Читать книгу - "Общества Обмен Личность. Труды по социальной антропологии - Марсель Мосс"

фундаментальном труде Дюркгейма «Элементарные формы религиозной жизни» (1912). В этой книге Дюркгейм прослеживал, в частности, происхождение категории рода, выводя ее из структуры тотемических кланов в Австралии. Более того, он обосновывал возможность выявления социальных истоков самых различных категорий разума, таких как время, пространство, число, причина, субстанция и т. д. Таким образом он рассчитывал преодолеть традиционную дилемму априоризма и эмпиризма и с позиций социологии подвергнуть пересмотру теорию познания в целом[54].

Работа о первобытных классификациях — серьезный вклад в социологию познания, в развитие представлений о первобытном сознании и происхождении категорий мышления. Впоследствии выводы Дюркгейма и Мосса относительно социальной организации как модели, на основе которой формируются первобытные представления о природе, неоднократно подтверждались этнографическими исследованиями самых различных культурных ареалов[55]. Нередко исследование французских ученых становилось объектом критики, что, однако, не помешало ему стать классическим. Критике подвергался этнографический материал, на котором авторы строили свои выводы, в частности интерпретация фактов, касающихся североамериканских индейцев[56]. Одни теоретики познания ставили вопрос о том, как может знание воспроизводить природные объекты, если вместо этого оно воспроизводит социальные отношения. Другие утверждали, что социальные формы объединения и разделения людей не могут объяснить более широкую практику классификации, так как сами они зависят от осуществления классификационной функции. Авторов упрекали за то, что они не дают представления о том, как вообще осуществляется процесс классификации, что у них отсутствует общая теория этого процесса. В связи с этим становится расплывчатым их основной тезис о том, что классификации воспроизводят социальные отношения, так как понятие «воспроизводить» в данном случае весьма неясно[57].

Известный социальный антрополог В. Тэрнер оспаривает основные положения работы Дюркгейма и Мосса, доказывая, что источник первобытных классификаций — не общество, а индивид, что не логические отношения между природными объектами строятся на основе социальных структур, а наоборот. «Я утверждаю, что именно человеческий организм и важный для его существования опыт образуют источник всякой классификации»[58], — пишет он.

Спустя 80 лет после выхода в свет работы Дюркгейма и Мосса вокруг нее разгорелась оживленная дискуссия на страницах оксфордского журнала по истории и философии науки. За открывшей дискуссию статьей Д. Блура, целиком посвященной анализу и развитию идей Дюркгейма и Мосса с позиций социологии науки, последовал ряд комментариев и ответов автора оппонентам[59]. Д. Блур, отмечая ряд изъянов в статье о первобытных классификациях, в то же время подчеркивает жизненность сформулированных в ней идей. Автор считает необходимым дополнить их общей, так называемой сетевой моделью классификации. На материале, почерпнутом из истории физики, он доказывает истинность основного положения статьи Дюркгейма и Мосса. «В корпускулярной философии мы видим, что классификация вещей воспроизводит классификацию людей. Идея природы, используемой для социальной потребности, показывает нам, стало быть, почему эта формулировка правильна. Она представляет нам причину соответствий, установленных Дюркгеймом и Моссом»[60].

Дискуссия в оксфордском журнале сама по себе свидетельствует о том, что работа французских ученых отнюдь не сдана в архив, а содержащиеся в ней идеи продолжают привлекать внимание ученых и воспринимаются как актуальные.

В работе «Опыт о сезонных вариациях эскимосских обществ» Мосс доказывает существование тесной связи морфологического аспекта социальной жизни с «физиологическими» ее аспектами: религией, моралью, правом, экономикой. Мосс констатирует наличие «двойной морфологии» в эскимосских обществах: население концентрируется зимой и рассеивается летом. Эти годовые ритмы имеют регулярный характер. Соответственно социальные связи усиливаются зимой и ослабляются летом. Чем объяснить эти ритмические чередования? Одной из причин, по Моссу, является приспособление эскимосов к жизни окружающей их дичи, между ними происходит нечто вроде симбиоза. Но эти биолого-технические факторы дают лишь частичное объяснение данного феномена. Автор формулирует закон общего характера, согласно которому «социальная жизнь не поддерживается на одном и том же уровне в различные времена года, но проходит через последовательные и регулярные фазы растущей и падающей интенсивности, отдыха и активности, расходования и восстановления»[61]. Нетрудно заметить, что эти тезисы сформулированы Моссом в полном согласии с идеями его учителя. В «Самоубийстве» Дюркгейм констатировал аналогичные явления и в жизни современного ему западного общества, связывая с ними увеличение или уменьшение количества «эгоистических» самоубийств в различные времена года. Подобное чередование концентрации и дисперсии Дюркгейм констатировал впоследствии и в жизни австралийских племен.

Мосс прослеживает влияние «двойной морфологии» на различные стороны жизни эскимосов. В частности, он показывает, что следствием ее является существование «двух религий» у эскимосов: «летней» и «зимней», вернее, «летняя» религия фактически отсутствует. Сезонные ритмы, по Моссу, имеют универсальное распространение, но в эскимосских обществах они выражены наиболее отчетливо, представляя квазиэкспериментальное подтверждение сформулированного им закона. Автор считает, что и внутри каждого времени года, месяца, недели, дня можно было бы обнаружить подобные колебания концентрации и дисперсии в человеческих группах, оказывающие значительное влияние на другие стороны социальной жизни.

В работе о сезонных морфологических вариациях у эскимосов показана специфика ритмов социальной жизни в архаических обществах. В позднейших исследованиях было обнаружено, что у дописьменных и древних народов, в средневековой Европе, в ряде неевропейских культур циклический характер социальной жизни связан со слабой вычлененностью человека из природы, подчинением его сознания чередованию времен года и антропоморфизацией окружающего мира, что накладывает свой отпечаток на восприятие времени. Циклический ритм социальной жизни вызывает в соответствующей культуре преобладание циклического времени над линейным[62].

Наряду с социальной морфологией Мосс выделяет в качестве особой части социологии социальную физиологию. При этом он подчеркивает необходимость осторожного использования терминов «морфология» и «физиология», исключения из них биологических ассоциаций в социологии[63]. Социальная физиология, по Моссу, исследует социальную структуру в движении. Она подразделяется на физиологию действий и физиологию представлений. Ее объектами являются системы различных социальных институтов: экономических, юридических, технических, научных, эстетических, религиозных.

Принятое во Французской социологической школе деление социологии на социальную морфологию и социальную физиологию было впоследствии использовано известным английским социальным антропологом А. Рэдклифф-Брауном, который вообще был тесно связан со школой[64]. Под морфологией он понимал «определение, сравнение и классификацию различных структурных систем»[65]. Социальная физиология отвечает на вопросы: «Как сохраняются структурные системы? Каковы механизмы, поддерживающие существование совокупности социальных отношений, и как они работают?»[66] Наряду с морфологическим и физиологическим аспектами Рэдклифф-Браун выделяет третий аспект изучения социальной жизни: исследование изменений и возникновения новых структур[67].

Деление на социальную морфологию и социальную физиологию не исключает, согласно Моссу, деления на специальные социологии и общую социологию. Специальные социологии являются частями социальной физиологии, их предмет — изучение социальных институтов; общая социология изучает универсальные явления социальной жизни, которые