Читать книгу - "Экранный образ времени оттепели (60–80-е годы) - Лидия Алексеевна Зайцева"

Интерпретация текста с точки зрения его сегодняшнего прочтения постепенно начала замещать традиционные подходы, что не могло не вызвать споров, дискуссий, прямых возражений сторонников прежних установок. Однако дала при этом свои убедительные результаты.

Выше речь шла о фильмах «Бег» (М. Булгаков) А. Алова и В. Наумова, «Дядя Ваня» (А. Чехов) А. Кончаловского, «Король Лир» (У. Шекспир) Г. Козинцева, «Проверка на дорогах» (Ю. Герман) А. Германа, «Иванов катер» (Б. Васильев) М. Осепьяна, «Солярис» (С. Лем) А. Тарковского, «Плохой хороший человек» (А. Чехов) И. Хейфица, «Восхождение» (В. Быков) Л. Шепитько, «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» (А. Гончаров) Н. Михалкова, многих других такого типа интерпретаций литературного произведения.

Во всех этих картинах, при перенесении литературного текста на экран, зафиксирован взгляд сегодняшнего автора.

Белое офицерство, покидающее Россию («Бег»), показано потерянным поколением. Огромное количество небесталанных людей, теряя родину, становятся выброшенными из жизни…

Одинокий бунт русского интеллигента, оказавшегося невостребованным в условиях торжества бездарностей («Дядя Ваня»), вынужденно увядающего, подобно природе вокруг, охваченной мором и безвременьем…

Отошедший от власти старик («Король Лир»), тщетно взыскующий понимания и помощи от рвущихся ему на смену…

Ценою жизни возвращает себе доверие человек («Проверка на дорогах»), переживший плен…

Ломает несколько судеб («Иванов катер») поверивших в него людей «деловой герой»…

Готовы принять Неведомое («Солярис»), только очистив собственную совесть, люди Земли…

Не способны разъять в себе добро и зло («Плохой хороший человек») друзья, которых свела реальная жизнь…

По-своему повторяют путь к Голгофе попавшие в плен партизаны («Восхождение»)…

Духовности русской интеллигенции («Несколько дней из жизни И. И. Обломова») противопоставлена энергичная напористость чужеземного прагматизма…

Разве же во всём этом для семидесятников не откликаются проблемы сегодняшнего дня? И прежде всего, оказалось, что само литературное произведение даёт повод для подобного, созвучного времени, толкования.

Перемещается сфера конфликта.

Анализ событий, предложенных писателем, дополняется режиссёрским комментарием тоже каждый раз по-своему.

Так, допустим, если традиционная историко-революционная тема полагала до предела острое столкновение классово враждебных героев, где каждый отчётливо осознавал своё предназначение в гибельном противостоянии, то теперь, в картине «Служили два товарища» или «Бег», например, такие столкновения практически отсутствуют. Во всяком случае, авторский акцент ставится не на них. Социально однородный состав действующих лиц в картине А. Алова и В. Наумова различен внутренней составляющей разных характеров, оказавшихся сообществом людей, равно не готовых существовать в изменившихся условиях.

Режиссёры создают портрет целого поколения из многоцветья ярких индивидуальностей. Сталкивая сходные (М. Ульянов, Е. Евстигнеев) и противоположные (В. Дворжецкий, А. Баталов) типы актёрского исполнения, экран акцентирует динамику эволюции характеров. И выразительная психологическая характеристика участников общенациональной трагедии «Бег» становится мерилом масштабов стихийного бедствия.

А. Кончаловский на материале, кажется, частного семейного события в заброшенной Богом русской усадьбе («Дядя Ваня») тоже анализирует трагические мотивы русской истории.

И. Смоктуновский, С. Бондарчук, И. Купченко за истинной болью переживания конкретного драматургического конфликта обнаруживают столкновение с характерами антиподов (В. Зельдин, И. Мирошниченко), максимально созвучное времени семидесятых. Домашний (по Чехову) конфликт раскрывает индивидуальные черты близких людей, даже, в общем-то, родственников. Но их внутрисемейный диалог о судьбе фамильной усадьбы рассматривается автором в социокультурном контексте современности. И по существу это именно те вопросы, перед которыми на тот момент оказался и зритель.

Центром выразительной драматургической композиции фильмов по этим литературным произведениям и М. Булгакова, и А. Чехова на экране остаётся по-прежнему дом.

Герои «Бега» покидают его, выброшенные историей, на чужбине их ждёт бездомье, как бы ни оказались они устроенными в зарубежье. Свой дом, Россию, они покидают.

Чеховские персонажи, населяющие обветшалую усадьбу, ищут в себе силы сопротивляться разрушению, торгашескому прагматизму столичных родственников.

Герои Булгакова пытаются одолеть дорогу, хотя, в общем-то, понимают, что она не ведёт никуда…

Вокруг усадьбы Войницких у Чехова заброшенные просёлки, вымирающий лес. Отсюда толком и уехать-то некуда. Однако герои берегут свой островок, поистине духовное пристанище.

И белое офицерство у Алова с Наумовым, и персонажи Кончаловского не однажды упоминают дни молодости, время надежд, реализации природных талантов. Но зритель застаёт их спустя много лет, в момент крушения…

Огромная роль среди способов авторского комментария при этом принадлежит, конечно же, образу пространства. И интерьерам, и природному окружению.

Важно и то, что авторская индивидуальность проявляется в фильмах самой разной тематики. Сюжетное их содержание демонстрирует максимальный разброс во времени, а повествовательная композиция первоисточника обогащается за счёт современного отношения к рассказанной истории.

К такого типа воссозданию литературной классики, к её сегодняшнему прочтению обращаются представители разных поколений кинематографистов.

В то же время семидесятые демонстрируют самое большое количество фильмов с выраженным отношением именно к сегодняшнему герою, к событиям современности.

Во многих из них нетрудно рассмотреть практически те же мотивы взаимоотношений личности и времени.

«Жил певчий дрозд», «Начало», «Долгие проводы», «Не болит голова у дятла», «Зеркало», «Калина красная»… Путь каждого из героев определён вялотекущими, так сказать, обстоятельствами, в то время как условия жизни требуют решительных перемен…

К ним можно отнести также «Ты и я», «Слово для защиты», «Печки-лавочки», «Осень», «Романс о влюблённых», «Дочки-матери», «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», «Чужие письма».

Эти и многие другие фильмы рассказывают, как человек пытается найти опору в тех, кто сегодня практически утратил способность душевного отклика.

«Иванов катер», «Пять вечеров», «Сто дней после детства», «Ключ без права передачи», «Слово для защиты», «Мимино» пробуют понять, как оставаться собой, сохранить духовность и человечность в меняющемся и не всегда понятном мире вокруг.

Ответы на подобные вопросы кинематограф ищет и в событиях прошлого, в сюжетах, максимально отдалённых во времени.

Довольно большой объём, правда уступающий по количеству фильмам о современности, занимает обращение авторского экрана к военной теме, подход к её осмыслению. Однако здесь можно увидеть своего рода расслоение в авторской трактовке событий.

Именно способ рассмотрения материала войны с точки зрения проблем, обозначившихся сегодня, отличает большинство фильмов, поставленных в семидесятые. «Белорусский вокзал», «В бой идут одни старики», «Семнадцать мгновений весны», «Они сражались за Родину», «А зори здесь тихие…» по-своему ностальгируют по времени, когда сплочённость самых разных людей, вопреки жизненным обстоятельствам, объединила всех общим настроем на победу.

«Белая птица с чёрной отметиной», «Проверка на дорогах», «Восхождение» сказали о сломленных судьбах, о трагедии, по-своему коснувшейся каждого человека. (Надо уточнить, что два первых фильма встретили серьёзные сложности в прокате.)

«Двадцать дней без войны», «Вдовы», «Трясина» (1978, реж. Г. Чухрай) показали, как на жизни отдельных людей отразилась трагедия войны, оставив в душе незаживающие раны.

И хотя подобных фильмов военной тематики в семидесятые было поставлено сравнительно немного, они позволяют говорить