Читать книгу - "Гафт и Остроумова. История любви - Михаил Александрович Захарчук"

актеры тоже писали и пишут эпиграммы. Но кто их знает, кому они интересны? А три-четыре строки, сочиненные Гафтом, неизменно облетали всю нашу огромную страну, становясь народным фольклором. Равно как неизменным культурным достоянием нашего общества всегда становились и подавляющее большинство сыгранных им ролей в театре и в кино. Ведь ГАФТ как ГОСТ. А ныне это, известно, – межгосударственный стандарт качества для стран СНГ.

Наверное, не в последнюю очередь Гафта любят и потому, что, как писал Шекспир, «любовь всегда слепа и лишает нас глаз». Впрочем, задолго до него китайцы заметили: «Когда любишь, и обезьяна кажется красавицей, а если нет, то и лотос гадкий». У нас, правда, утверждают круче: «Любовь зла, полюбишь и козла». Если другими словами, то зрительскую любовь к моему герою и не надо препарировать – все равно без толку. Его люди любят просто потому, что… любят.

В этом месте мне почему-то вспомнился старый анекдот. В середине 70-х годов на сельском клубе появляется объявление: «Лекция «Виды любви». Показ слайдов». В клуб привалила вся деревня. На трибуну взбирается лектор из общества «Знание» и начинает: «Существуют несколько видов любви. Первый вид – это любовь мужчины и женщины». Народ зашумел: «Ты нам слайды, слайды показывай!» Лектор примирительно: «Слайды будут позже. Второй вид любви – это любовь мужчины и мужчины». Народ еще более решительно: «Слайды! Слайды!» Лектор: «Не волнуйтесь, слайды будут позже. Третий вид любви – это любовь женщины к женщине». Публика уже с ревом: «Не тяни кота за хвост, слайды давай!» Лектор, вытирая лысину: «Наконец четвертый вид любви – это любовь советского народа к родной Коммунистической партии. И вот теперь я вам покажу долгожданные слайды!»

Анекдот сей, кроме всего прочего, характерен еще и тем, что подтверждает старую истину: все «виды любви», на самом деле, состоят из одинаковых молекул и атомов, из одинаковых процессов комбинации аминокислот в организме любящего. И не важно, кого он любит. Помните в фильме «Доживем до понедельника» диалог Генки Шестопалова с красавицей Ритой Черкасовой: «Хочешь правду?» – «Ну?» – «Умом я понимаю, что ты человек так себе. Не луч света в темном царстве». – «Скажите пожалуйста!» – «Я это знаю. Только стараюсь это не учитывать». – «Что-что?» – «Не поймешь ты, к сожалению. Я и сам только позавчера это понял».

Валя Гафт примерно в том же возрасте, что и семиклассник Генка Шестопалов, понял: любовь, во-первых, действительно существует – это не выдумки поэтов. А во-вторых, он вдруг с изумлением открыл для себя, что любовь – необъяснимое, но очень мощное чувство, способное преображать труса в храбреца, неумеху в ловкача, а стеснительного в наглеца. Школьная любовь Вали к Динке Василенок, о которой уже упоминалось, его уж точно долгое время окрыляла. Когда девушка из окна своей квартиры наблюдала за дворовыми футбольными баталиями, Гафт играл лучше юного Пеле. Но стоило Динке закрыть окно, как он становился вялым, и у него даже появлялась одышка. Но если Динка почему-то опять абрисно прорисовывалась в оконном проеме, крик Гафта: «Мне пас, мне пас!» – наверняка слышали все заключенные «Матросской Тишины». Старшеклассница Василенок, скорее всего, подозревала, что младшеклассник Гафт в нее влюблен, но виду не подавала и интереса к нему не проявляла. Тем более что у нее уже был воздыхатель. Однажды Валя мельком заметил все в том же Динкином окошке, как она обнималась с каким-то юношей. Еле сдержал слезы и до крови искусал губы.

…Пройдут годы. Дина Васильевна Василенок станет доктором физико-математических наук, а Валентин Иосифович Гафт – народным артистом Российской Федерации. Они встретятся. О многом переговорят. А потом актер каким-то образом потеряет телефон своей школьной любви. И на запись одной из телепередач согласится только лишь для того, чтобы сказать в прямом эфире: «Дина Васильевна, позвони мне, а то я куда-то задевал твой телефон». Так что, наверное, было бы сильным преувеличением утверждение о том, что неразделенная любовь Вали Гафта к Динке Василенок как-то морально травмировала юношу, что-то в нем столь уж сильно перевернула. Финской песенной истины: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло» – он, конечно, еще не знал («Рулла» появится лишь в шестидесятых годах), но здоровым нутром почувствовал, что жизнь на очень красивой, хотя и курносой Динке не кончается. То есть женоненавистником или дамофобом, слава богу, не стал. Скорее всего, потому, что сам был в юности не просто привлекательным – очень красивым. Причем его отличала красота как бы не здешняя, а заграничная, «забугорная». Первой сие сермяжное обстоятельство заметила и оценила Алена Изоргина – манекенщица Дома моделей на Кузнецком Мосту. Ее саму отличала не просто красота, а шарм невиданной силы. Если бы в те времена проходили конкурсы московских красавиц, Изоргина не имела бы конкурентов в продолжение многих лет. Поэтому девушку регулярно отправляли в зарубежные командировки. Из каждого вояжа она возвращалась еще более красивой. Какое-то время Гафту казалось, что он встретил эталон женской красоты, и молодые поженились. Валентин переехал к Алене на квартиру, в комнату, где жила еще теща, интеллигентнейшая женщина. Жилье досками разделили на три части. Оно располагалось на первом этаже, и каждые пять минут мимо окон с вечно мутными стеклами, почти их касаясь, проезжал троллейбус. Гафт сильно любил Алену. Любила ли она его – неизвестно. Зато очень любила животных и каждый божий день приносила домой или котенка, который писал на батарею, или безногих голубей, которые летали по квартире, взвихривая грязь на полу, очень редко убираемую. Запах в помещении стоял такой густой, что от него слегка подташнивало. Пес, подобранный Аленой в подворотне, обосновался в «красном углу» комнаты, и воздух в ней тоже не озонировал. Кроме всего прочего, он еще взял себе за привычку сидеть со всеми за столом и… пить кофе. Тараканы и клопы очень так естественно вписывались в общую картину, довершая ее схожесть с Ноевым ковчегом. Гафт поэтому ходил на службу в театр весь в укусах, в шерсти и перьях. Проблема крушения утлого семейного челна о жалкий семейный быт заключалась лишь во времени. Ускорил наметившийся процесс распада семейных уз известный киновед Даль Орлов. Изоргина ответила ему пылкой взаимностью, и они расстались с Гафтом навсегда.

Следующей его официальной избранницей, со всеми вытекающими отсюда последствиями, стала Инна Елисеева, дочь лауреата Сталинской премии. Она отличалась яркой и броской внешностью, а вот характер имела, прямо скажем, скверный. Какое-то время за Инной ухлестывал Эдвард Радзинский. Не зная этого, Гафт однажды поинтересовался у известного писателя и драматурга, что собой представляет эта девушка. Эдвард выдал