Читать книгу - "Неправильный - Грета Шелест"

Трусов под ними не было, и этот факт заставил Старка проглотить слюну. И слегка потемнеть лицом.

– Ты хоть понимаешь, что версия с «просто дружбой» в данный момент трещит по швам? Марк непонимающе смотрел на него, силясь понять, о чем вообще речь. Наконец, дошло, потому что тут же открыл рот:

– Я душ принимал. – «Черт, не то». – Да мне одеваться лень было. Сразу штаны пижамные натянул. Так, что там насчет доверия?

– Ты прав, – хрипло сказал Игнат, медленно касаясь напряженного органа, уже без всяких преград в виде одежды. Как и предполагалось, он был горячим, и реагировал на каждое касание пальцев. – Уже не важно. В любом случае, с этого момента все это – мое, – он уже не смотрел на Марка. Все внимание было сосредоточено на его стояке.

Марк и хотел бы предпринять очередную попытку что-то объяснить, когда Игнат резким движением уронил голову, насаживаясь на его член практически одним движением.

Крик, который при всем желании он не смог контролировать, был оглушающим, он вылетел пулей, пронесся по квартире, врезаясь в стены, пробиваясь сквозь их и оповещая соседей, что ему сейчас необыкновенно, просто неебически хорошо.

Игнат чертовски хорошо знал, что нужно делать, поэтому все страхи покинули голову, оставив ее совершенно пустой. Лишь яркой неоновой вывеской светилось одно слово: «ахуенно!»

Когда Игнат приподнял голову, Марк не заметил. Он был словно в дурмане.

«Это вообще справедливо, что парень делает это так?» – мелькнула одинокая мысль, да сгинула, пока он размытым взглядом наблюдал, как Игнат свесился с кровати и что-то искал в джинсах.

Зажав в руке небольшую баночку, Старков взялся за край боксеров. Марк, тупо сверлил глазами надпись на трусах. В век, когда едва ли не на каждой жопе были трусы от Calvin Klein, надпись Hugo Boss пришлась больше по душе.

– Я уже не смогу остановиться, понимаешь? – Игнат скорее констатировал факт.

Белов, в свою очередь, немного подтянулся на руках вверх. Щелкнула крышечка, и он вздрогнул, слегка присев.

– Я и не прошу, – голос все же сорвался.

– Боишься? – на руку Игната плавно ложилась прозрачная густая масса.

В этот раз Марк просто покачал головой, опасаясь, что голос снова ему изменит. И чтобы Старков не добивал его вопросами, не сводя с него взгляда, лег на спину, шире разведя бедра.

Игнат смотрел на лежащего перед ним Белова. Бедра его дрожали, руки дрожали, пальцы дрожали. Игнат готов был поклясться, что если бы он разомкнул стиснутые зубы, то и они принялись бы отбивать барабанную дробь.

Но то, как он пытался его заткнуть такой показной беззаботностью, вызывало некую смесь досады и восхищения.

С этим парнем с первой минуты все было неправильно. Он его провоцировал, когда любой здравомыслящий человек уже давно заткнулся бы. И сейчас чертов Апельсин скорее заработает себе инфаркт Миокарда от страха перед неизведанным, чем признается в нем или попросит все отложить.

А он, Игнат, не такой дурак, чтобы этим не воспользоваться. Да, он видит, что того колотит. Как он может этого не видеть, когда уже вся кровать трясется? Но, черт возьми, он не станет отказываться от этого шанса. Он слишком давно этого хотел. Он заебался кончать во сне только потому, что ему приснилось, как каштановая макушка с оранжевой кляксой плавно поднимается и опускается над его ширинкой. Он затрахался дрочить на него в душе.

Старков прошелся горячей дорожкой поцелуев от пупка к впадинке у основания шеи, и Марк почувствовал прикосновение холодного геля к анусу.

– Не бойся, расслабься, – успокаивающе шепнул Старков ему в губы, прежде чем поцеловать.

Палец нырнул вглубь почти легко, и также легко Марк прижался грудью к нему, ища поддержки. Игнат, тяжело дыша, старался не сбиться с плавных, медленных движений. Что было весьма затруднительно. Потому что каждый раз, когда стенки вокруг пальца сжимались, он представлял вместо пальца свой член, и…

Шумно выдохнув, он немного резко ввел второй палец и тут же получил тычок под ребра.

– Прости, – покаянно выдал он, тут же вынимая палец.

На что получил еще один тычок.

– Куда? Ты мне еще подуй туда. Обратно засовывай, не поломаюсь, – сипло приказал Марк, сильнее сгибая ноги в колене.

Дальше дело пошло лучше. Найдя заветную точку простаты, Игнат стал, слегка нажимая, вводить уже три пальца, и когда частота дыхания Белова изменилась, понял, что первое испытание позади.

Натянув презерватив и обещая себе не терять контроль, он плавно вошел, теряясь в карих глазах лежащего напротив Белова. В уголках глаз блестели слезинки, и Игнат понимал, что это результат не столько внеземного блаженства, сколько болевых ощущений.

Он нагнулся для еще одного поцелуя, давая привыкнуть к себе. И скользнув языком в рот Марка, продвинулся вперед, закатывая глаза от удовольствия.

«Господи, такой узкий…» – вот, пожалуй, единственная мысль, которая билась в припадке в его пустой голове.

– Расслабься, сейчас будет легче, – он знал, что легче может быть не сразу. Но кайф проникал в кровь, как наркотик, пока он сам входил в Марка до самого основания. Игнат держался из последних сил, чтобы не начать двигаться. Понимал, что сорвется. Понимал, что не хочет сделать больно. Понимал, что попал.

«Расслабишься тут, как же!» – Белову казалось, что ему в зад засунули тыкву. И не обычную, а именно ту, в которой бедная Золушка должна была поехать на бал. Потому что чувство было такое, словно она, будучи в его заднице, стала превращаться в карету.

Марк все же расслабился, и Игнат медленно стал выходить, вырывая дуэт стонов: гортанный – свой, жалобный – Марка.

– Сейчас, сейчас, – шептал Старков, иначе распределяя свой вес и начиная двигаться под другим углом. Белов прикрыл глаза и слегка откинул голову. Игнат тут же начал целовать шею, вдыхая его запах.

– Блять, – вырвалось у Марка, когда Игнат особо чувствительно задел простату. Старк снова повторил движение, и вот уже Белов сам подмахнул ему бедрами, чуть теснее прижимаясь к нему. Все тело блестело от напряжения, Игнат же вспотел от того, что жалкими остатками воли пытался держать себя под контролем. Потому что древний инстинкт «Валить и трахать» выл в нем раненым зверем.

– Еще раз… так сделаешь… и я не… – дальше он не продолжил, но Марку и не нужно было объяснять. У Старкова на лице было все написано.

– Может, я и хочу чтобы ты «не…» – прямо сказал Марк, на очередном толчке вновь откидывая голову, но упорно не