Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев"

class="p1">«Левые» гоминьдановцы и до 12 апреля не возражали против опоры на массовое рабоче-крестьянское движение, чтобы не быть игрушкой в руках гоминьдановского генералитета. В этом, вероятно, прежде всего, и заключалось политическое различие между гоминьдановскими течениями, которые персонифицировались с Ван Цзинвэем и Чан Кайши. Однако реальная политическая ситуация в Ухане поставила их перед трудным выбором. С одной стороны, рабочее движение оказалось бессильным перед выступлениями правых в Шанхае, Кантоне и других городах, а крестьянское движение, кроме Хунани и Хубэя, – разгромленным гоминьдановскими войсками. Расчёты на развёртывание аграрной революции – взрыв спонтанной борьбы крестьян за землю – и создание на этой основе собственных вооружённых сил отчётливо отразили стремление перенести на Китай опыт российских революций, опыт большевиков периода Гражданской войны. Руководители и идеологи Коминтерна не сознавали, что особенности социальной структуры, землевладения и землепользования в китайской деревне делают здесь невозможной аграрную революцию по российскому образцу.

Тем временем рост рабочего и крестьянского движения, инициированный коммунистами на территории, которую контролировало уханьское правительство, сопровождался различного рода эксцессами – самочинными действиями рабочих пикетов и профсоюзов, захватами земли и имущества, в том числе собственности солдат и офицеров уханьской армии, самосудами над представителями деревенских верхов. Все это лишало уханьский Гоминьдан поддержки большинства генералитета НРА (и не только генералитета, но и части офицеров и солдат), делая тем самым Ван Цзинвэя и его сторонников бессильными перед угрозой со стороны Чан Кайши.

И уханьский Гоминьдан действительно сделал выбор. В середине мая на территории уханьского правительства началась полоса военных мятежей, сопровождавшихся арестами и требованиями изгнания коммунистов, разгоном и подавлением профсоюзов и крестьянских организаций. 17 мая 1927 года командир дивизии НРА Ся Доуинь поднял мятеж, требуя обуздать крестьянские союзы. 21 мая 1927 года командир полка НРА Сюй Кэсян в главном городе провинции Хунань Чанша разоружил рабочие пикеты и изгнал коммунистов. То же самое совершил в Наньчане командир корпуса НРА Чжу Пэйдэ.

По существу, между двумя националистическими центрами, находившимися в Ухане и Нанкине, не существовало большой разницы. Левизна Уханя носила поверхностный характер, поскольку господствовавшее положение в нем занимали милитаристские элементы, власть которых постоянно росла, делая отчётливой тенденцию к примирению с Чан Кайши.

30 мая 1927 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение направить «тт. Бородину, Рою и Люксу (О. Ю. Пличе, генконсул СССР в Ханькоу. – Авт.)» телеграмму, в которой китайским коммунистам предлагалось принять решительные меры, чтобы избежать поражения: «Первое. Без аграрной революции победа невозможна… С эксцессами нужно бороться, но не войсками, а через крестсоюзы. Мы решительно стоим за фактическое взятие земли снизу… Второе. Необходимы уступки ремесленникам, торговцам, мелким землевладельцам. Союз с этими слоями необходим. Конфисковать нужно землю только у крупных и средних землевладельцев. Землю офицеров и солдат не трогать. Если обстановка требует, можно пока не конфисковывать землю средних землевладельцев. Третье… Надо вовлечь в ЦИК Гоминьдана побольше новых крестьян и рабочих лидеров снизу. Их смелый голос сделает стариков решительными или выведет их в тираж. Четвёртое. Надо ликвидировать зависимость от ненадёжных генералов. Мобилизуйте тысяч двадцать коммунистов, добавьте тысяч 50 революционных рабочих и крестьян из Хунани – Хубэя, составьте несколько новых корпусов, используйте курсантов школы для комсостава и организуйте, пока не поздно, свою надежную армию… Пятое. Организуйте реввоентрибунал во главе с видными гоминьдановцами, не коммунистами. Наказывайте офицеров, поддерживающих связь с Чан Кайши или натравливающих солдат на народ, на рабочих и крестьян. Нельзя заниматься только уговариванием. Пора начать действовать. Надо карать мерзавцев (выделено мной. – Авт.)…». Оговорки, сделанные в части категорий лиц, у которых земля не должна конфисковываться, свидетельствовали о многочисленных нарушениях в этой части.

Частичное признание работниками ИККИ и КПК непонимания ситуации в китайской деревне, наличия ряда «трудных проблем» в решении аграрного вопроса в Китае, существование специфики социальной структуры китайского крестьянства нашло свое подтверждение только год спустя – в июне – июле 1928 г. на VI-м съезде КПК, состоявшемся в Москве, и только в выступлении Н. И. Бухарина, а не в решениях съезда. В своём выступлении пока ещё один из руководителей Коминтерна Бухарин специально остановился на проблеме, связанной с отсутствием во многих районах Китая собственных помещичьих хозяйств и наличием огромной массы безземельной бедноты, люмпенов, бывших и настоящих солдат. В этих условиях в результате уравнительного передела и наделения землёй всех желающих её получить, говорил Н. И. Бухарин, может получиться так, что после революции в среднем на душу крестьянин будет иметь меньше земли, чем ранее. Н. И. Бухарин считал, что такого положения вещей нужно избегнуть, так как в противном случае «…крестьянина, который мало что выиграл от революции в смысле земли», не удастся сделать её активным участником и защитником. Готовых решений, признал Н. И. Бухарин, у него нет. После победы революции, говорил Н. И. Бухарин, следует организовать крупномасштабные общественные работы – промышленное и дорожное строительство и т. п., чтобы обеспечить работой массу безземельных. Но что следовало делать в ходе развёртывания борьбы за землю до победы революции?

Единственным козырем в руках новой власти, по Бухарину, могла в этих условиях быть ссылка на то, что крестьянин, несмотря на уменьшение количества земли, будет жить лучше, так как будет платить гораздо меньшие налоги. Но этот аргумент, видимо, и самому Н. И. Бухарину представлялся весьма слабым. «При всех условиях, – заключал он свои размышления по этому поводу, – считаю своим долгом обратить ваше внимание на то, чтобы не выставлять легкомысленно таких требований, которые повели бы к большему, еще большему измельчанию земли на круг».

Что-то очень похожее уже предлагал в свое время Сунь Ятсен: «…уравнение прав на землю, т. е. проведение постепенной национализации земли», путём выкупа помещичьей земли государством с последующей её арендой крестьянами, широкое железнодорожное и шоссейное строительство и т. д.

Навеянные опытом большевиков представления о возможности в короткие сроки создать собственные вооружённые силы из революционных рабочих и крестьян не учитывали особые трудности в Китае на пути формирования таких частей. В Китае было традиционно негативное отношение населения к военной службе. У подавляющей массы китайцев отсутствовали навыки владения даже простейшим огнестрельным оружием. Нереальным было и разложение наёмных милитаристских армий по русскому образцу – путём противопоставления солдат офицерам.

Для создания собственных и надёжных крупных воинских частей, способных противостоять профессиональным наёмным армиям, нужно было то, чем в блокированном и контролировавшемся военными Ухане КПК в достаточной степени не располагала: костяком командных кадров, материальными средствами, оружием и временем.

Представителям Коминтерна в Китае и ЦК КПК давались инструкции, направленные фактически на осуществление государственного переворота в Ухане, хотя по-прежнему не снимался тезис о поддержке уханьского Гоминьдана.

Между тем на заседаниях Политбюро ЦК КПК 6 и 7 июня 1927 г. генеральный секретарь ЦК