Читать книгу - "Пиво для Сталина. Очерки, беседы, размышления - Александр Григорьевич Звягинцев"

его на рассмотрение Сената. Предварительно обер-прокурор Носович, который должен был выступать обвинителем на процессе, в течение нескольких дней докладывал материалы дела на Чрезвычайной следственной комиссии. Он прочитал членам комиссии составленный им обвинительный акт, а также подробно привел все улики, собранные следствием.

Сенатом оно рассматривалось с 10 августа по 12 сентября 1917 года. Председательствовал на процессе сенатор Таганцев, обвинение поддерживал обер-прокурор Носович, а защищал бывшего министра адвокат Казаринов. Большого интереса процесс уже не вызывал. К концу сентября 1917 года все-таки дело Сухомлинова как-то домучили, довели до суда…

Наполеоновский план Керенского сорвался — яркого показательного процесса не получилось. Противостояние Временного правительства и большевиков уже достигло предельного накала, дело шло к Октябрьской революции, большинство граждан думало уже об этом, а не о старике-министре… Правда, в первый день здание Офицерского собрания окружили вооруженные революционные солдаты, кричавшие: «Убийца! Предатель! Вор!» Угрожая перебить всех судей, солдаты требовали выдать им министра на расправу. Но коменданту удалось убедить разъяренных солдат не мешать суду, который, конечно, осудит виновного… В дальнейшем процесс шел спокойно.

Суд признал Сухомлинова виновным в государственной измене, в бездействии, превышении власти, а также еще и в подлогах. В окончательном виде приговор был объявлен 20 сентября. Сухомлинова приговорили к лишению всех прав, состояния и ссылке на каторжные работы.

Жена Сухомлинова Екатерина Викторовна была полностью оправдана, ее сочли непричастной к преступлениям мужа. Она вышла на свободу, и ее дальнейшая судьба туманна. По некоторым сведениям, Екатерина Викторовна не изменила своей привычке жить весело и в достатке и вскоре сошлась с офицером по фамилии Габаев. В условиях военного коммунизма он умудрялся заниматься крупной спекуляцией сахаром. По решению революционного трибунала весной 1921 года Сухомлинова и Габаев были расстреляны за злостную спекуляцию.

А Сухомлинов после Октябрьской революции был переведен из крепости в тюрьму «Кресты», откуда 1 мая 1918 года освобожден по амнистии в связи с достижением семидесятилетнего возраста. А вот прокурора Щегловитова казнили. Видимо, царский законник вызывал большую ненависть революционного пролетариата, чем министр-растратчик. Его расстреляли в Петровском парке в Москве. Принял он смерть стоически. Молча подошел к выкопанной могиле, перекрестился. После этого приставили к его голове револьвер, выстрелили…

Сухомлинов же, несмотря на возраст и все испытания, очень хотел жить. Конечно, гарантий, что за него не примутся снова, у Сухомлинова не было, и он решил бежать из революционной страны. Он приехал на вокзал, купил билет до Белоострова. Там какой-то рыбак по договоренности переправил его на другую сторону реки. Потом он добрался до границы с Финляндией. С тех пор начался уже эмигрантский период в жизни генерала Сухомлинова.

Восемь лет он жил в Германии, писал мемуары. Его история на бумаге получилась пресной и скучной — кругом враги и завистники, сам же он всегда был честен, добросовестен, объективен… Интереса она ни у кого особо не вызвала. Сухомлинов умер в Берлине, на скамейке в городском парке. Умер семидесяти восьми лет от роду, нищий, больной, одинокий старик…

Приведу в заключение несколько воспоминаний о нем современников.

«Сухомлинов, по моему мнению, человек способный, он быстро схватывает всякий вопрос и разрешает его просто и ясно. Службу Генерального штаба он знал отлично, так как долго был начальником штаба округа. Сам он не работник, но умеет задать подчиненным работу, руководить ими, и в результате оказывалось, что работы, выполнявшиеся под его руководством, получались очень хорошие».

Генерал А. Ф. Ридигер

«Сомнительный человек, этот генерал Сухомлинов… Шестьдесят шесть лет от роду; под башмаком у довольно красивой жены, которая на тридцать два года моложе его; умный, ловкий, хитрый; рабски почтительный перед императором; друг Распутина; окруженный негодяями, которые служат ему посредниками для его интриг и уловок; утративший привычку к работе и сберегающий все свои силы для супружеских утех; имеющий угрюмый вид, все время подстерегающий взгляд под тяжелыми, собранными в складки веками. Я знаю мало людей, которые бы с первого взгляда внушали бы большее недоверие».

Посол Франции в России Жорж Морис Палеолог

«Сухомлинова я знал давно, служил под его начальством и считал да и теперь считаю его человеком, несомненно, умным, быстро соображающим и распорядительным, но ума поверхностного и легкомысленного. Главный же его недостаток состоял в том, что он был, что называется, очковтиратель и, не углубляясь в дело, довольствовался поверхностным успехом своих действий и распоряжений. Будучи человеком очень ловким, он, чуждый придворной среде, изворачивался, чтобы удержаться, и лавировал для сохранения собственного благополучия».

Генерал А. А. Брусилов

Признаюсь, меня в этом диковинном деле всегда больше занимала не столько фигура министра и его веселой жены, сколько личности девяти прокуроров, которые занимались делом Сухомлинова.

Четверых из них расстреляли, трое бежали за границу, где влачили жалкое существование. Еще один умер в ссылке во времена Гражданской войны. Все они исполняли свой долг, несмотря на огромное давление которое на них оказывали.

Это были разные люди и по характеру, и по воспитанию, и по пути к своей высокой должности. Но объединяет их то что они были истинными государственниками, законоблюстителями. Они хорошо знали, что более всего подрывает авторитет власти — небрежение к закону, желание править вопреки ему. И всегда ставили величие и могущество державы выше карьеры.

2014 г.

Кто же стоял за убийством Столыпина?

1 сентября 1911 года в 22 часа 30 минут — в Киевском городском театре, в антракте, во время представления оперы Н. А Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане», чуть ли не на глазах самого императора, революционер Дмитрий Богров, бывший осведомителем охранного отделения и пришедший в театр по пропуску, выданному ему охранкой, почти в упор расстрелял Председателя Совета министров Петра Аркадьевича Столыпина. Это было десятое и последнее покушение на жизнь знаменитого премьера-реформатора. Но это было и первое в кровавой истории двадцатого века фактически нераскрытое убийство видного государственного деятеля.

Смертельно раненный двумя пулями Столыпин, прибывший в Киев на открытие памятника Александру II в составе свиты Николая II, почил в бозе четырьмя днями позднее — 5 сентября 1911 года в «Хирургической больнице доктора медицины И. С. Маковского», которая находилась недалеко от Киевского городского театра на улице Малой Владимирской (теперь это улица Олеся Гончара № 33). Современники утверждали, что когда 3 сентября император приехал проведать Столыпина, супруга премьера, Ольга Борисовна, не пустила его к мужу. Петр Аркадьевич завещал предать тело земле там, где его настигнет смерть. Столыпин был захоронен в Киево-Печерской Лавре