Читать книгу - "Шебекинский дневник - Ирина Николаевна Пичугина-Дубовик"

Сводку составили: «Два майора».

Сколько уже писали о том, что военную технику, в том числе артиллерию и танки, эти укро-нацистские нелюди ставят только вблизи, впритык к многоэтажкам, чтобы ответный огонь бил по домам… Понятна и ужасна их людоедская логика — бой идёт не столько за землю и ресурсы, сколько на уничтожение русского населения. Марионетки-«укры» тут не в счёт — они уже «живые мёртвые». Та узкая группа, выхватившая себе денежный, а по сути — ничем не обеспеченный, кроме всеобщего морока, «джек-пот» за мировым игорным столом шулеров, и в мыслях своих допустить не может наличия возможности у нас «отыграться». Поэтому пытается подлостью и адским цинизмом обескровить, обнулить наши ряды, наш род. Сократить нас до «малого народа». В ход мерзкие «цари горы» пускают всё: натравливание одной части славян на другую, развращение нашей (да и своей до кучи) молодёжи, ложь и клевету — обычное и привычное оружие слабых духом.

И что же?

…Только увидев своими глазами убитые города и сёла, превращённые в кошмар, пропитанный трупным запахом безнадёжности и отчаяния тех, кто раньше были тут жителями, а ныне стали скитальцами или бесприютными тенями в потустороннем мире, тенями, изошедшими морями слёз и взывающими к мести за их муки;

…только услышав безмолвие и тонкий вой ветра в сквозных проломах квартир, неожиданный шелест ржавого профлиста на дырявой крыше;

…только содрогнувшись от вида высохших трупов обнявших друг друга перед смертью мужа и жены, сидящих и после смерти на остатках дивана в разбитом доме на третьем этаже;

…только оглядев окрест бесконечную черноту жалких развалин, уходящую в зелёный майский горизонт, вы поймёте, что такое война не в книге, не в кино, а тут, рядом с вами.

Её всегда шлют на нас, не спрашивая.

Кто там стучится у дверей?

Кто стонет громко у окна?

Кто просится войти скорей?

— Не бойтесь, это я — Война!

Кто к нам вошёл в счастливый дом?

А двери кто спалил дотла?

Кто учинил такой разгром?

— Встречайте, это я — Война!

Кто гонит нас из наших мест?

Кто горечью поит до дна?

Кто ставит на могилах крест?

— Конечно, это я — Война!

Кто в смерти лишь даёт покой?

Кто шлёт пожары — степь черна!

Кто кровь-руду отверз рекой?

— Привратник ада — я, Война!

Всех убиваешь не щадя!

Дика ты, безобразна, зла!

А чем же нам убить тебя,

Старуха страшная, Война?

— Ты меч испробуй и огонь,

— Она речёт, глумясь сполна,

— Лишь только золото не тронь,

Из-за него ли я, Война?

Нет ни одного поколения, выросшего без войны.

Только-только благодаря сталинскому зодчеству было возведено стройное здание послевоенного миро— и законоустройства в лице ООН и иных мировых организаций, только мы, дети 60-х, уверились в прочности и незыблемости жизни — как долго сдерживаемая ярость побеждённых в той Великой войне взорвалась сначала «перестройкой» нашего края планеты на дикий капиталистический лад, а потом и русофобским нацизмом, взлелеянном на окраинах нашего бывшего общего дома.

И мы пожинаем горькие плоды чужих злых трудов.

Но, как говаривал в древности практик Конфуций:

— За добро — добром, а за зло — по справедливости.

Вооружившись этим мудрым изречением… ммм… держа в руках букеты «Гераней», «Тюльпанов», «Гиацинтов», а за поясом набор «Кинжалов», мы «Статус» но выступаем вперёд — навстречу врагу. Он же так хотел встречи с нами?

Как бы долго ни продолжалась гибридная война, где противной стороной мыслилась главным оружием СМИ и пропаганда, в результате всё решается не в виртуальном, а в реальном пространстве.

Вот и рычат в полёте уже привычные моему уху снаряды, вот и веерно шумят новые чудеса и бряцают, выпрыгивая вверх, уже вовсе небывалые.

Наступление разнообразно в технических изощрениях, что радует. Как говорится, с миру по нитке — укронатовцам — дубовую рубаху.

В ТГ сообщения с места:

«ВСУ выходят из Волчанска в сторону Старого Салтова, и дальше эвакуация машинами в район н. п. Кутузовка под Харьков. Там их собирают, укомплектовывают и заново отправляют под Волчанск. По бегущим с позиций в спину работают заград. отряды.

По трассе на Старый Салтов и по самому н. п. работает наша ствольная артиллерия и РСЗО».

Гремит, однако… есть сообщения, что до желаемых нам целей в Харькове достают уже орудия с дальностью стрельбы в 15–20 км.

Некоторые военные обозреватели просчитали и выяснили, что ВС РФ за пять дней заняла больше территории, чем ВСУ за время своего трехмесячного контрнаступления…

Ходят упорные слухи о возможном назначении опального Суровикина, а мне вот видится из моего прифронтового далече, будто он приступил уже… прямо в ночь на 10 мая и приступил… Доживу — увижу точнее. Сослагательное наклонение.

Если.

Но продолжу. Уманское, подступы к Липцам, населённые пункты, которые раньше мы промахивали на авто, не замечая, в стремлении к Харькову или чтобы покороче в Крым, теперь, во время СВО, стали знаковыми вехами.

Да, почти двенадцать лет назад эти городки и сёла оставались заповедником советского послевоенного строительства — руки и финансы киевских властей всяческого разлива до них не доходили. Электроэнергию Украины почти всю отдавали задарма в Европу, оставляя местным «заброшкам» лишь веерное отключение и милостивое разрешение выживать, как сможется. Грустно было проезжать через ту «самостийную», а на деле холопскую Украину. Грустновато в плане энергоснабжения было и в Харькове, который мы «осчастливливали» своими посещёниями довольно часто. Праздничные, культурные, «шоп» и медицинские туры. Всё Шебекино и Белгород ездили «оторваться» и «отовариться» в Харьков. Мы, белгородцы, полагаю, обеспечивали львиную долю доходов харьковского населения. Количество ресторанов, клубов, кафе, «едален» и пивных дворцов там зашкаливало. Утончённый «Париж»! Дивный «Старгород»! Все наши его знают и тоскуют по мясному пиру под пиво! Колбаски по-селянски, бифштекс с брусничным вареньем!

А уж сервис…

Тут особо.

В первый мой приезд в «Старгород» меня ввело в ступор наличие прямо в туалетных комнатах… ммм… скорее — залах автоматов для продажи… презервативов? Как бы понятна логическая связка, пиво — шикарные дворцы туалетов. Но это? Дойдя до конца «улицы» из «кабинетов уединённой задумчивости», я узрела странную картину: в последних кабинках стена меж «М» и «Ж» отсутствовала как класс, а взамен на две смежные кабинки важно стояла кушетка… Тут до меня дошла вся услужливость и ненавязчивость предоставляемого сервиса. И я по-новому взглянула на официантов: парубков и дивчин в вольготно-свободных и несколько усечённых костюмах селян… Вон куда их гостеприимство довело…

Но кроме «закусить, чем