Читать книгу - "История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров"

Совершенно иначе обстояло дело с Сицилией. В соответствии с эллинистической практикой Пирр имел все законные основания на обладание островом. Во-первых, Пирр являлся хотя и бывшим, но все-таки зятем покойного к тому времени сиракузского тирана Агафокла. Во-вторых (что более важно), его сын от дочери Агафокла Ланассы Александр мог рассматриваться как законный наследник своего деда. Здесь Пирр был очень близок к своей цели, и лишь некоторые ошибки, на которых мы остановимся далее подробно, привели к крушению его планов относительно Сицилии.

В ряде зарубежных и отечественных исследований Пирр изображается человеком, подверженным сиюминутным импульсам и настроениям, от перемены которых резко менялись его планы. Так, по словам Ф. Уолбанка, «широкие планы Пирра могут быть разгаданы, только принимая в расчет его непостоянный и переменчивый характер, не поддающийся разумному анализу ни частично, ни полностью»[671]. В свою очередь Г. Скаллард отмечал, что «его (Пирра. — С. К.) точные цели не поддаются анализу»[672].

В литературе, посвященной жизни и деятельности царя Пирра, можно встретить и другие мотивы, которые ученые называют, чтобы объяснить причины похода эпирского царя на Запад. Например, как пишет Дж. Эббот, «Эпир было дискредитирован поражением его дяди Александра, и Пирр якобы загорелся честолюбивым желанием показать, что добьется побед и триумфа там, где другие потерпели неудачу»[673]. Но все эти называемые учеными мотивы не выдерживают серьезной критики, что мы и попытаемся доказать в ходе нашего исследования. Более обстоятельный анализ действий Пирра позволяет заключить, что он достаточно хорошо представлял ситуацию в эллинистическом мире и кажущаяся «бесплановость» его действий зависела от двух факторов: 1) наличия на данный момент необходимых сил и средств; 2) то и дело изменяющейся обстановки. Отправляясь на Запад под лозунгом панэллинизма (который до того использовал и Александр Великий), Пирр пытался отстоять дело независимости западных греков в борьбе против римлян и карфагенян.

Битва при Гераклее и поход Пирра на Рим

Битва при Гераклее 280 г. до н. э. была не только первым «знакомством» греков и римлян на поле боя: в широком смысле это было столкновение двух военных организаций — эллинистической, где активно использовались наемники, и римской, находившейся еще на стадии становления, в основе которой лежало гражданское ополчение.

Имеющаяся в нашем распоряжении античная традиция позволяет в общем виде представить ход самого сражения (Plut. Pyrrh., 16–17: Zon, VIII, 3, 6–12; Dion. Hal. Ant. Rom., XIX, 12; Liv. Per., 13; Eutrop., II, 11; Just., XVIII, 1, 4; Flor., I, 13, 7–8; Oros, IV, 1, 8).

Известие о прибытии Пирра в Италию на помощь тарентинцам вызвало немалую тревогу в Риме. Консул Публий Валерий Левин со своими легионами форсированным маршем двинулся на юг. Другой консул, Т. Корунканий, находился в это время со своей армией в Этрурии, а в Самнии с частью войск располагался консул прошлого года Эмилий Барбула. В Риме также оставался необходимый резерв (Zon., VIII, 3, 3). Левин, опустошив земли луканов, занял гам все опорные пункты (Ibid.: χωρίον τι Λευκανών είλεν ισχυρόν καί έπίκαιρον) и тем самым воспрепятствовал их переходу на сторону врага. Пирр, получив известия о выдвижении противника и не дожидаясь подхода союзников, двинулся навстречу римлянам.

Весьма запутанным является вопрос о соотношении сил в битве при Гераклее. Источники в данном случае не дают четкого и ясного ответа, но путем некоторых логических рассуждений можно приблизиться к решению этого вопроса.

Армия Пирра. Исходным пунктом для наших предположений может служить информация Плутарха о том, что Пирр прибыл в Тарент, имея 20 тыс. пехотинцев, 3 тыс. всадников, 2 тыс. лучников, 500 пращников и 20 слонов (Plut. Pyrrh., 15). Кроме того, как известно, ранее в Тарент были направлены 3 тыс. воинов во главе с Милоном. Узнав о продвижении Левина по направлению к Таренту, Пирр, не дожидаясь подхода союзников и имея, кроме своих солдат, лишь отряды тарентинцев, выступил навстречу врагу. При этом он должен был оставить в Таренте сильный гарнизон, приблизительно равный тому, который там находился прежде — ок. 3 тыс. воинов. Ополчение тарентинцев едва ли могло составлять более 5 тыс. чел. Отсюда мы и можем получить приблизительную численность армии Пирра при Гераклее. Р. фон Скала полагал, что она насчитывала 35 тыс. чел.[674], А. Санти — 30–32 тыс.[675], а О. Гамбургер–30 тыс.[676]

Армия Левина. Относительно численности римской армии мы располагаем только косвенными данными. Ключевым в нашем рассуждении будет указание Юстина на то, что армия Пирра по численности уступала римской (Just… XVIII, 1,5).

По мнению Т. Моммзена, римская армия, состоявшая из четырех легионов, вместе с контингентами союзников должна была насчитывать не менее 50 тыс. чел.[677] У Орозия имеется информация о том, что к этому моменту римляне располагали восьмью легионами (Oros., IV, 3, 4). Это указание за основу в своих рассуждениях приняли Б. Г. Нибур и Р. Шуберт[678]. Что касается одного легиона, то он, как свидетельствует Тит Ливий, находился в Регии (Liv. Epit., 15). Если все остальное войско было разделено на равные части, то по логике Левин должен был располагать двумя легионами с контингентами союзников.

Но если принять во внимание упомянутое указание Юстина о том, что силы римлян превосходили численно войско Пирра, то двух легионов будет явно недостаточно. И.Г. Дройзен, пытаясь найти выход из подобного несоответствия, предполагал, что на помощь Левину подошел легион из Регия[679]. Подобное предположение разделял и О. Гамбургер, который, однако, отвергал пассаж Орозия о восьми легионах римлян. По его мнению, в целом римское войско должно было быть гораздо сильнее[680].

На наш взгляд, если римляне и превосходили численно войско Пирра, то это превосходство, конечно же, было не двукратным. Соотношение сил могло быть таковым: 20 25 тыс. эпиротов с тарентинцами против 30–35 тыс. римлян с союзниками. Потери с обеих сторон, о которых речь пойдет ниже, как нельзя лучше согласуются с указанными цифрами.

Каковы же были стратегические планы противников? На основании сведений античной исторической традиции ряд историков сделал вывод о том, что Пирр, укрепившись у Гераклеи, не спешил вступать в бой, ожидая подхода союзников[681]. Он расположился на противоположном от римлян берегу речушки Сирис, пытаясь воспрепятствовать переправе через нее врагов.

Однако с подобной точкой зрения категорически не был согласен Г. Дельбрюк: во-первых, Пирр, как хороший полководец, знал, что маленькая речушка Сирис не способна быть серьезной преградой для противника; во-вторых, если эпирот ожидал союзников, то в равной мере на это должны были рассчитывать и римляне, которые смогли собрать далеко