Читать книгу - "Я дрался в 41-м - Артем Владимирович Драбкин"

Первый день мы выдержали. Второй день до обеда еще несколько атак отбили. Но боеприпасов у нас мало было.

К вечеру второго дня немцы решили доказать, кто есть кто. Сперва начали плотную артиллерийскую подготовку, а потом по нашим позициям авиация отбомбилась. Вот только тут я понял, что такое война. Носом в землю зарылись, осколки летят, все гудит. Но ничего, переждали и это.

Стало тихо, и тут командир батареи звонит, говорит: «Забирай разведчиков, пойдешь на другое направление». Я командиру батальона доложил, он: «Да вы что, с ума сошли, что ли?! С кем я останусь! У меня половина минометной роты побито!» Я говорю: «Не знаю, товарищ майор», — дал ему трубку. Он с командиром батареи о чем-то переговорил, трубку положил: «Ну что делать? Иди». Я с позиций ушел, а у самого на душе неспокойно — здесь-то твои товарищи остаются, а ты куда-то идешь.

К этому времени уже полностью стемнело, я слышу — в тылу стреляют. Мало ли что, так что я двух разведчиков вперед послал и сам с двумя остался. Думаю: «Куда же идти?» Решил идти на КП. Пошли потихоньку. Метров 100 прошли — дорога, а на ней немецкая машина подбитая. Мы ее обшмонали, что есть, забрали, автоматы, парабеллум, и пошли дальше. Пришли на КП, а там ни одной души. Что делать? Я же только училище окончил. Внизу жил местный, мы к нему. Он: «Здесь немцы прорвались, началась перестрелка, бой. Машину подбили, а потом ваши куда-то ушли».

Интервью — А. Драбкин

Лит. обработка — Н. Аничкин

Лукьянов Иван Петрович

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Я в это время находился в Черноморском военном санатории на лечении в Ялте, 21 июня 1941 года закончился первый день моего отдыха. На следующий день мы узнали о нападении Германии на Советский Союз из выступления наркома иностранных дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова.

После обеда по радио передали распоряжение начальника санатория: все отдыхающие должны вернуться в воинские части. Помещения санатория становятся военными госпиталями. Санаторным транспортом проследовали в Симферополь, откуда я поездом Симферополь — Ленинград в перегруженном пассажирском вагоне на третий день прибыл в родную часть. Дома меня встретили взволнованная жена и трехлетняя дочурка.

Не теряя времени на раздумья, сразу же бросился в штаб авиаэскадрильи, где ознакомился с военной обстановкой прошедших дней войны, после чего сел в свой самолет «И-16» под бортовым номером 12.

Первой новостью стал для меня второй день войны. Рано утром самолет противника «Ю-88» на небольшой высоте появился над аэродромом и сбросил первую фугасную бомбу. К счастью, она упала в болото за границей взлетного поля и не взорвалась. Не раздумывая, расположенное поблизости подразделение зенитной обороны открыло пулеметный огонь по самолету противника. Со шлейфом огня и дыма, по докладу наблюдателей, «Ю-88» упал в морскую акваторию вблизи острова Сескар Финского залива.

Этот незабываемый эпизод стал радостью личного состава матросов зенитного подразделения и началом счета сбитых вражеских самолетов моей родной эскадрильи.

Начались тяжелые воздушные бои с немецкими самолетами на подступах к Ленинграду. В воздушном бою при барражировании над Нарвским мостом на свой аэродром не вернулись два наших летчика. А при повторной встрече с противником на следующий день нам удалось сбить один истребитель «Ме-109» и два штурмовика «Ю-87», не потеряв ни одного своего самолета. Я летал на боевые задания практически каждый день. Боевая обстановка требовала, чтобы я сидел в готовности с надетым парашютом в своем самолете днем и ночью, либо в кабине, либо под крылом. В таком же положении находился мой постоянный ведомый Витя Алехин, молодой летчик, который недавно окончил мою родную школу пилотов, к этому времени она стала называться так: военно-морское авиационное училище имени Иосифа Виссарионовича Сталина.

В августе 1941 года в небе над Нарвой Эстонской состоялся мой первый воздушный бой, была одержана первая победа. Лично сбил на самолете «И-16» немецкий самолет «Ю-88». Об этом даже написали в «Ленинградской правде».

Затем произошла памятная победа над Кингисеппом. Пришел сигнал из штаба авиабригады о том, что к нам летит немецкий самолет-разведчик «Дорнье До». Наступили сумерки, вылетаю на перехват один, без ведомого.

Приближаюсь к цели, освещенной зенитным прожектором, со стороны станции Кингисепп. Сближаюсь и после опознания противника открываю огонь. С третьей очереди левая сторона вражеского самолета охвачена огненным шлейфом. Самолет упал в лесной массив. Сделав два круга, убедился в результате боя, после чего благополучно вернулся на свой аэродром. Был рад еще одной моей победе. Вскорости о ней узнал поэт Всеволод Азаров, корреспондент дивизионной газеты «Победа», и написал обо мне замечательную поэму «Комиссар Лукьянов». Уже после войны я узнал, что экипаж сбитого мной самолета был пленен группой кингисеппских партизан под командованием Владимира Спиридоновича Путина, отца будущего президента России. Еще во время войны мы с ним встретились, и он рассказывал мне, как партизаны ловили фашистских летчиков.

В следующем воздушном бою открыл свой счет Витя Алехин. Мы столкнулись с группой истребителей «Ме-109» над озером Хаболово, неподалеку от которого базировалась лодочная авиаэскадрилья на МБР-2. Встреча произошла неожиданно. Группу обнаружил ведомый мой Алехин. Зашли к немцам в хвост. Завязался бой, мой ведомый решил атаковать крайнего ведомого группы противника, а я его прикрыл сзади. Витин огненный удар был настолько эффективен, что он при одном заходе ударил не только по ведомому, но и по ведущему. Вернувшись после воздушного боя на свой аэродром, мы узнали, что из соседнего гарнизона позвонили и рассказали о том, что в их районе сбитые самолеты-истребители противника упали в озеро. Командир и комиссар этой части приехали к нам на аэродром и поздравили с очередной победой.

Из всех ожесточенных сражений в воздухе мне больше всего запомнилась защита родного аэродрома в августе 1941 года. Многочисленная группа бомбардировщиков и штурмовиков противника под прикрытием истребителей попыталась нанести мощный удар по нашему аэродрому, который остался один в оперативно-тактической зоне наших войск. Спасло только то, что мы, находясь в воздухе после завершения очередного боевого задания, не успели произвести посадку. Произошла горячая схватка с противником.

Когда мы прилетели, противник, встав в тактический круг, как раз готовился нанести бомбовый удар по объектам нашего аэродрома. Мы своей группой влезли в круг противника, и каждый нанес удар со стороны задней полусферы немецких самолетов. В течение получасовой воздушной схватки немцы потеряли шесть самолетов, один из летчиков был захвачен в