Читать книгу - "Третий рейх. Зарождение империи. 1920-1933 - Ричард Джон Эванс"

во главе можно было ожидать, что штурмовики снова вернутся к нацистской линии. Подготовления продолжались, движение военизированных отрядов под руководством Рёма расширялось, насколько это было возможно, и вылилось в восстание весной и в начале лета 1923 г. Кризис наконец настал, когда правительство рейха в Берлине заставили уйти в отставку 13 августа. На его место пришла разношёрстная коалиция, включавшая социал-демократов под руководством Густава Штреземана, правого либерального националиста, который в последовавшие годы показал себя самым умелым, тонким и реалистичным политиком республики. Штреземан понимал, что необходимо было прекратить кампанию пассивного сопротивления французской оккупации в Руре и взять под контроль галопирующую гиперинфляцию. Он учредил политику «исполнения», в соответствии с которой Германия выполняла условия мирного соглашения, включая выплату репараций, вместе с тем ведя закулисные переговоры по их изменению. Его политика имела значительный успех в следующие шесть лет, когда он занимал пост министра иностранных дел рейха. Однако для экстремальных националистов это было не чем иным, как предательством национальных интересов. Понимая, что теперь они готовы поднять восстание, баварское правительство назначило Кара рейхскомиссаром с полными правами по поддержанию порядка. При поддержке Лоссова и шефа полиции Ганса Риттера фон Зайссера Кар запретил ряд собраний, запланированных нацистами на 27 сентября, в то время как сами они разрабатывали планы по свержению правительства в Берлине. Со всех сторон нарастало давление с требованием действий, а среди рядовых боевиков, как постоянно предупреждал Гитлер, оно становилось невыносимым[467].

В Берлине командующий армией генерал фон Зект отказался участвовать в планах Лоссова, Зайссера и Кара. Он предпочитал устранить правительство Штреземана с помощью закулисных интриг, что в конечном счёте и сделал, хотя в следующем коалиционном правительстве Штреземан остался на посту министра иностранных дел. Лихорадочные переговоры в Мюнхене не привели к какому-либо единству между баварской армией под началом Лоссова, полицией под началом Зайссера и военизированными отрядами, политическим представителем которых был, конечно, Гитлер. Понимая, что он потеряет поддержку боевиков, если продолжит колебаться чуть дольше, и беспокоясь о том, что Кар разрабатывает собственные планы, Гитлер при поддержке Людендорфа решился на путч. Баварское правительство должны были арестовать, а Кара с союзниками принудить объединиться с военизированными отрядами в марше на Берлин. День путча был установлен скорее под давлением событий, чем в результате поиска какой-то символической даты, им стало 9 ноября, годовщина начала революции 1918 г., которая свергла режим кайзера. Вечером 8 ноября Гитлер с группой хорошо вооружённых штурмовиков ворвались на собрание, организованное Каром прямо в центре Мюнхена в пивной «Бюргербройкеллер». Гитлер приказал одному из своих людей выстрелить из пистолета в потолок, чтобы заставить толпу замолчать, а потом объявил, что здание окружено. Он заявил, что баварское правительство отправлено в отставку. Пока Геринг успокаивал аудиторию, Гитлер отвёл Кара, Лоссова и Зайссера в соседнюю комнату и объяснил, что он собирается идти маршем на Берлин и сделать себя главой нового правительства рейха, а главой армии должен стать Людендорф. Все остальные за свою поддержку получат важные посты. Вернувшись к толпе, Гитлер завоевал симпатии людей взволнованной просьбой выступить на его стороне в действиях против «ноябрьских преступников 1918 г.». Кар и его соратники не имели выбора, кроме как вернуться на подиум и теперь вместе с Людендорфом объявить, что они поддерживают инициативу Гитлера[468].

Однако преобразование театральных демонстраций в политическую власть оказалось не таким простым делом. Планы нацистов по поводу путча оказались слишком скороспелыми. Рём занял штаб-квартиру армии в Мюнхене, а отряды нацистов захватили штаб-квартиру полиции, но другие здания, включая в первую очередь военные казармы, оставались в руках правительства, а когда Гитлер направился в город, чтобы попытаться уладить дела, Людендорф отпустил Кара и других заключённых, которые сразу же отказались от своей вынужденной поддержки заговора и немедленно связались с армией, полицией и прессой, чтобы помешать действиям Гитлера. Вернувшись в пивной подвал, Гитлер и Людендорф решили организовать марш в центр города. Они собрали примерно две тысячи вооружённых сторонников, каждому из которых заплатили 2 миллиарда марок (это чуть более трёх долларов на тот день) из кучи в 14.000 миллиардов марок, «конфискованных» у двоих предположительно еврейских печатальщиков банкнот в ходе рейдов коричневых рубашек, проведённых по приказу Гитлера. Колонна двинулась в полдень 9 ноября и, воодушевлённая приветствиями своих сторонников, промаршировала через центр города в направлении военного министерства. В конце улицы путчистов встретил кордон вооружённой полиции. В какой-то момент кто-то с одной из сторон (имеются противоречащие свидетельства) выстрелил. Примерно полминуты в воздухе свистели пули, выпущенные с обеих сторон. Геринг упал, раненный в ногу, Гитлер упал, или его толкнули, на землю и вывихнул плечо. Шойбнер-Рихтер, дипломатический друг Гитлера, который ввёл его в высшее общество и помог найти там покровителей, был убит на месте. Всего было убито четырнадцать демонстрантов и четверо полицейских. В то время как полиция намеревалась произвести аресты Людендорфа, Штрайхера, Рёма и многих других, Герингу удалось исчезнуть и бежать, сначала в Австрию, а потом в Италию, прежде чем он осел в Швеции. В ходе этого вояжа он приобрёл привычку к морфию, который принимал для обезболивания своей раны. Гитлера с рукой в повязке увезли в сельский дом Ханфштенгля, где его арестовали 11 ноября. Путч завершился постыдным поражением[469].

Возрождение движения

I

Гитлеру не потребовалось много времени, чтобы вернуть себе уверенность после событий 9 ноября 1923 г. Он знал, что мог бы разоблачить причастность к попытке путча целой группы видных баварских политиков, а также армии, которая занималась обучением военизированных отрядов для марша на Берлин. Понимая такую угрозу, которая стала очевидной уже во время допросов Гитлера, баварское правительство смогло получить разрешение у берлинских властей провести процесс не в имперском суде в Лейпциге, а в специально учреждённом Народном суде в Мюнхене, где оно имело больший контроль над ситуацией[470]. Кажется довольно вероятным, что правительство предложило Гитлеру смягчение обвинительного заключения в обмен на его согласие принять вину на себя. В качестве судьи был приглашён Георг Найтхардт, известный националист, назначенный реакционным министром юстиции Баварии Францом Гюртнером в 1919 г. и председательствовавший на предыдущем процессе над Гитлером в начале 1922 г. Когда 26 февраля 1924 г. процесс начался, Гитлеру разрешили появляться на нём в гражданской одежде со своим Железным крестом и выступать в суде сколько угодно времени без перерывов. Найтхардт позволял ему запугивать и оскорблять свидетелей обвинения, а государственному прокурору так и не удалось вызвать ряд ключевых фигур, чьи