Читать книгу - "Эйнштейн во времени и пространстве. Жизнь в 99 частицах - Сэмюел Грейдон"

мучила жажда, как при обезвоживании, и за восемь часов я выпил больше газированной воды, чем обычно выпивал за восемь месяцев”.

“Мы говорили в основном о политике, о моральном выборе, стоящем перед нами, и о том, как следует поступать и что можно спасти от грядущей бури – не только для Европы, но и для человечества в целом. В словах Эйнштейна ощущался значительный нравственный опыт, который отличался от всего, с чем я встречался раньше, не только в смысле глубины, но и по самой сути… Я словно беседовал со вторым пророком Исайей”.

Эйнштейн рассказывал о странах, где ему довелось жить. Как правило, его симпатии к странам оказывались обратно пропорциональными их размеру. Означает ли это, что ему нравится Англия, спросил Сноу. Да, Англия ему нравилась. Она немного походила на Голландию, которую он очень любил.

Почему же вы не остались в Англии после бегства из Германии?

– Ну уж нет!

– Отчего же?

– Ваш стиль жизни прекрасен, – громко рассмеялся Эйнштейн, – но он не для меня.

Сноу спросил, что он имеет в виду, и Эйнштейн ответил, что в первый день по приезде в Англию его привезли в загородное поместье, где был дворецкий и все щеголяли в строгих костюмах и вечерних платьях. Потом он долго работал в английском колледже Крайст-Чёрч – весь городок был буквально наполнен дворецкими и вечерними платьями. Похоже, англичане, сказал Эйнштейн, только и делали, что меняли наряды. Сноу возразил ему, но Эйнштейн не стал слушать и продолжил свои рассуждения. Слышал ли Сноу немецкое слово Zwang? Оно означает, объяснил Альберт, принуждение в самом широком смысле, принуждение в любой форме: интеллектуальной, эмоциональной, социальной. Он хотел жить без этого “цванга”.

Их разговор длился много часов; наконец Сноу заметил, что небо темнеет. “Эйнштейн говорил об условиях, которые способствуют творческой жизни. Он сказал, что согласно его опыту творческий процесс не может принести плодов, когда человек несчастен. Он едва ли способен представить себе физика, который сделал бы прекрасную работу в таком состоянии. Или композитора. Или писателя”.

“Это его суждение показалось мне странным и неожиданным”.

79

УЭйнштейна на Мерсер-стрит, 112, жили разные домашние животные, и у каждого из них, похоже, были проблемы.

Попугай Бибо много хворал. Эйнштейн считал, что у бедняги депрессия, и пытался развеселить его, рассказывая анекдоты.

В доме жил еще фокстерьер Чико, слегка раскормленный и довольно лохматый. Он получил свою кличку в честь одного из братьев Марксов, известных комиков. “Пес очень умный. Он меня жалеет, видя, какой ворох писем я получаю, поэтому и норовит укусить почтальона”[342].

У кота Тигра была тонкая душевная организация. В дождь кот грустил, и Эйнштейн говорил ему: “Понимаю, всему виной дождь, но, дружище, я и правда не знаю, как его выключить”[343].

Эйнштейн иногда предпочитал общество животных обществу людей. Когда у кошки его ассистента, Эрнста Штрауса, родились котята, Эйнштейну захотелось на них взглянуть, и он уговорил Штрауса показать их ему. Когда они подходили к дому Штрауса и оказалось, что все его соседи работают вместе с Эйнштейном в Институте перспективных исследований, он слегка забеспокоился. “Пошли быстрее, – поторопил Эйнштейн, – здесь живет слишком много людей, чьи приглашения зайти в гости я отклонил. Надеюсь, они не узнают, что я отдал предпочтение твоим котятам”[344].

80

Эйнштейн неохотно посещал мероприятия, на которых ему присуждались почетные звания – их у него и так было предостаточно. Но для Университета Линкольна в Пенсильвании он сделал исключение. Это был первый университет для афроамериканцев, который начал присуждать научные степени, и Эйнштейн решил на время покинуть свой зеленый кампус в Принстоне и посетить не менее зеленый кампус Университета Линкольна, находившийся, впрочем, неподалеку. Эйнштейн отправился в Пенсильванию, решив прочитать лекцию по уравнениям теории относительности и, кроме того, выступить с речью перед студентами и преподавателями.

“Я приехал к вам с важной целью, – сказал он в своем выступлении. – Черные и белые в Америке разобщены, причем вина лежит не на черных, а на белых, и я не намерен об этом молчать”[345].

И, верный своему слову, он высказался напрямик. Эйнштейн считал, что расизм глубоко укоренился в американском обществе, и открыто выступал против расовой дискриминации как в публикациях, так и в выступлениях. Он поддерживал известных интеллектуалов-афроамериканцев, таких как У. Э. Б. Дебуа и Поль Робсон, вступал в организации, которые боролись с расизмом, и был сопредседателем в возглавляемом Робсоном обществе “Американский крестовый поход против Линча”. Эйнштейн осуждал расизм не только в своих публичных выступлениях, но и личным примером, проявляя толерантность и дружелюбие по отношению к соседям и окружающим вообще.

В апреле 1937 года известная американская певица Марион Андерсон давала концерт в Принстоне. В гостинице “Нассау” ее отказались поселить, заявив, что черных они не принимают. Узнав об этом, Эйнштейн пригласил Андерсон остановиться у него дома. Несколькими годами ранее они познакомились за кулисами Карнеги-холла после очередного концерта Марион. Эйнштейн любил слушать “Девушку и смерть” Шуберта в ее исполнении, а она робела перед ним и восхищалась его выразительным лицом и пышной копной седых волос.

Когда Андерсон приехала на Мерсер-стрит, Эйнштейн вышел ей навстречу. Марго приготовила комнату, где певица могла бы отдохнуть, переодеться и перекусить. Эйнштейн, который к тому времени успел стать домоседом, тем не менее пришел на концерт Андерсон в принстонский театр Маккартeра. По словам газеты “Дейли Принстониан”, Марион продемонстрировала в тот вечер “поразительную виртуозность и мастерское владение голосом. Публика рукоплескала после каждого произведения – от арии Генделя, исполненной первой, до афроамериканских спиричуэлс, которыми завершился концерт. Как описать то, что происходило на сцене, не используя только превосходные степени? Нечасто столь мощный голос сочетается с таким глубоким пониманием музыки на интеллектуальном и эмоциональном уровне”[346].

После концерта был устроен прием, куда был приглашен и Эйнштейн в качестве почетного гостя. Марион сказала, что “никто не обиделся бы, если бы он отказался”[347]. Но Эйнштейн все‐таки решил присутствовать на приеме и дождался Марион, чтобы вместе с ней отправиться домой. И с тех пор, когда бы Марион ни приезжала в Принстон с концертом, она всегда останавливалась у Эйнштейнов в доме на Мерсер-стрит.

Однажды Марго пригласила Марион распеваться в ее комнате, не предупредив, что там обитает говорящий попугай Бильбо (он умел произносить две фразы: “Красота, какая красота…” и “Поцелуй‐ка меня…”). Бильбо дремал в своей клетке, накрытой пледом, но стоило Марион начать распеваться, как