Читать книгу - "Театр – волшебное окно - Коллектив авторов"

Во-вторых, сохранение антуража, присущего конкретной опере. Оно следует из сохранения «канонного» времени и места действия. Малиновый берет на голове у Татьяны Лариной не является залогом удачного спектакля, но он должен быть надет, и цвет его должен быть именно малиновым. Рискну предположить, что в грядущей постановке «Евгения Онегина» так и будет. Понятно, что проблематика искусства, его «вечные темы» важнее, чем историчность нарядов. Но все-таки воспринимать оперу о Японии гораздо легче и приятнее, если действующие лица находятся в «японских» декорациях и одеты в кимоно, а не в смокинги или мини-юбки. В «Зазеркалье» это отлично понимают, поэтому и оформление сцены, и костюмы персонажей всегда достойны всяческих похвал.

В-третьих, деликатность, с которой решены «откровенные» сцены. Из сюжета они не выкидываются, однако показывают их исключительно целомудренно. Это огромная редкость в век победившей сексуальной революции, когда эротика появляется даже в тех произведениях, где она вообще не подразумевалась.

Перечисленные черты являются имманентно присущими классической опере. Однако подобная приверженность классике не мешает проявлять режиссерскую свободу. Кроме того, без ущерба традициям в постановках «Зазеркалья» используют современные технологии (видеоряд, синхронные титры на электронном табло и т. д.).

Именно таким и должен быть театр. Браво, «Зазеркалье»!

Забытый театр. Статья

Ирина Сватовая

Я не видела спектаклей этого театра и не дарила цветов его артистам. Театр Краснознаменного Балтийского флота был расформирован в 1956 году, за шесть лет до моего рождения, но его судьба – героическая и во многом трагическая – заставляет и сегодня, спустя 60 с лишним лет, снова возвращаться к истории этого практически забытого коллектива.

Первый в Советском Союзе краснофлотский театр был создан в декабре 1930 года по инициативе всесоюзно признанного кавалериста Климента Ефремовича Ворошилова. По случаю окончания осенних маневров на Балтике силами самодеятельных артистов был дан концерт, настолько впечатливший маршала, что он тут же высказал мысль об организации постоянно действующего коллектива из талантливых моряков-срочников. Было решено разместить начинающих артистов в Кронштадте в здании бывшего Морского собрания, на сцене которого еще с дореволюционных времен выступали многие знаменитости. Теперь в этих прославленных стенах артисты флотского театра не только репетировали, но и жили, по привычке называя все помещения на морской манер: лестницы – трапами, планшет сцены – палубой, комнаты – кубриками, а место общего сбора – кают-компанией. В обычной жизни они ходили в форме краснофлотцев и меняли ее на театральные костюмы только на время репетиций и выступлений. Основной задачей только что созданного театра стало культурное обслуживание боевых частей Балтийского флота.

Если в организации быта этого необычного воинского подразделения действовал полный флотский порядок, то в плане творческой жизни первые четыре года существования театра КБФ были достаточно сумбурны. Постоянно менялись режиссеры (за этот период их сменилось около десятка), и только с приходом в 1934 году Александра Викторовича Пергамента коллектив обрел «твердую направляющую руку». Молодой, но уже имевший разносторонний опыт режиссерской работы, Пергамент сразу решил переводить театр на профессиональные рельсы. Первое с чего он начал – пригласил в труппу призванных на флот выпускников театральных училищ. Пришли люди, которые внесли в коллектив, как говорил Александр Викторович, «свежую струю вдумчивого и серьезного отношения к созданию молодого оборонного театра»: Александр Кутьин, Леонид Головко, Михаил Ладыгин, Александр Княжецкий. Они органично влились в труппу, костяк которой к тому моменту составляли артисты «первого призыва» – Аркадий Трусов, Матвей Белов и Алексей Макаров. Долгое время серьезной проблемой для труппы оставалось отсутствие в штате мест для женщин-актрис, что значительно сужало репертуарный диапазон театра. Пергаменту даже пришлось пойти на хитрость, предложив к постановке несколько пьес Горького, где без женского пола никак было не обойтись. Так в театр пришли начинающие Валентина Попова, Евгения Церебилко, Зоя Александрова, Анастасия Попеко, Анна Заржицкая, Александра Дельвин и уже известные актрисы советского кино Елена Егорова и Татьяна Гурецкая. В самом конце 1930-х гг. в труппу поступила будущая народная артистка СССР Валентина Телегина, сумевшая проявить себя в Театре КБФ не только как актриса, но и как боец, работая вместе с актерами-мужчинами во фронтовой бригаде на островах Даго и Эзеле в первые месяцы войны.

Семь предвоенных лет стали для флотского театра тем счастливым периодом, в котором творческая эйфория соединилась с окрыляющим ощущением дружеской поддержки в жизни и на сцене. Впоследствии, когда труппа будет переживать тяжелейшее блокадное время, послевоенную неустроенность, воспоминания о Кронштадте станут моральной подпиткой и своеобразным эталоном того, как должен существовать настоящий театр.

Несмотря на «военнообязанный» статус в коллективе сложилась особая студийная атмосфера, которая способствовала актерскому росту и поиску новаторских подходов при решении творческих задач. Разработанный Станиславским этюдный метод впервые решили применить при постановке пьесы Николая Погодина «Пядь Серебряная», посвященной событиям на Халхин-Голе и озере Хасан. В декабре 1938 года с большим успехом прошла премьера спектакля, и с этого момента Театр Краснознаменного Балтийского флота окончательно закрепил за собой статус профессионального.

Буквально через год то, что артисты пытались представить на сцене, им пришлось увидеть воочию. С самого начала советско-финляндских событий они выезжали в боевые подразделения, работая, несмотря на жестокий мороз, на улице. Всего было дано свыше 300 выступлений! Кроме того, за это время театр выпустил два новых спектакля и создал свой симфонический оркестр. Практически все члены труппы были награждены ценными подарками и грамотами, выданными от имени командующего Балтийским флотом Владимира Филипповича Трибуца за «активную работу, способствовавшую скорейшему разгрому белофинской армии и соединенных сил империалистических держав».

Торжественное празднование 10-летнего юбилея театра КБФ, отмеченное монументальной постановкой трагедии Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе», проходило уже в Таллине, куда труппа вслед за Балтийским флотом была переведена в августе 1940 года. Новый, 1941 год, коллектив встречал с необычайным подъемом, еще не зная, что уже через несколько месяцев начнется счет его трагических потерь.

В первые дни Великой Отечественной войны создается целый «комбинат» творческих сил Балтийского флота, включавший помимо театра Ансамбль песни и пляски и совершенно новый коллектив – джаз-оркестр. Используя наработанный за время советско-финляндских событий опыт, из артистов разных жанров формируются концертные бригады для работы в боевых частях. Только за первый месяц войны одиннадцать фронтовых бригад дали 900 выступлений!

Многие из тех, кто оставался в Эстонии к концу лета 1941 года, стали участниками трагического Таллинского перехода. Уже в Ленинграде коллектив узнал о гибели Виктора Шпринга, Алексея Макарова, Матвея Белова, Василия Панкова, Николая Ануфриева и многих других своих товарищей.

В Ленинграде артисты разместились сначала в школе № 59 по Большому проспекту Петроградской стороны,