Читать книгу - "Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен - Народные сказки"

и подарил мне ребенка, и это такой чудесный мальчуган! Он так мил, так хорошо воспитан, так очарователен, что когда ходит, покачиваясь, на своих пухлых ножках со складочками, то он лишает рассудка всех, кто на него смотрит! И еще у меня есть дочь, которую мне подарил Абу Зар! Она такая милашка, эта восхитительная дочь Абу Зара! Это жемчужина нашего племени. Она в меру пухленькая, на ней отлично сидит ее наряд, туго облегающий ее тело. У нее плоский живот, тонкая талия и пышные бедра. Руки ее изящны и щедры, у нее большие, широко открытые глаза с темной радужкой и черными зрачками, брови ее тонкие и плавно изогнут, нос слегка выгнут, как острие дорогой сабли, рот красивый и правильно очерченный. Она умеет откровенно и искрометно веселиться, речь ее освежает, как тень, ее дыхание мягче шелка и ароматнее мускуса, уносящего душу! Йа Аллах, храни меня, Абу Зара, сына Абу Зара и дочь Абу Зара! Да сохранит Аллах их для моей нежности и моей радости!

И после того как шестая йеменская женщина сказала так, я поблагодарила их всех за то, что они доставили мне удовольствие их слушать их, и, в свою очередь, сказала:

— О сестры мои, да сохранит Всевышний благословенного пророка! Он мне дороже крови отца моего и матери моей!

Но на этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что приближается утро, и, преисполненная скромности, не проговорила больше ни слова.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И Аиша, в свою очередь, сказала:

— О сестры мои, да сохранит Всевышний благословенного пророка! Он мне дороже крови отца моего и матери моей! Но рот мой, конечно, недостаточно чист, чтобы петь ему дифирамбы. Вот почему я ограничусь повторением вам только того, что он однажды сказал мне о нас, женщинах, которые в геенне собирают многочисленные угли, которые пожирает красный огонь.

Однажды, когда я просила его дать мне совет, как обрести путь в рай, он сказал мне:

— О Аиша, моя дорогая Аиша, пусть жены мусульман следят за собой, проявляют терпение в печали и благодарность — в благополучии, рожают мужьям своим много детей, окружают их добротой и заботой, и пусть они никогда не пренебрегают благословениями Аллаха, данными через них. Ибо, о моя возлюбленная Аиша, возмездие изгоняет по своей милости женщину, которая пренебрегает щедротами Его. Ту женщину, о Аиша, что, устремив на мужа наглые взгляды, скажет ему в глаза или за его спиной: «Как безобразно лицо твое! Какой ты ужасный, какой ты уродливый!» — Аллах скрутит, сделает кривоглазой, удлинит и деформирует тело ее, сделает ее мерзкой, отвратительной, дряблой, скрюченной, морщинистой, обвисшей, болтающейся плотью.

Он взял меня из бедной семьи, когда я еще была отроковицей и жила в тесноте и убожестве, и он привел меня в свой красивый шатер.

Женщине, которая в супружеской постели или где-либо еще будет враждебна к мужу своему, или станет раздражать его грубыми словами, или перечить ему, Всевышний в Судный день вытянет язык и нарежет его на грязные ремни длиной в семьдесят локтей, и они, обвиваясь вокруг шеи виноватой, будут натирать ее до багрового мяса. Но, о Аиша, женщина добродетели, которая никогда не нарушает покой мужа своего, которая никогда не проводит ночь вне дома, не получив на это разрешения, которая не рядится в красивую одежду и драгоценные покровы, которая обходится без драгоценных колец на руках и ногах, которая никогда не стремится привлечь к себе внимание правоверных, прекрасна своей природной красотою, вложенной в нее Создателем, она нежна в своих словах и богата делами, она добра, внимательна и терпелива к своему мужу, она нежна и полна любви к детям своим, она прекрасно разбирается в кулинарии и добра ко всем созданиям Аллаха. О! Такая женщина, моя дорогая Аиша, войдет в рай с пророками и избранными Создателя!

И, тронутая этими словами, я воскликнула:

— О пророк Аллаха, ты мне дороже крови отца моего и матери моей!

— А теперь, когда мы прибыли в благословенные времена ислама, — продолжил молодой человек, — послушайте несколько эпизодов из жизни халифа Умара ибн аль-Хаттаба[74], — да одарит его Аллах милостями Своими! — который был самым чистым и суровым человеком тех чистых и суровых времен, и самым справедливым эмиром из всех эмиров правоверных.

УМАР РАЗДЕЛИТЕЛЬ

Говорят, что эмира правоверных Умара ибн аль-Хаттаба, который был праведным халифом и самым самоотверженным человеком в исламе, прозвали аль-Фарук[75], что означает Разделитель, потому что он имел привычку рассекать пополам ударом сабли любого человека, отказавшегося подчиниться приговору, вынесенному ему пророком, — да пребудет над ним мир и молитва!

А его простота и бескорыстие были таковы, что однажды, сделавшись хозяином сокровищ царей Йемена, он раздал всю добычу мусульманам. И каждому в свой черед достался кусок полосатой ткани из Йемена. И Умар получил свою долю, как и самый последний из воинов его. И у него была новая одежда, сшитая из полосатого полотна из Йемена, и, одетый таким образом, он взошел на кафедру Медины и воззвал к мусульманам о новом походе против неверных. Но вот один из собравшихся встал и прервал его речь, сказав ему: — Мы не станем слушаться тебя!

И Умар спросил его:

— Почему?

И человек ответил:

— Потому что, когда вы делили на равные части полосатые ткани из Йемена, каждый из мусульман получил по одному куску, и ты сам тоже получил один. Однако этого куска явно было недостаточно, чтобы сделать из него длинную одежду, какую мы видим на тебе сегодня. Если бы ты не взял без нашего ведома большую долю, чем та, которую ты дал нам, у тебя не оказалось бы этого платья, тем более что ты человек довольно крупный.

Тогда Умар повернулся к своему сыну Абдаллаху и сказал ему:

— О Абдаллах, ответь этому человеку, потому что его замечание правильное.

И Абдаллах встал и сказал:

— О мусульмане, знайте, что, когда эмир правоверных Умар хотел сшить одежду из полосатой ткани, ее оказалось недостаточно. И поскольку у него не было подходящей одежды, чтобы надеть в этот день, я дал ему часть своей полосатой ткани, чтобы завершить его наряд. — И, сказав это, он сел.

Тогда человек, который обращался к Умару, сказал:

— Слава Аллаху! Теперь мы