Читать книгу - "Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark - Ронни Джеймс Дио"

– в течение следующего года он выступил продюсером альбомов Aerosmith, Эрика Клэптона и Дэвида Ли Рота, а это значило, что, по иронии судьбы, Rough Cutt достался бы другой продюсер – и я был убежден, что лучше меня звук Dio не сделает никто. Ведь Holy Diver получился весьма неплохим.

Я считал, что семь поваров за одним жарким не уследят. Однако звукозаписывающие компании мыслят иначе. Они прикинули, что первый альбом стал «золотым», значит второй альбом Dio и вовсе может принести «платину», если сделать более коммерческое звучание и выбить ротацию на радио. Но, как бы им сказал Ричи Блэкмор, это совершенно не в моих интересах. Я считал, что лучше всего пойти ва-банк и сделать еще один бескомпромиссный альбом Dio.

Мы стали упоминать имена других продюсеров. Уже зашел разговор о сингле, хотя я еще не написал для пластинки ни одного слова. Возможно, вы понимаете, почему я время от времени злился из-за всей этой ситуации.

Однако был у меня на примете один парень. После того, как Клод Шнелл поехал с нами в качестве гастрольного музыканта, я попросил его стать полноценным участником группы. Как и я, Клод обучался классической музыке, а юность провел за уроками и сольными концертами. В музыке он ценил дисциплину и точность, и привнес в группу нечто другое. Клод понимал музыку так же, как понимал ее я, и идеально подходил для воплощения моей идеи. Еще он оказался невероятно легким в общении и прекрасно вписался в коллектив.

Один из новых номеров, над которыми мы работали коллективно, назывался «Egypt (The Chains Are On)». Это был настоящий эпик, и я уже подумывал о том, чтобы сделать его грандиозным финальным треком альбома. И мы с Венди решили, что на сцене и обложке альбома будет египетская тематика. Мне сразу вспомнились эпичные фильмы «Золотого века» Голливуда, на широком экране с цветной насыщенной картинкой, где из песка вылезали и возвышались различные вымышленные персонажи. Так на обложке Holy Diver появился демон, которого мы почему-то стали называть Мюррей. Пока мы работали над концепцией обложки, в голове рождались идеи для текстов песен.

Мы выиграли спор насчет продюсера, и надо отдать должное Warner Bros., они готовы были оказать нам поддержку. Мне понравилась идея отправиться в жилую студию, а не зависать на одних и тех же старых улицах Лос-Анджелеса. Постоянные тусовки в городе сильно нас ограничивали, и все группы начинали звучать и выглядеть одинаково.

Невозможно было найти место, еще сильнее отличающееся от Лос-Анджелеса, чем ранчо Карибу. Оно располагалось рядом с маленьким городком Недерленд в горах Колорадо. В 1972 году продюсер Джеймс Герсио приобрел там землю площадью около 1500 га, собираясь построить студию в одном из заброшенных зданий ранчо, где артисты могли бы созидать, не беспокоясь о том, что всякие представители лейблов будут «заглядывать» к ним и смотреть, как продвигаются дела. Просто так приехать и «заглянуть» в Карибу было невозможно. Место находилось очень далеко от города; сама студия располагалась в красивом отреставрированном деревянном амбаре с остроконечной крышей и каменным дымоходом. За массивными лесистыми просторами возвышались горы. Настоящая сказка.

Карибу обладала волшебной энергетикой. Место получило известность после того, как Элтон Джон назвал в честь ранчо альбом 1974 года Caribou, и Chicago, Beach Boys и Джо Уолш записали там свои успешные пластинки. Дух захватывало. Спокойное, но, скорее, напоминающее городок на Диком Западе – место, позабытое временем. Мы поселились в домиках, разбросанных по всему ранчо, и, несколько часов поглазев на эту красоту и окрестности, принялись за дело.

Оказавшись в такой ситуации, группа может добиться успеха либо потерпеть поражение. Зачастую происходит первое – но иногда бывает и наоборот. В творческом плане мы были сплоченным коллективом. Я написал тексты для, как мне казалось, двух классических рок-песен – «The Last in Line» и «Egypt (The Chains Are On)». Для заглавного трека Вив придумал вступление с арпеджио, а на последней репетиции в Лос-Анжелесе мы добавили монструозный рифф. Всегда лучше, когда еще до начала записи готов центральный элемент альбома. И я знал, что с песней «The Last in Line» мы достигли своей цели.

Еще я написал «We Rock», свирепый трек, открывающий альбом. Мы с Джимми придумали композицию под названием «Mystery», и Венди считала, что трек напоминает некоторые наши работы в Rainbow. Бо́льшая часть остального материала родилась так же, как во время работы над Holy Diver: у кого-то был рифф, запил или мелодия, вокруг которых и строилась песня. Из десяти треков половину мы придумали вчетвером.

Звук был мощнее, и к тому времени, как спустя несколько недель мы покинули ранчо, я считал, что у нас готов еще один убийственный альбом. «The Last in Line», ставший названием пластинки, и «Egypt…» получились именно такими, как я и хотел. В начале «We Rock» Винни исполнил мощнейшие барабанные партии, а Вивиан был в ударе. Я знал, что, имея такого музыканта, мы будем сильно выделяться на фоне всех лос-анджелесских групп с соляками, слизанными у Эдди Ван Халена. Обложка выглядит эпично: Мюррей нависает над горящей пустыней, за ним мерцает раскаленное солнце, а внизу – кишащий людьми разрушенный город.

С появлением MTV хороший качественный видеоклип стал важнейшей составляющей маркетинга, только на этот раз Венди договорилась с Warner Bros. на более внушительный бюджет в 200 000 долларов, и лейбл взял на себя эту ответственность. Мы сняли клип на песню «Mystery», которую лейбл хотел выпустить первым синглом, а второе видео – на песню «The Last in Line», и именно на нее мы потратили бо́льшую часть денег. Наняли режиссера по имени Дон Коскарелли, сделавшего себе имя на фильмах, от которых я реально кайфовал: «Фантазм» (1979) и «Повелитель зверей» (1981). Дон был классным здоровяком, под два метра ростом (192 см); родом из Ливии; замечательный мужик. Он реально въехал в нашу музыку, и «The Last in Line» получился потрясающим: доставщика в кошмарном лифте сыграл Мино Пелуче, снявшийся в фильме «Ужасы Амитивилля» (1979).

Альбом The Last in Line вышел в июле 1984-го, за неделю до моего дня рождения – весьма приятный подарок. Мы удостоились еще большего количества замечательных рецензий, и пластинка сразу же начала продаваться. В Великобритании мы попали на 4-ю строчку, в США – в Топ-20, и впервые получили большой хит в чартах по всей Европе. Я был в восторге и чрезвычайно горд, ведь все это означало, что мы сделали достойную пластинку.

Прямо перед выходом альбома мы успели отыграть в Европе на