Читать книгу - "Москва-1980 - Михаил Востриков"

не могу себе представить силу мага, который мог бы себе позволить гулять по блинам без «межблинной трубки», в лоб.

У меня два раза получилось это сделать накопив энергию для такого «межблинного» перехода в структуре медного браслета, но это была случайность, ведь я действовал наобум. Счастливая как оказалось случайность. Чуть больше или меньше и я бы просто не попал на 1980-й блин, к тебе.

Я вытер холодный пот со лба, аж пробило. А если бы я и впрямь тогда первого июня из той щели за плинтусом в своём дворце пролетел бы мимо 1980-го? Запросто ведь могло так получиться…

— Но котам и змеям про Сутемь все равно, они живут сразу во всех её слоях. Так им Бог промыслил. А знакомых котов у меня, кроме Шуршавчика, который сейчас у твоих родителей и которого оттуда не дозовёшься, не было!

— И ты высвистел Офиофаг⁈

— Да, я высвистел Офиофаг и она меня оттуда выдернула, протащив во времени всего лишь по второму слою Сутеми как по маслу. Умница, кошечка наша зелёная, спасибо ей!

— Да уж, такая кошечка… — улыбнулась Татьяна.

Родильный дом вампиров

На часах 23:30, всё ещё Прага…

Мы с Татьяной в отеле готовились ко сну, разобрали огромную кровать, включили многоканальный телевизор, может, кинцо какое поэротичнее выщелкаем пультом на ночь глядя. День был насыщенным — мы катались по Влтаве на кораблике, потом на лошадке ездили в старинном открытом ландо, сказочная красота!

Далеко не каждая европейская столица могла похвастать столь же богатой историей, что и Прага. Город всё время находился в эпицентре событий и часто входил в состав новых королевств и империй. Монархи не жалели денег на обустройство города, а потому сегодня мы видели десятки старинных замков и дворцов, малых церквей и грандиозных соборов, уютных скверов и просторных садов. И Прага сумела сохранить дух ушедших эпох…

Пражский град, собор святого Вита, базилика святого Георгия, Золотая улочка, Карлов мост, Мала-страна, Винарна Чертовка, Вальдштейнский дворец и сад, Пражская Лорета, Страговский монастырь, Холм Петршин, Вацлавская площадь, Пражские куранты, Пороховая башня, крепость Вышеград, и множество других достопримечательностей, которые без всякого макияжа становились натурными декорациями исторических и фильмов ужасов в средневековом сеттинге.

И город Ман — столица Союза Свободных Окум, и Атлас — столица древней Атлантиды, Праге по архитектуре проигрывали.

Я рассуждал…

Да, всё я правильно сделал, послав лесом «Совиную Голову» в Праге 1680-го года. Он же, гад пернатый, как снял с меня своего «Кота Шрёдингера», так и ещё его надел бы, специалист! Ишь, подвёл теоретическую базу под насилием надо мной, старый хрен.

А вот фиг им всем! Это их проблемы, кому я там в Доглядах Инших мешаю своим существованием! Приеду в Москву, как и обещал «перезабью стрелу» и поговорим о вечном с теми, кто там у них в Трибунале был. Уступать я им не собирался! И за учинённый со мною беспредел предъявлю… как оломуцкий епископ папскому инквизитору Боблигу, а-ха-ха!

И я устанавил «Зубы Василиска» вокруг своего номера на три слоя Сутеми вниз. Режим — мочить всех кто сунется, без разбора, злоумышлял, не злоумышлял, всех! А то шарились понимаешь…

— Антоша, — ластилась ко мне жена, — А расскажи ещё про ма-а-аленьких ведьмочек и вампирчиков-грудничков с Ольшанского кладбища. Страсть как про них узнать хочется…

— Ой-й, да там просто всё, — уже позёвывал я, — Помнишь же, нам Мирослав на обзорке рассказывал… Что, каждое полнолуние на старинном участке Ольшанского кладбища поднимаются из безымянных могил и склепов, кем-то заранее украшенных цветами и свечами, мертвецы — вампиры и ведьмы, и поджидают своих жертв. Если вампир увидит одинокого прохожего, то схватит его за горло и спрашивает:

«Как меня зовут⁈»

Прохожий этого не знает, таблички-то на склепе нет, и вампир выпивает его кровь, а тело уносит в могилу. А если ведьма, то она тоже что-то с этим несчастным одиноким прохожим делает. Помнишь, нет?

— Ну да, помню, конечно!

— А теперь представь, — я весело хмыкнул, — Вампир спрашивает у одинокого прохожего:

«Как меня зовут?»

А тот прохожий отвечает ему звонким голосом:

«Тебя зовут Вася Пупкин, ты вампир, сотрудник Догляда Тёмных Инших города Москвы, вот твои документы и билет на поезд! Давай, дуй на вокзал, там встретят».

Ну или Светлого, как уж Артюр с Го-Баян Цотоном в Москве заранее договорятся между собой. Кому из них сотрудник сейчас нужнее.

Я уже зевал…

— И с ведьмами то же самое. Всё? Спим?

— Так просто⁈ А я-то думала и впрямь там груднички, хорошенькие такие, ма-а-аленькие, — будущая мамочка Татьяна переключила телевизор на новости, — Антон! Антон! Смотри! В Москве Высоцкий разбился в автокатастрофе…

Ох-х, тыж, не углядели…

Сюжет 22. Вернуть магию людям!

Разность позиций сторон

Москва. 25 октября 1980 года, понедельник.

Гостиница «Россия». Буфет в эркере коридора двенадцатого этажа. Отсюда из панорамного окна хорошо видно Кремль и Красную Площадь, всё как на ладони!

Мы с Татьяной уже как пару дней приехали из Чехословакии. Ах-х, какая это была чудесная поездка… И как же была права преображённая Галина Леонидовна Брежнева — Председатель Государственного комитета по делам со змеями при Совете министров СССР, что нас туда отправила вместо банальной свадебной гулянки. Впечатлений теперь было на всю жизнь, спасибо ей!

Но дела не ждали и первое, что я сделал по приезду, как и обещал, «перезабил стрелу» Трибуналу Доглядов Инших. Ну и самим главам Доглядов тоже, как же без них-то чинить разборки с их политическим руководством?

И вот мы уже второй час со всеми ними «катали вату» во вдруг напрочь обезлюдевшем буфете, но к никакому консенсусу так и не приходили. И видимо уже и не придём. А потому что, моя позиция была такова:

«То, что произошло со мною в Праге, со стороны Трибунала Доглядов Инших — есть похищение, чистейший беспредел, кидняк и уголовщина в отношении совершенно постороннего для Доглядов Инших человека — меня! Тем более, после утверждения Изначальными Силами наших договорённостей о невмешательстве в дела друг друга с главами Доглядов Инших в Сандунах! Извинения и компенсации пока принимаются».

Но никто не собирался передо мною извиняться, а тем более как-то компенсировать случившиеся у меня неудобства — не хило так, на триста лет назад отлететь без всякой надежды на