Читать книгу - "Культурная революция - Михаил Ефимович Швыдкой"

За эти два с лишним месяца творческая мысль актуализировала много новых художественных высказываний, которые подспудно вызревали в недавние «мирные» времена. Причем не только у Т. Бекмамбетова или В. Фокина, которые давно работают в цифровом пространстве, но и у мастеров, которые никогда не были замечены в пристрастии к виртуальному миру, таких как Е. Миронов, А. Могучий или Д. Мацуев. Изменилось и культурно-образовательное измерение музейной жизни – лучшие музеи оказались готовы к сотрудничеству с экспериментирующими режиссерами, чтобы заново взглянуть на сокровища своих коллекций. Опыт совместной работы А. Сокурова и М. Пиотровского, казавшийся эксклюзивной роскошью, оказался необходимым в новациях сегодняшней повседневной жизни.

Художник – всегда индивидуалист, даже когда у него отсутствует индивидуальность. Считается, что в одиночку любят работать писатели, живописцы или композиторы. Но даже им нужна компания, сообщество, живой отклик читателя или слушателя. Чего уж говорить о людях театра и кинематографа, филармонических музыкантах и эстрадных исполнителях. Помните, у Гёте: «Тот, кто не надеется иметь миллион читателей, не должен писать ни одной строки». Виртуальная реальность, снижая чувственное напряжение, которое возникает всегда при живом общении с искусством, компенсирует его количественно. Министр культуры РФ Ольга Любимова привела весьма впечатляющую цифру: 22 тысячи оригинальных культурных акций состоялось за минувшие два месяца в России, зрителями которых стали десятки миллионов людей, подавляющее число взрослых и детей нашей страны в тех населенных пунктах, где есть интернет.

Сегодня у нас 118 миллионов человек, то есть 81 % российских граждан, – пользователи Сети. Это число в разы превосходит количество обычных посетителей театров, музеев, концертных залов. Они начали общаться с современным и классическим искусством в условиях вынужденного заточения – но сможет ли самое совершенное искусство выдержать соревнование с обыденными радостями свободной жизни? Кто сказал, что прогулка в лесу или в парке Горького хуже посещения Большого театра или Эрмитажа? И насколько привычка воспринимать прекрасное через экран компьютера или телевизора сохранится при возможности отправиться в реальный театр или музей? И как новая экономическая реальность повлияет на иерархию трат в семейных бюджетах? Все это не новые вопросы, пандемия лишь обострила их и вытолкнула в первые строки формирующейся повестки дня.

Май 2020

«Зосталася тiльки надiя одна»

Указ президента Украины за номером 184/2020 о санкциях против российских физических и юридических лиц в интересах национальной безопасности и обороны вызвал живую реакцию как в Москве, так и в Киеве. Вполне естественную и необычайно эмоциональную.

Прежде всего потому, что в новых санкционных списках оказались всемирно известные учреждения культуры и науки Российской Федерации, такие как Эрмитаж, Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, Московский государственный университет, Российское географическое общество, исследовательские институты и целые отделения Российской академии наук.

Понятно, что, выпуская подобные указы, киевская власть решает свои внутренние проблемы. В какой-то момент ей по тем или иным причинам в противоречивом политическом контексте надо продемонстрировать приверженность традициям отечественного национализма. Проявить свою неуступчивость по отношению к северному соседу, с которым ей трудно вести диалог с позиции силы. Сделать очередной недружественный жест в адрес России, который еще больше осложнит переговорные процессы на всех дипломатических треках.

Признаюсь, что и моя первая реакция на безусловно наивный шаг киевских властей была чрезмерно эмоциональной. Может быть, потому, что он напоминал театр абсурда, в котором совсем не хотелось участвовать. Указ № 184/2020 свидетельствует о том, что В. Зеленскому в данном случае изменило прирожденное чувство юмора и самоиронии, которое позволило ему выиграть выборы в достаточно сложной президентской кампании, не разочаровав и его российских зрителей. Надеяться на то, что мировая общественность поддержит украинские санкции в отношении Эрмитажа или МГУ, по крайней мере недальновидно (не хочу и не могу использовать более сильные выражения). С таким же успехом можно призывать к введению санкций против Венеры или Меркурия. И хотя в дипломатической практике любят использовать выражение «никогда не говори “никогда”», уверен, что в данном случае оно не работает. Ни профессиональное музейное сообщество, ни мировая научная общественность не отнесутся всерьез к позиции Киева.

Очевидно и другое. Несмотря на объяснимо резкие комментарии российских политиков в отношении новых украинских санкций, никто не собирается готовить симметричный ответ. МГУ, как и другие российские вузы, не отменит набор абитуриентов с Украины, украинские учреждения культуры и науки могут сотрудничать с их российскими партнерами в случае взаимной заинтересованности. А о том, что такой взаимный интерес существует, знаю достаточно хорошо. Приведу примечательный и на первый взгляд частный пример. В Одесском археологическом музее есть собрание египетских древностей. До начала 1990-х годов за этими уникальными экспонатами наблюдали специалисты из Эрмитажа, где еще в дореволюционную пору сложилась известная школа египтологов – ученых и реставраторов. К сожалению, сегодня эти связи нарушены, специалистов-египтологов петербургского уровня на Украине, пожалуй что, и нет, коллекции, за которыми нужен профессиональный уход, с годами ветшают. Разумеется, кроме России, есть страны, в которых работают первоклассные ученые, занимающиеся Древним Египтом. Достаточно назвать Великобританию.

Но для налаживания серьезных научных и культурных контактов нужны не годы, а десятилетия. Какой же смысл рушить то, что сложилось не за один век? Политические интересы и цели меняются, культурные связи отражают глубинное тяготение народов друг к другу. Близость народов России и Украины – этническую, географическую, историческую – стоит рассматривать не как проблему, а как общее благо. Начиная с Киевской Руси и по сей день. Нет смысла скрывать конфликты и противоречия, которые сталкивали наши народы за тысячелетнюю историю формирования государственности – московской и киевской. Но в великом сплетении двух этносов формировалась уникальная историческая ткань огромного евразийского пространства, рождались культурные феномены, имеющие поистине мировое значение. Достаточно назвать творчество Н.В. Гоголя, Т.Г. Шевченко, И.Е. Репина.

Украинская культура формировалась в диалоге с культурой русской, отстаивая свою самобытность и обособленность от других. Уверен, что этот диалог был менее острым и болезненным, чем с польской или австрийской культурой, в контексте которых в силу известных исторических обстоятельств обретало самостоятельность украинское художественное творчество. Не случайно Иван Франко, гений украинской литературы, писал свои произведения не только на родном языке, но и на русском, польском, немецком. Он много переводил с русского языка, увлекаясь русской литературой, за что его нередко критиковали собратья по перу. Но все это не только не помешало, напротив, помогло ему стать глубоко национальным поэтом, утвердившим величие украинского языка в мировой литературе.

Испытываю чувство неловкости, в который раз повторяя общеизвестные факты. Корю себя за излишнюю патетику, которую хочется снизить подобающим случаю юмором. Увы, не получается.