Читать книгу - "Грезы президента. Из личных дневников академика С. И. Вавилова - Андрей Васильевич Андреев"

сам заниматься экспериментальными исследованиями. Тем не менее он находил время для продолжения личной научной работы над некоторыми важными теоретическими проблемами оптики и осуществлял общее руководство целым спектром исследований своих сотрудников, как в ГОИ, так и в ФИАНе – от сугубо академических до имевших вполне ощутимое прикладное значение. Так, например, еще в 1927 г. под руководством Вавилова на светотехническом факультете Высшего технического училища начались работы по созданию промышленных образцов люминесцентных ламп (так называемых «ламп дневного света»). Эти работы продолжались затем в ГОИ и ФИАНе. Перед самой войной на Общем собрании Академии наук Вавилов сделал большой доклад о новых источниках света и продемонстрировал первые образцы люминесцентных ламп. Ранние модели ламп (их производство началось только после войны) были несовершенными, цветопередача была специфической – лица людей, освещенных светом от этих ламп, имели мертвенный сине-зеленый оттенок. В воспоминаниях о Вавилове приводятся его слова: «Представьте, повесят такие лампы на Кузнецком мосту. Люди идут – похожи на мертвецов. А лампы эти вдобавок еще начнут взрываться да вдруг в кого-нибудь угодят. Что тогда будет? Всем достанется на орехи!» ([Франк, 1991], с. 226). В 1944 и 1948 гг. Вавилов, ставший с 1945 г. председателем Комиссии Академии наук СССР по люминесценции, организовал крупные Всесоюзные совещания по люминесценции. К концу сороковых годов большинство проблем было решено, производство ламп дневного света стало постепенно набирать обороты.

Вообще же диапазон прикладных оптических тем, к которым в той или иной степени имел отношение Вавилов, очень широк: от ультрафиолетовой микроскопии до варки оптического стекла.

В 1943 г. Вавилову была присуждена Сталинская премия второй степени за научные работы по физической оптике «Теория концентрационного тушения флуоресценции растворов», «Теория концентрационной деполяризации флуоресценции в растворах» и «Визуальные измерения квантовых флуктуаций». В 1946 г. он получил Сталинскую премию первой степени «за открытие нового вида свечения» (совместно с И. Е. Таммом, И. М. Франком и П. А. Черенковым).

Помимо редактирования книг вроде «Справочника по военной оптике» или двухтомной «Оптики в военном деле» С. И. Вавилов продолжал и литературную работу, причем по темам на границе естествознания и гуманитарных областей. Кроме нескольких статей по истории физики, в 1942 г. в Йошкар-Оле Вавилов написал большую, добротную научную биографию Ньютона, изданную в начале 1943 г. в рамках торжеств к его 300-летнему юбилею. В предисловии ко второму изданию этой книги (1944) Вавилов писал: «Невиданная война заставила ограничить ньютоновские торжества в Англии, США и других странах, как можно судить теперь по дошедшим до нас иностранным журналам. Не появилось ни одной книги, посвященной Ньютону, юбилей был отмечен лишь немногими собраниями и небольшими журнальными и газетными статьями. ‹…› С удовлетворением можно отметить, что на нашей родине, несмотря на напряжение исторических сталинградских дней, решивших ее судьбу, юбилей Ньютона праздновался широко и с большим единодушием. Помимо многочисленных торжественных заседаний в научных институтах, университетах и других учреждениях, по всей стране, в юбилейные дни в СССР было издано пять книг, посвященных Ньютону…» После войны Вавилов также перевел и издал с комментариями «Лекции по оптике» Ньютона (первый перевод с латыни на живой язык, до этого не существовало даже английского перевода)[245].

Назначение Вавилова в июле 1945 г. президентом Академии наук СССР остается одним из самых непонятных эпизодов в истории советской науки. Существуют и подробно изложены в исторических работах несколько убедительных, но противоречивых версий того, почему Сталин остановил свой выбор на Вавилове и почему Вавилов, помня о судьбе брата, от этого предложения не отказался. 17 июля 1945 г. Общее собрание АН СССР почти единогласно (92 голосами из 94[246]) избрало Вавилова новым президентом вместо тяжело болевшего ботаника В. Л. Комарова.

Став президентом Академии наук, Вавилов ушел с должности заместителя директора по науке ГОИ, оставив за собой там лишь заведование небольшой лабораторией люминесценции, но практически все остальные прежние должности остались за ним. К прежним обязанностям скоро стали прибавляться новые. В том же 1945 г. он стал председателем Редакционно-издательского совета АН СССР, председателем Комиссии Академии наук СССР по истории физико-математических наук, главным редактором журнала «Доклады АН СССР», главным редактором издания Академии наук СССР «Материалы к биобиблиографии ученых СССР». В 1946 г. – председателем Совета АН СССР по координации деятельности Академий наук союзных республик.

4 февраля 1946 г. на Кавказе при восхождении на одну из горных вершин трагически погиб старший сын Н. И. Вавилова Олег (физик, с 1941 г. сотрудник ФИАНа, после ареста его отца С. И. Вавилов поддерживал племянника). Эта смерть стала еще одним тяжелым ударом для Вавилова.

В 1946 г. Вавилов был избран почетным членом Академии наук Казахской ССР. В 1947 г. – почетным членом Академии наук Узбекской ССР, почетным членом Болгарской Академии наук, почетным членом Комитета наук Монгольской Народной Республики, членом-корреспондентом Словенской Академии наук и искусств (Любляна, Югославия). В 1948 г. – почетным членом Академии наук Армянской ССР, почетным доктором Пражского университета. В 1949 г. – членом-корреспондентом Индийской Академии наук. В 1950 г. – почетным членом Польской Академии наук и членом-корреспондентом Академии наук ГДР в Берлине.

В 1946 и 1950 гг. Вавилов был избран депутатом Верховного Совета СССР, в 1947 г. – депутатом Московского городского Совета народных депутатов.

В мае – июле 1947 г. якобы по инициативе широких масс творческой интеллигенции было торжественно создано Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний (с 1963 г. – Всесоюзное общество «Знание»; главной задачей общества объявлялась научно-популяризаторская деятельность, хотя в действительности оно занималось политической пропагандой[247]), первым председателем общества был избран Вавилов.

Начавшаяся в 1947 г. государственная кампания против «низкопоклонства перед Западом» ударила по науке вначале в форме обвинений в неправильной практике публикаций: осуждались ученые, отсылавшие свои статьи в иностранные журналы, а также те, кто недостаточно ссылался (особенно в монографиях и учебниках) на русских ученых. По мере перерастания этой кампании в 1948 г. в борьбу с «безродными космополитами», приобретавшую все более отчетливый оттенок ксенофобии, на низовом уровне трудовых коллективов возбудились прежде таившиеся антисемиты. Вавилову довелось стать свидетелем отвратительных нападок одних физиков на других по признаку «нерусскости» фамилий (среди последних оказался скончавшийся в 1944 г. выдающийся физик, академик Л. И. Мандельштам, человек, которого Вавилов любил и крайне уважал).

После августа 1948 г. Вавилову как президенту АН СССР пришлось выполнять постановления партийного руководства по итогам сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (ВАСХНИЛ), инициированной Т. Д. Лысенко и разгромившей в стране генетику, – закрывать относившиеся к Академии наук лаборатории, увольнять ученых. С декабря 1948 г. по конец марта 1949 г. проводилась в закрытом режиме репетиция аналогичного, инициированного на уровне ЦК ВКП(б), массового погрома в физике под лозунгом борьбы с философско-идеалистическими извращениями в квантовой механике и теории относительности[248].