Читать книгу - "Первая конная армия - Семен Михайлович Будённый"

Тотчас же было приказано опустить знамена и всем махать шапками.

Самолет еще больше снизился, сделал разворот и пошел на посадку. Он не успел еще остановиться, как был окружен со всех сторон кавалеристами.

Летчик выскочил из кабины самолета и спросил:

— Вы мамонтовцы?

— Да, мамонтовцы. Руки вверх!

Па допросе было установлено, что летчик вылетел из Воронежа с задачей найти Мамонтова в треугольнике Таловая, Бобров, Бутурлиновка и передать ему приказ генерала Сидорина и письмо Шкуро.

Приказ и письмо, изъятые у летчика, содержали очень ценные для нас сведения.

Сидорин в своем приказе ставил группе генерала Савельева и корпусу генерала Мамонтова задачу окружить и уничтожить 8-ю Красную армию, обеспечив беспрепятственное продвижение Донской армии на Москву. Аппетит у Сидорина оказался большим. Можно было лишь удивляться его плохой осведомленности: он ставил задачу группе генерала Савельева, которая уже была разгромлена нами.

В записке, приложенной к приказу, Сидорин рекомендовал Мамонтову связаться с заместителем командующего 8-й Красной армией Ротайским. «Действуйте быстро и решительно, — писал Сидорин, — на Ротайского можно положиться».

Шкуро в своем письме сообщал, что он занял Воронеж, и просил Мамонтова прислать ему боеприпасов, так как он ожидает наступления красных с севера, а боеприпасов не имеет.

Шкуро, видно, рассчитывал, что Мамонтов, начав новый рейд по тылам 8-й армии, поделится с ним награбленным имуществом и боеприпасами.

Приказ Сидорина и письмо Шкуро были немедленно отправлены командующему 9-й Красной армии Степину с просьбой ознакомиться с ними и срочно отправить их в штаб Южного фронта.

Поздно вечером 4 октября мы вступили на станцию Таловую. Части корпуса, уставшие от продолжительного марша, расположились на ночлег в соседних со станцией поселках. Оказалось, что Мамонтов еще прошлой ночью был в Таловой, но в четыре часа утра у белых поднялась тревога, и Мамонтов, забыв в спешке свою исправную легковую автомашину, выступил с корпусом вдоль железной дороги в направлении Воронежа. Наконец-то мы нашли Мамонтова.

На следующий день я с комиссаром Кивгела объезжал части 4-й дивизии и, выступая перед бойцами, говорил:

— Мамонтовцы боятся сближения с вами, красные герои! Они бегут к Воронежу, захваченному бандами Шкуро. Вперед, товарищи!

В ответ на этот призыв тысячи голосов гремели:

— Смерть Мамонтову!!!

— Даешь Воронеж!!!

С Таловой началась наша погоня за Мамонтовым. Он уходил вдоль железной дороги, разрушая на своем пути мосты, расстреливая рабочих-железнодорожников. С великой радостью встречал нас трудовой народ Воронежской губернии. Люди приглашали бойцов в свои дома, делились с ними хлебом и одеждой, отдавали для наших лошадей последние запасы сена. Тысячи людей просили принять их в корпус. Добровольцев было так много, что мы решили принимать лишь тех, кто имел собственную лошадь, седло и шашку. Остальных группировали в команды и отправляли на пополнение 8-й армии.

Выступая перед добровольцами, вступившими в ряды Конного корпуса, я говорил:

— Наш корпус — армия смелых! У нас первое условие, закон такой — идти вперед, не озираясь по сторонам. Бойцы у нас лихие, кони у них хорошие, а у кого плохие — умей отбить хорошего коня у врага. И помните: кто пойдет назад, кто будет разводить панику, тому мы рубим голову. Так вы и знайте: кто не выдержит этого сурового боевого режима, тот не становись в наши ряды. Нам нужны герои, беззаветно преданные революции, готовые на подвиги и на смерть за власть Советов.

В то время как Конный корпус преследовал Мамонтова, 8-я армия, в тылу которой происходило преследование, под давлением противника с фронта оставила рубеж реки Дон и начала отходить, особенно своим правым флангом, со стороны Воронежа. Положение осложнялось тем, что в руководстве армии произошло крупное предательство: заместитель командующего армией, тот самый бывший царский генерал Ротайский, о котором упоминал в своей записке Сидорин, с группой штабных военспецов перешел на сторону белых.

Потерявшая веру в свое командование и расстроенная рейдом Мамонтова, 8-я армия вслед за Воронежем оставила Лиски и покатилась на восток, потеряв связь с соседними армиями. Дело могло окончиться для 8-й армии полной катастрофой, если бы Конный корпус своевременно не разгромил на Дону группу генерала Савельева и не вышел к Таловой для противодействия Мамонтову.

Ночью 7 октября, когда корпус сосредоточился в районе Сергеевка, Мартын, Романовна, Нащекино, мною была получена директива командующего Южным фронтом, подписанная А.И. Егоровым и И. В. Сталиным. В директиве говорилось:

«Согласно директиве Главкома № 4780/оп, ваш корпус переходит в подчинение непосредственно мне, 8-я армия отходит на линию реки Икорец от ст. Туликова до Устья. По имеющимся сведениям, Мамонтов и Шкуро соединились в Воронеже и действуют в направлении на Грязи.

Приказываю:

Корпусу Буденного разыскать и разбить Мамонтова и Шкуро. Для усиления вас приказываю командарму 8-й передать вам конную группу 8-й армии и 56-ю кавбригаду. Последнюю условно, если вы признаете это желательным, ибо, по имеющимся сведениям, она склонна уклоняться от боев и не исполнять боевых приказов. Вам предоставляется, кроме того, право потребовать от командарма 8-й один-два батальона пехоты для обеспечения устойчивости ваших действий. Питание корпуса огнеприпасами производите через штарм 8. Связь со мной держите через штарм 8 или по радио через Козлов.

Получение сего приказа донесите»[11].

Из этой директивы мы впервые узнали, что И.В. Сталин назначен членом Реввоенсовета Южного франта. Его назначение было воспринято нами с большим удовлетворением. И мы выразили свое удовлетворение радиограммой, посланной 8 октября в адрес Сталина.

Мы были довольны и тем, что Южным фронтом командует А.И. Егоров, известный нам по Царицыну как способный и решительный военачальник.

К 8 октября части 8-й армии находились на линии ст. Тулино, Кривуша, Коршевский, восточный берег реки Икорец. От правого фланга 8-й армии на север наших частей не было, так как части левого фланга 13-й армии под ударами противника отошли к Ельцу. Таким образом, между 8-й и 13-й армиями образовался разрыв, доходивший до ста пятидесяти километров. В этот разрыв, прикрытый только 61-й стрелковой и 11-й кавалерийской дивизиями, которые находились еще в стадии формирования, намечался удар объединенных в группу кавалерийских корпусов Мамонтова и Шкуро. В соответствии с директивой Реввоенсовета Южного фронта мною был отдан приказ корпусу действовать в общем направлении на Графская — Воронеж с целью обеспечить правый фланг 8-й армии от ударов противника с севера и дать ей возможность образовать сплошной фронт.

9 октября корпус, отбросив противника, сосредоточился в районе: Верхняя и Нижняя Катуховка, Красный Холм, Тулиново, выселки Хреновские. Штаб корпуса расположился в Ивановке. В этом районе корпус оставался до 12 октября