Читать книгу - "Любовные драмы звезд отечественного кино - Александр Сергеевич Варакин"

Эта картина так и стоит у меня перед глазами. Немая сцена, как в кино. Никогда не забуду, что на кухне в этот момент капала вода. Эти звуки падающих капель почему-то стали смешить меня. Я начала смеяться, просто хохотать. Помню, Саша тогда сказал:

– Ты что, дурочка?

Я ответила:

– Дурочка».

Збруев ничего не предпринял для того, чтобы ее удержать. А вот Татьяна Александровна не только стала уговаривать Валю, но и загораживать собой выход. Причем она ни в чем не упрекала невестку, а наоборот, говорила, что они слишком рано поженились и что ее Саша в конце концов образумится… Она, как видно, прекрасно знала главный недостаток собственного сына.

Все эти уговоры ни к чему не привели: Валентина ушла от Александра к Павлу.

Самое интересное в том, что когда в начале 2000-х годов с Валентиной приключится несчастье (ослепнув, она исчезнет из Москвы, и пойдут слухи о похищении), на ее поиски бросится именно Александр Збруев. Их отношения остались дружескими.

Несколько лет жизни с Павлом Арсеновым были счастливыми. С участием Валентины Малявиной режиссер снимет и еще один фильм – «Король-Олень» по сказке Карло Гоцци. Малявина везде работает потрясающе. Вообще довольно скоро в нашем кинопрокате создалась беспрецедентная ситуация: несмотря на качество самого фильма, зритель шел на него, если в нем была занята Валентина Малявина. Частично причиной тому были ее колдовские глаза, но большей частью, хочется верить, ее точная работа. Валентина умеет играть все, и это неоценимое качество присуще ей, видимо, от природы, ведь каким бы выдающимся ни был Андрей Тарковский, трудно за короткий срок научить чему-то всего-навсего первокурсницу актерского училища, а работает Валентина в «Ивановом детстве» прекрасно. К слову сказать, и сыгравший там же юный Коля Бурляев – тоже актер от рождения.

Доказательством того, что зритель ходил именно на Валентину Малявину, может служить статистика кассовых сборов такого фильма, как «Цена быстрых секунд», где актриса сыграла спортсменку (конькобежку, если помню), – очень скоро люди даже название этой картины забыли, а в Интернете в списке фильмов, где играла Малявина, против этого названия стоит прочерк (никто не помнит, в каком году фильм вышел в прокат). Вероятно, год выпуска «Цены быстрых секунд» – 1970-й или 1971-й. Однако тоже не факт.

С Павлом Арсеновым она рассталась после трагического случая. Правда, семья еще продолжала существовать, но только номинально. Валентина Малявина родила девочку, и все было нормально. Однако трагедии преследуют актрису постоянно: надо же было так случиться, что девочка, которую назвали Машей, попала в число шестерых новорожденных, которые получили заражение крови через первую прививку.

«Родилась совершенно чудесная девочка с длиннющими ресницами, Машенька. Тогда я чуть не умерла при родах. И вот лежу я в палате и вижу: мимо идет врач с колясочкой, а в ней кулечек. Я побежала за этим врачом: «Кого вы везете?» Он мне ответил: «Твою девочку… Заражение крови через прививку». Тогда, 6 июня, по вине врачей погибли шесть детей. Вышла я из роддома уже без ребенка. Было столько счастья в жизни! И вдруг такое горе. Я отказывалась от съемок, ролей. Никакого спасения не было! Тогда и подружилась с коньяком. По полстакана в день выпивала стабильно. Павлик тоже много пил. Появилась пустота в душе».

Пить Валентина не прекратит с тех пор никогда. Многое, чего могло бы просто не быть в ее жизни, произошло по этой причине.

До сих пор непонятно, когда и как, но некоторые биографы упоминают и третий случай потери ребенка – это несчастье преследовало актрису. Она так и осталась одна – красивая женщина с не реализованным материнским чувством.

Что произошло и происходило дальше, коротко рассказано актрисой в ее интервью Наталье Москалевой в «Московском комсомольце». Приведем значительную его часть, чтобы не впасть в неточность, потому что эти события сыграли в жизни Валентины Малявиной самую роковую роль.

«Со временем ее (пустоту. – Примеч. авт.) заполнила любовь. Но не к Павлу. А к человеку, с которого началось мое падение. Я была вне реальности, но чувствовала, что приближается гибель. А остановить себя уже не могла. Наши отношения тянут на толстенный роман.

– Кто же это?

– Александр Кайдановский. Никого я так не любила. Даже Павла.

– Он знал о ваших отношениях?

– Помню, мы гастролировали в Новосибирске. После спектакля поехали погулять в лес и там заблудились. Забрели на чужую дачу, где и провели ночь. Было так чудно! Мы съели все, что было в холодильнике, выпили хозяйское вино и оставили записку с благодарностью. (Смеется.) По приезде в Москву я рассказала Павлику о Кайдановском. Он тогда сказал мне: «После потери дочери ты заполнила им вакуум. Все пройдет». И больше мы о Саше не говорили. Потом он уехал в Ялту снимать кино. Мы с Кайдановским стали жить в маленькой комнатке на Таганке. Он требовал, чтобы я развелась с Пашей. Искренне не понимал, почему я не могу это сделать. Дело в том, что после смерти моей доченьки Павлик стал для меня очень родным человеком. Кайдановский потом женился на Женечке Симоновой. Мы и тогда были вместе, не скрывая отношений ни от Женечки, ни от Паши. Это была страсть чистой воды. Павлик же спустя некоторое время женился на своей поклоннице. Эта девочка как-то пришла ко мне и сказала, что Павлик будет ее мужем. Я была рада за него. Паша был мне очень дорог. Но я должна была встретить Стаса.

– Этот человек выполнил свое обещание перевернуть всю вашу жизнь?

– Он сказал мне об этом, как только увидел. И перевернул. Стас был моим поклонником. Помню его, когда еще подростком он приходил на мои спектакли, просил подписать открытки с моим изображением, дарил цветы. Потом он поступил в театральное училище и подметал двор под моим окном. Я не обращала на него никакого внимания. И вот Кайдановский рассказывает мне о каком-то потрясающем парне, который великолепно играет Раскольникова. Я отправилась смотреть «Преступление и наказание». Этот молодой человек с шукшинской внешностью так пронзительно играл Раскольникова! Но что меня действительно поразило, так это необыкновенной красоты руки, очень бледные, как и лицо. Такой аристократической бледности не бывает у сибиряков. Видно, декабристы позаботились. Помню, он посмотрел на меня со сцены так, что рядом сидящая артистка сказала: «Все, это гибель! Или твоя, или его!» То же сказал и Кайдановский. Какая-то боль поселилась тогда во мне, когда я увидела Стаса в этой роли. Боль, похожая на болезненный, изматывающий звук, и никуда не деться от него. Что это было? Наверное, предчувствие. Стас был странным. Он жил в комнате, на стене которой висели топоры, ножи, веники. Однажды взял топор и на моих глазах разнес