Читать книгу - "Демон, которого ты знаешь - Айлин Хорн"

мужчинам и благодарила их в точности так же, как улыбалась ему и благодарила его; другими словами, не относилась к нему как к человеку «особенному». Я легко могла представить себе Маркуса, говорящего нечто подобное.

До сих пор он очень мало рассказал об убийстве Джулии. Я гораздо больше прочитала о нем в судебных документах. Между тем единственным живым свидетелем этого преступления был сам Маркус. Компьютерные данные подтвердили его показания о том, что она пользовалась сервисом онлайн-знакомств и в ночь гибели показала ему свой аккаунт. По его словам, тем самым Джулия пыталась подразнить его, давая понять, что у нее есть «другие мужчины». Я попыталась представить, какие причины у нее могли быть для этого, если то, что говорил Маркус, было правдой. Может быть, она хотела причинить ему боль? Порисоваться? Или продемонстрировать, что теперь они просто друзья? Когда я работаю с людьми, которые нанесли кому-то физический ущерб или убили другого человека, то обязана думать об их жертвах и о том, как они смотрят на случившееся, – и мои мысли заняты ими почти в такой же степени, как и преступником. Для меня важно, как они воспринимали человека, который стал моим пациентом, и я стараюсь не забывать о том, что у них была своя история, которую они могли бы рассказать, хотя их никто не выслушал.

Размышления о жертвах служат мне отнюдь не лишним напоминанием о том, какую опасность представляли те, кто совершил в отношении их преступления, а также о том, какую угрозу они все еще могут представлять для других. Я никогда не считала, что Маркус может попытаться применить физическое насилие по отношению ко мне, будучи моим пациентом. Он, похоже, был опасен для тех женщин, которым казался привлекательным. Я в их число не входила, но понимала, что теоретически эта опасность могла угрожать другим людям, находящимся в непосредственной близости от него, например моим коллегам женского пола, которые заходили в отделение и говорили, что он симпатичный. Важно понимать, что большинство убийств происходят тогда, когда между преступником и жертвой возникают некие особые отношения. Если таких отношений нет, опасность минимальна. Вопреки безответственным материалам, публикуемым в прессе, люди, совершившие убийство, обычно не представляют угрозы для всех без исключения. Однако в случае с Маркусом существовал риск, что он попытается завоевать расположение любой женщины, с которой так или иначе общается, если увидит возможность расширить свою коллекцию поклонниц.

Я много размышляла о том, чем именно он покорил свою жертву, Джулию, которая почему-то представлялась мне хрупкой темноволосой женщиной, хотя я никогда не видела ни одной ее фотографии. Размышляла я и о ее последнем вечере в обществе Маркуса. В какой-то момент она должна была понять: что-то не так, что-то изменилось. Что это было? Выражение его лица? Голос? Когда она почувствовала первое прикосновение галстука к своей шее, подумала ли она, что он шутит? В полицейских отчетах было отмечено, что ноутбук был найден на полу с разбитым экраном, словно тоже стал объектом агрессии. Что сделал Маркус – ударил по нему кулаком или просто сбросил со стола?

Все, что Маркус до сих пор удосужился сказать об этом моменте во время сеансов, сводилось к тому, что он выразил возмущение по поводу того, что Джулия вообще показала ему свой аккаунт на сайте онлайн-свиданий.

– Она совершенно не подумала обо мне! – заявил он одному из моих коллег во время сеанса психотерапии. – Что, спрашивается, я должен был почувствовать, когда она это сделала?

Когда Маркусу указали, что если исходить из того, что он был женат и имел других подружек, то, получается, для себя он установил одни правила, а для Джулии другие, он был искренне озадачен.

– Она пригласила меня к себе домой! – выкрикнул он. – Она меня унизила!

Когда его спросили, считает ли он, что поведение Джулии оправдывает его реакцию, он, кажется, впервые затруднился с ответом. Он был не настолько в отрыве от реальной действительности, чтобы сказать «да», но не мог произнести и «нет». В итоге на вопрос он так и не ответил и вместо этого использовал в качестве спасательного круга уже знакомую претензию.

– Наша дискуссия совершенно бессмысленна, – заявил Маркус. – Вы ничего не делаете, чтобы помочь мне. Так что мне остается только одно – убить себя.

Когда же у него поинтересовались, какая именно помощь ему нужна, он не смог ничего сказать.

Встретившись с Маркусом в следующий раз, я попыталась подробнее расспросить его о вечере, проведенном в обществе Джулии. Мы поговорили о том, какие у него с молодых лет были жизненные планы. Эта тема возникла, когда он в очередной раз стал жаловаться по поводу того, как много всего потерял и чем пожертвовал, – столько было замыслов, и всё насмарку. Я заметила, что, похоже, планирование имело для него большую важность, и Маркус согласился со мной, добавив, что эта особенность очень помогала ему в работе. Да, согласился он, ему нравилось планировать, но какой смысл в этом теперь, когда у него в жизни никаких перспектив? Нужно покончить со всем этим… Прежде чем Маркус успел оседлать любимого конька, я перебила его, поинтересовавшись – был ли у него план убить Джулию, когда он договорился пойти к ней домой тем вечером. Мне было интересно, разозлит ли его мой вопрос или же он просто решит, что я перегнула палку. Однако, судя по виду Маркуса, мой вопрос его удивил, а высказанное предположение шокировало. Он стал настаивать, что преступление было непреднамеренным и он никогда не совершил бы ничего подобного, если бы Джулия его не спровоцировала. Эта версия очень часто используется преступниками для оправдания своих деяний, когда речь идет о домашнем насилии. Вина целиком и полностью возлагается на жертву, чаще всего – женщину. Если бы она не сделала того-то или того-то, все было бы просто замечательно. По словам Маркуса, он надеялся переспать с Джулией в тот вечер, как в добрые старые времена, жена же знала, что он вернется очень поздно.

Что он почувствовал, когда Джулия открыла крышку ноутбука, чтобы показать ему свой профиль на сайте знакомств? Маркус заявил, что ужасно рассердился, – он решил, что она пыталась похвастаться своими встречами с другими мужчинами, «сыпануть соли ему на рану». То, как он говорил об этом, заставило меня задуматься – не Джулия ли была инициатором окончания их романа и не по этой ли причине Маркус воспринял действия бывшей подруги как попытку причинить ему боль. Он стал вспоминать, как она, сидя за столом, шарила по сайту знакомств, листая фотографии и спрашивая, что он думает о том или