Читать книгу - "История карфагенян - Вернер Хусс"

тысяч человек — городские всадники, наемники и перебежчики — и упомянутые 70 слонов. Его целью, видимо, было сломать стену изоляции и создать для карфагенских войск оперативный простор. Так как Матос со значительными силами защищал все стратегически важные пункты между Тунисским озером и Баградом, а у единственного моста через реку даже построил сооружение, напоминающее город, Гамилькар решил дождаться благоприятного соотношения ветров и бурь и перевести свои войска через реку непосредственно у ее устья. Его план удался. К удивлению друзей и врагов, он однажды утром, оказавшись уже на левом берегу Баграда, двинулся к «городу у моста». Гамилькар, как кажется, предвидел, что произойдет. Приблизительно 10 тысяч человек, располагавшихся в «городе у моста», и 15 тысяч, под командованием Спендия осаждавших Утику, с двух сторон двинулись на карфагенские войска. Когда карфагеняне уже подумали, что они попали в клещи, Гамилькар решил обратиться в притворное бегство и в ходе этого движения создал специальные формирования из отдельных частей. И свою тактическую концепцию, в которой особую роль играли всадники и слоны, он провел в жизнь. Около 6 тысяч ливийцев и наемников погибло и приблизительно 2 тысячи взято в плен. Часть оставшихся ушла в «город у моста», а другая часть — в лагерь около Утики. Гамилькар продолжил наступление. Сначала он взял «город у моста», гарнизон которого бежал в Тунет, а затем подчинил города хинтерланда — небольшую часть в результате сдачи, большую часть силой.

Матос, лично возглавивший осаду Гиппон Акры, был озабочен получением подкрепления. Его послание к ливийцам и нумидийцам (нумидийцы в данном случае появляются впервые) гласило, что они должны использовать последний шанс в борьбе за свободу. Спендию, который командовал приблизительно 6 тысячами человек различных национальностей, и Автариту, который стоял в главе приблизительно 2 тысяч кельтов, он советовал преследовать войска Гамилькара, по из-за силы вражеской кавалерии и опасности слонов не вступать с ним в бой на равнине.

Из-за прибытия ливийских и нумидийских войск Гамилькар оказался в трудном положении, прежде всего, потому, что он тогда находился на равнине, со всех сторон окруженной горами. Горы и враги, казалось, не давали ему возможности ускользнуть. В этой ситуации очень важной, укрепляющей силой и почти неоценимой психологической победой было то, что на сторону Гамилькара перешел Наравас, вождь приблизительно 2 тысяч нумидийцев. Теперь Гамилькар предложил Спендию дать сражение, и тот его принял. Гамилькар победил не в последнюю очередь благодаря боевой силе нумидийской кавалерии. Кроме того, в качестве важного оружия он использовал слонов. Погибло около 10 тысяч врагов и приблизительно 4 тысячи попало в плен. Спендий и Автарит спаслись бегством.

После этой победы Гамилькар предложил пленникам вступить в карфагенскую армию. Часть пленных это предложение приняла, другая отвергла. Не принявший предложение мог уйти свободным человеком, но при этом его предупреждали, что не будет ему никакого снисхождения, если еще раз поднимет оружие против Карфагена. «Мягкость» Гамилькара произвела на пленников и врагов большое впечатление. Воля к сопротивлению повсеместно слабела. Так Га-милькар достиг двух целей: во-первых, он получил желанное подкрепление карфагенской армии и, во-вторых, добился частичного разрушения боевых сил врага.

Приблизительно в это время наемники, расквартированные на Сардинии, вовлеклись в движение, которое привело к потере острова, а с этим и к самой глубокой неудаче в истории Карфагена. Перед мятежом они явно вступили в связь с коллегами, действовавшими в Африке; возможно, Матос и Спендий вообще были его инициаторами. Восставшие наемники арестовали провинциального наместника Бостара (Бостар в это время, кажется, командовал карфагенскими силами на Сардинии) и других карфагенян и сначала заключили их в крепости неизвестного нам города, а затем убили. Несмотря на тяжелое положение в Африке, карфагеняне были вынуждены направить на Сардинию войска. Командиром этих войск был назначен некий Ганнон. Но его солдаты (очевидно, это были наемники) перешли на сторону восставших, которые после этого не только распяли Г аннона, но и после изощренных мучений убили всех карфагенян, находившихся на острове. После этого они захватили большую часть пунических городов, которые теперь лишились карфагенской поддержки. Таким образом, центры острова оказались под их контролем. Однако когда мятежники, действуя в соответствии со своим планом, попытались подчинить себе весь остров и создать там республику наемников, они вышли за пределы своих возможностей. Старые жители острова сарды объединились и изгнали наемников с острова. Те бежали в Италию. Сарды же, со своей стороны, не проявляли никакого желания снова подчинить остров власти Карфагена.

Тем временем положение наемников в Африке никаким образом не улучшилось. Их вожди начали реагировать чрезмерно нервно, поскольку боялись воздействия пропаганды Гамилькара. На войсковом собрании, созванном, возможно, около Гиппон Акры, они прочитали фальшивое письмо своих коллег, сражавшихся на Сардинии, в котором предупреждалось о небрежной охране Гисгона и других карфагенян. Некоторые элементы в лагере якобы вступили в переговоры с карфагенянами ради освобождения этих пленников. Автарит еще более повысил градус наступившего недовольства, выступив с демагогической речью, причем на финикийском языке, чтобы его могли понять как можно больше людей, в которой потребовал сжечь все мосты для переговоров с Карфагеном. Большинство с воодушевлением согласилось с ним. Гисгон и другие карфагенские пленники, которых было около 700 человек, были убиты после жестоких пыток. Хотя разные люди различных национальностей пытались предотвратить по крайней мере жестокое и бесчестное поведение по отношению к Гисгону и другим кандидатам на смерть, им это не удалось. Наоборот! С криками «бей!» они сами были забиты камнями до смерти. Вожди добились своей цели. После массового убийства карфагенян ни один наемник либо ливиец не мог даже подумать о том, чтобы перебежать к карфагенянам. Никакой милости они больше ожидать не могли. Если было возможно еще более расширить пропасть между двумя сторонами, то мятежникам это удалось. Они отказались выдать трупы убитых ими для погребения, пригрозили, что в будущем с любым вестником или послом карфагенян сделают то же, что с Гисгоном, и приняли решение каждого карфагенянина, которого возьмут в плен, убить, а каждому союзнику карфагенян, который попадет в их руки, отрубать руки и отсылать обратно в Карфаген.

После этой резни карфагеняне направили посольства к Гамилькару и Ганнону, которые действовали отдельно: они должны были удвоить свои усилия и отомстить за смерть жертв. Гамилькар понял, что идти путем «дружелюбия» (Полибий) уже нельзя. Он приказал в будущем всех пленных бросать под ноги слонам. Одновременно он призвал к себе Ганнона, так как был уверен, что только массовое соединение в одной точке сможет привести к решительному повороту. Надежды росли.

Но тут произошли некие события,