Читать книгу - "Полководцы Победы - Леонид Михайлович Млечин"

на 20–25 километров, то умело организованный Черняховским удар сразу принес более ощутимые результаты. Не встречая сильного противодействия противника, войска 60-й армии продвинулись далеко вперед. Используя наметившийся на этом направлении успех, мы немедленно начали усиливать армию Черняховского фронтовыми резервами, придали ей авиацию».

В день освобождения Курска – 8 февраля 1943 года – Черняховский получил полководческий орден Суворова 1-й степени. А еще через несколько дней – погоны генерал-лейтенанта. Как раз в январе 1943-го в Красной армии были введены погоны.

Рокоссовский смешно рассказывал. Его вызвали в Ставку. Он прилетел в Москву и на Центральном аэродроме видит офицеров с золотыми погонами, которых с Гражданской войны не видел. Рокоссовский недоуменно спросил:

– Куда это мы попали?

Тут только ему объяснили, что еще 6 января Сталин ввел погоны. Это стало большим событием, ведь командиры Красной армии с гордостью рассказывали, как в Гражданскую «рубали золотопогонников»…

В начале осени 1943 года войска Черняховского один за другим освобождали города левобережной Украины, форсировали Десну и Днепр.

Рокоссовский рассказывал:

«Я побывал у Черняховского после того, как его войска освободили город Нежин. Солдаты и офицеры переживали небывалый подъем. Они забыли про усталость и рвались вперед. Все жили одной мечтой – принять участие в освобождении столицы Украины.

Такое настроение, конечно, было и у Черняховского. Все его действия пронизывало стремление быстрее выйти к Киеву. И он многого достиг. Войска 60-й армии, сметая на своем пути остатки разгромленных вражеских дивизий, двигались стремительно, они уже были на подступах к украинской столице».

В сентябре 1943 года Черняховский был награжден вторым полководческим орденом Суворова 1-й степени. И удостоен звания Героя Советского Союза.

Ивана Даниловича ценили не только сослуживцы, но и Верховное командование.

Членом Военного совета у него был генерал-лейтенант Александр Иванович Запорожец, бывший главный политработник Красной армии. Он обратил на себя внимание Сталина на совещании в ЦК в апреле 1940 года, когда обсуждались итоги Финской кампании. Запорожец стал обличать командиров, которые пытались что-то скрыть от высшего руководства:

– Я должен доложить, что на фронте творились дикие вещи. Иногда было сплошное вранье.

Сталин его мягко поправил:

– Может быть, не так надо сказать, не вранье.

– А как надо сказать? – преданно поинтересовался Запорожец.

– Преувеличение, – предложил Сталин.

– Преувеличение, – согласился Запорожец. – Никто из командиров, товарищ Сталин, не докладывал без преувеличения.

Запорожец критическим отношением к командным кадрам понравился – такой будет обо всем сообщать, ничего от вождя не скроет.

В марте 1941-го Александр Иванович стал еще и заместителем наркома обороны, и кандидатом в члены ЦК партии. Но он быстро разонравился вождю. Однако же и пониженный в должности, Запорожец все равно вел себя начальственно. У него начались стычки с молодым командармом Черняховским.

Разбиравшийся в этом конфликте член Военного совета фронта генерал-лейтенант Константин Федорович Телегин рассказывал: «Получив звание генерал-лейтенанта, значительно ниже того, на которое мог рассчитывать, он был понижен и в должности. Считая себя, очевидно, несправедливо обиженным, Запорожец стал проявлять высокомерие и необоснованную резкость в отношении с подчиненными, да и не только с подчиненными. При разборе выяснилось, что отношения эти достигли непримиримой остроты. В большинстве своих претензий к командарму Запорожец был не прав».

Командующий фронтом Рокоссовский доложил Сталину, что в Военном совете армии сложилась ненормальная ситуация. Тот подумал и согласился:

– Да, их надо развести.

Через два дня Запорожца отозвали в Москву.

Характерно, что Сталин сделал выбор не в пользу профессионального партийного работника Запорожца, а в пользу талантливого молодого полководца Черняховского, который вскоре получит погоны генерала армии и станет командовать фронтами.

Сталин осознал ценность и незаменимость лучших полководцев страны и дорожил ими больше, чем партийными работниками. Этих было много, а умелых военачальников, способных командовать фронтами, оказалось всего десятка полтора.

Запорожец попросил о помощи бывшего начальника ГлавПУРа Льва Захаровича Мехлиса: «Возьмите меня отсюда, потому что меня здесь будут гробить». Но Сталин уже принял решение. Карьера Запорожца завершилась на посту начальника политотдела Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева.

Армия Крайова и «лесные братья»

После ранения генерала Ватутина, которое окажется смертельным, – в него стреляли бандеровцы, – 1-й Украинский фронт принял маршал Георгий Константинович Жуков. Очень требовательный, он высоко оценил военные таланты Черняховского.

Жуков и член Военного совета фронта генерал-лейтенант Константин Васильевич Крайнюков в марте 1944 года обратились к Сталину: «По своим знаниям и умению управлять войсками командующий 60-й армией вполне заслуживает звания генерал-полковника». Иван Данилович получил новые погоны. А 15 апреля 1944 года генерал-полковник Черняховский сам был назначен командующим Западным фронтом. Его скоро переименовали в 3-й Белорусский. Это было решение Верховного.

Маршал Василевский рассказывал: «Сталин спросил меня, кого бы я мог рекомендовать на должность командующего 3-м Белорусским фронтом… Я порекомендовал кандидатуру генерал-полковника Черняховского… Первое впечатление об Черняховском как о командующем фронтом очень хорошее: трудится он много, умело и уверенно».

Начальник Оперативного управления Генерального штаба генерал армии Сергей Матвеевич Штеменко вспоминал: «Черняховский тогда еще не пользовался широкой популярностью. Но он отлично зарекомендовал себя на посту командующего армией, имел основательную оперативную подготовку, превосходно знал артиллерию и танковые войска. Был молод (38 лет), энергичен, требователен и всей душой отдавался своему суровому и трудному делу».

Генерал-полковник Александр Петрович Покровский был начальником штаба 3-го Белорусского фронта. Он вспоминал: «Черняховский требовал доводить задачу до солдата в таком масштабе, чтобы тот, следуя суворовскому правилу, “понимал свой маневр”. Идеи, сформулированные в решениях командующего, овладевали всеми воинами, находили у них признание и поддержку. Мне часто приходилось слышать из уст солдат и командиров: “С таким командующим не страшно в огонь и в воду”.

От нового командующего мы, работники штаба фронта, ожидали упреков за неудачи в недавних наступательных операциях. Однако, ко всеобщему удовлетворению, услышать их никому не пришлось.

Иван Данилович был очень вежливым, выдержанным, общительным, хорошо понимал, когда нужно применить слово “я”, никогда этим не злоупотреблял. Он был человеком большого такта, в совершенстве владел собой, никогда не прибегал к унижающим достоинство воина разносам. С его приходом в штабе установилась спокойная, деловая обстановка».

Начальник штаба – ключевая фигура в организации боевых действий. А генерал Покровский был одаренным штабистом. Так что Черняховскому повезло. Уже после войны маршал Иван Христофорович Баграмян писал:

«С таким начальником штаба Черняховскому, в апреле 1944 года возглавившему этот фронт, было легко осваивать обязанности командующего войсками.

Александр Петрович всегда покорял меня своей высокой культурой и, если так можно выразиться, эмоциональной дисциплиной, казавшейся на первый взгляд холодностью в отношении к сослуживцам. Невысокого роста, худощавый, с наголо бритой головой, Александр Петрович быстро и бесшумно обошел помещения штаба, на ходу отдавая распоряжения о размещении фронтового управления. Затем, приказав развесить карты и схемы, он