Читать книгу - "Диего Марадона. Автобиография - Диего Армандо Марадона"

Ознакомительный фрагментс ними обращаться. Естественно, они же пришли от немцев, и Менотти подкупал их словами. Обратите внимание, что даже Гвардиола пошел к нему, когда решился стать тренером. Сегодня, с кем бы я ни встретился из той команды, все обязательно спрашивают про Менотти.

Я получил огромное удовольствие от той «Барселоны» и помню безумные матчи, как, например, против «Реал Мадрида» на стадионе «Барнабеу». Мы обыграли противников со счетом 2:0, и я забил такой гол, что его до сих пор иногда показывают: я начал молниеносную контратаку, их вратарь, Агустин, вышел из ворот, я обошел его и остался лицом к лицу с воротами. Я видел, что сзади меня бежал Хуан Хосе – низенький защитник с бородой и очень длинными светлыми волосами. Я уж было собрался забивать, но все же подождал его и, когда он добежал, отправил мяч в ворота. Парень пробежал мимо и врезался в стойку ворот с разведенными ногами. Ох, мне даже думать об этом больно! А я аккуратно коснулся мяча, когда забивал. Стадион поднялся, чтобы поаплодировать мне.

Во главе с Менотти мы дошли до ¼ финала в Лиге. Я смог сыграть последние семь матчей, и мы даже выиграли Кубок Испании по футболу. К тому же мы обыграли «Реал Мадрид» с великим доном Альфредо Ди Стефано. Теперь нашей задачей было прорваться в следующую Лигу.

Я думал, что хуже гепатита со мной уже ничего не произойдет. Но я ошибся. Начали мы с проигрышей, но это было не самое страшное. Самое страшное случилось во время четвертой игры, когда «Атлетико Бильбао» приехали на «Камп Ноу». Это был как эль класико, но против басков, играли на полную.

Да, история как в книге, но произошла она на самом деле со мной, и мне до сих пор больно.

Я вновь рассказываю эту историю, поскольку за ней стоит очень важный на тот момент персонаж, который впоследствии сыграл большую роль и перед чемпионатом мира. Я говорю о враче Рубене Дарио Олива. Докторе. Или просто Чудаке, со всем моим уважением. Он знает, что я его так называю. Мне пришлось позвать его тогда. В тот момент, когда баск Гойкоэчеа нанес мне травму, закончившуюся переломом.

Беда случилась 24 сентября 1983 года. Я помню эту дату, словно забил тогда какой-нибудь важный гол. Как же я забуду, когда речь идет о худшей травме за всю мою карьеру? Каким жестким был испанский футбол в те времена! Просто чудо, если матч обходился без переломов. Я часто рассказывал историю о том, как я пошел в больницу навестить одного парня, которого сбила машина, потому что он хотел со мной познакомиться. Был день матча с «Бильбао», и когда я в спешке выходил из палаты, этот парень крикнул мне вдогонку, чтобы я берег себя, ведь они рассчитывают на меня. У меня холодок пробежал по спине, знаешь, все-таки подобные вещи впечатляют. Но я привык, что мне доставалось на мачтах, и уже, казалось, по-другому и быть не могло.

Для нашей команды матч прошел спокойно. Мы выигрывали 3:0, и Шустер въехал ногами в Гойкоэчеа. У них были свои разборки между собой, так как ранее баск нанес ему травму. Стадион взорвался криками в поддержку немца, а Гойкоэчеа просто хотел его сожрать, убить. Он просто хотел его убить. Так как он был рядом со мной и пристально на меня смотрел, я сказал ему:

– Спокойно, Гойко, угомонись. Ты сейчас заработаешь желтую карточку, а вы проигрываете 3:0…

Нет-нет, я не доставал его, клянусь. Я всегда так разговаривал с соперниками, особенно если они ко мне цеплялись. Но потом следил за ними. В тот вечер я не увидел, как он подошел, просто не увидел. Иначе я бы отскочил.

Произошедшую атаку тысячу раз повторили по телевизору, ее можно найти в любом архиве. Я побежал за мячом к нашим воротам. Добежал и перекинул его на левую сторону, чтобы повернуться и начать атаку. Сейчас это называют направленным контролем, и у меня отлично получалось. Коротким рывком я убивал защитников. Но едва я оперся на левую ногу, чтобы сделать рывок, я почувствовал толчок. Клянусь, звук был такой, словно ломается дерево. И тут я почувствовал… И даже сейчас чувствую. Первым ко мне подбежал Мигели…

– Как ты? Как ты? – кричал он мне.

– Он меня сломал, сломал… – ответил я плача.

Меня отвезли в больницу прямо со стадиона в фургончике, за который сегодня было бы стыдно. Это была даже не «Скорая». Когда меня положили в палату, единственное, что меня интересовало, – когда я смогу снова играть. Смогу ли когда-нибудь… Через какое-то время появился Менотти. Своим прокуренным голосом он сказал: «Вы скоро восстановитесь, Диего. И дай бог, чтобы ваши страдания послужили тому, чтобы подобное насилие прекратилось». Серьезно, играли очень жестко, очень.

Когда пришел Гонсалес Адрио, врач, который должен был меня оперировать, я сказал ему: «Я хочу быстро вернуться, доктор. Делайте, что необходимо, но я хочу вернуться как можно скорей».

Конечно, для этого нужны были руки волшебника. Доктора. Чудака. Да, руки Оливы. Он уехал со мной в Буэнос-Айрес. Я позвонил ему, потому что он жил в Милане, и Олива сразу же появился. Так случалось уже много раз. Из-за любого пустяка, какого-нибудь защемления, легкой боли. А уж из-за перелома – что там говорить! Более того, если бы в ту ночь он приехал вовремя, меня бы не оперировали. Я уверен. У Оливы были такие руки, что он мог залечить перелом без хирургии.

Повторяю, я снова возвращаюсь к данной теме, потому что этот человек сыграл самую важную роль в моем чемпионате мира. В тех обстоятельствах Олива бросил вызов Гонсалесу Адрио.

– Если через пятнадцать дней мы сделаем рентген и будут видны первые признаки срастания кости, реабилитационное лечение продолжу я по своим методам. Если нет, я оставляю его вам, – заявил он ему.

– Конечно, – ответил ему галисиец, абсолютно уверенный, что в ближайшие шесть месяцев я не смогу ходить.

До истечения условленных 15 дней моя лодыжка оказалась в руках этого мудреца. Он снял с меня гипс, сделал рентген и произнес:

– Наступи.

Я рассказываю, и мне снова становится страшно.

– Что? Вы с ума сошли?

Но я наступил. И мне не было больно.

Неделю спустя мы пошли на проверку к Гонсалесу Адрио. Он чуть не упал, когда увидел меня с костылями, но без гипса. «Ну, беритесь за меня, доктор. Пожалуйста», – сказал я ему. Я отдал ему костыли и спустился по лестнице. Конечно, Олива выиграл спор,