Читать книгу - "Повседневная жизнь русского средневекового монастыря - Елена Владимировна Романенко"

совершал игумен или священник, служивший утреню. Когда клирос пел великое славословие, игумен облачался в ризы и во время пения последнего «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!» возлагал себе на голову блюдо с крестом и выходил северными дверями из алтаря. Перед ним торжественно несли два светильника. В это время отворялись Царские врата. Игумен полагал крест на аналое, устроенном среди церкви перед Царскими вратами, и, взяв кадило у диакона, кадил крестообразно крест, потом трижды кланялся кресту до земли. Диакон возглашал: «Премудрость прости», а клирос трижды пел тропарь Кресту: «Спаси, Господи, люди своя», диакон возглашал ектенью, после чего игумен, встав с крестом перед аналоем, лицом к востоку, громко произносил: «Помилуй нас, Боже» и воздвигал крест на четыре стороны света: сначала на восток, потом на юг, на запад, на север и снова на восток. Чин Воздвижения сопровождался пением «Господи помилуй». Интересную особенность этот чин имел в Антониево-Сийском монастыре. Когда священник воздвигал крест, диаконы, подложив ему «под пазухи» полотенце, придерживали его за концы[211].

После пятикратного Воздвижения Креста при пении кондака празднику «Вознесыйся на крест волею» он полагался на дискосе, лежавшем на аналое. Игумен и священники целовали крест и просили прощения с земным поклоном у клиросов и уходили через Царские врата в алтарь. Далее к целованию креста подходили братия по двое: поцеловав крест, иноки также просили прощения у клиросов. А братский хор до конца целования все время пел тропарь Кресту. В самый день праздника игумен служил литургию в жемчужных ризах. Крест на аналое лежал до отдания праздника – до 21 сентября, в этот день после обедни священник с диаконом уносили крест в алтарь[212].

Великим праздником, как уже говорилось выше, в Кирилло-Белозерском монастыре был день преставления преподобного Сергия Радонежского – 25 сентября. Чин богослужения в этот день совершался так же, как и в великий праздник: служили всенощное бдение с елеопомазанием, к службе звонили во все колокола. Утром совершали «монастырский молебен» (более торжественный, чем рядовой), а литургию служил игумен со всем «собором». Братии на праздник преподобного Сергия полагался большой корм, как в двунадесятые праздники.

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы (1 октября) всегда был большим и любимым праздником на Руси. Греческая церковь его не знала, во Владимиро-Суздальском княжестве он был установлен Андреем Боголюбским и в XII веке вошел в обиход Русской церкви[213]. Накануне вечерни в Кирилло-Белозерском монастыре звонили во все колокола, утреню служили с полиелеем. В день праздника совершался монастырский молебен, но литургию совершал не «собор» с игуменом, а «прибылой священник» – из тех, кого монастырь иногда нанимал для совершения богослужений.

Накануне предпразднества Введения Пресвятой Богородицы, которое совершалось 20 ноября, вечером звонили только в два колокола, братия в этот день до вечерни ничего не вкушали, кроме одной просфоры, и квас перед мефимоном не пили («на погреб келарь не зовет»). На следующий день, накануне самого праздника, служили вечерню. Все иноки на службу надевали «долгие» (длинные) мантии. В девятом часу ночи, то есть около четырех утра, после будила звонили во все колокола к полунощнице, потом служили утреню и обедню.

Далее подходил черед величайшего праздника – Рождества Христова (25 декабря). В последний день перед праздником служится навечерие Рождества Христова, свидетельствующее об особенной важности наступающего торжества. В навечерие совершаются часы, именуемые Царскими, потому что в древности при этом богослужении пели многолетие царям[214]. Древний обычай Греческой церкви был принят и на Руси, в некоторых монастырях многолетие – «Обыденное многолетно» совершалось на Царских часах, в других – в конце вечерни. Пономарь во время чтения 33-го псалма ставил напротив Царских дверей зажженную свечу. По окончании псалма диакон возглашал: «Премудрость». Правый клирос пел: «Достойно есть», левый: «Слава и Ныне», «Господи помилуй» (дважды), «Господи благослови». После отпуста левый клирос пел тропарь празднику, правый – кондак, а затем левый – многолетие: «Многолетны устрой Бог благородныя, христолюбивыя, богоизбранныя князья наша на многа лета». Затем следовало многолетие митрополиту: «Многолетна устрой, Боже, преосвященного господина нашего митрополита киевского всея Руси на многа лета». И в конце пожелание многолетия звучало в адрес игумена и братии: «Спаси, Христе Боже, преподобного отца нашего (имя), со всею ему о Христе братиею»[215].

Царские часы совершаются при открытых Царских вратах, среди храма, перед Евангелием, положенным на аналое, как бы в знамение того, что Спаситель уже не таится, как некогда во мраке вертепа, но сияет всем народам. За час до вечера, то есть около четырех вечера, совершали литургию Василия Великого и вечерню[216]. Столь позднее совершение литургии в сочельник является особенностью древнего монастырского богослужения, в настоящее время литургия так поздно никогда не служится. После литургии и вечерни «на третьем часу ночи», то есть в седьмом часу вечера по нашему исчислению, совершалась трапеза «при свечах»[217]. Такая трапеза полагалась по монастырскому уставу только в навечерие Рождества и Крещения (Богоявления). Понятно, что любая вечерняя трапеза проходила при свечах. Но это особое указание типикона подчеркивает торжественность обстановки трапезы, во время которой зажигалось, видимо, множество свечей. Поскольку трапеза в монастыре всегда тесным образом связана с богослужением, то подобный характер трапезы имел свой богословский смысл. Тема света буквально пронизывает песнопения Рождественской службы: «Рождество Твое, Христе Боже наш, воссия мирови свет разума».

После трапезы братия расходились по кельям. В сам праздник Рождества в Волоколамском монастыре совершалось всенощное бдение: перед чтением Евангелия игумен со всем собором облачался в «большие саженные ризы», а экклисиарх раздавал братии и мирянам свечи. А в Кирилло-Белозерском монастыре служили великую вечерню и в конце девятого часа ночи (около четырех утра) утреню. Молебен и обедню служили в первом часу дня (то есть в шестом-седьмом часу утра по нашему исчислению).

Служба на Богоявление (6 января) совершалась по тому же порядку, как и на Рождество, ибо эти два праздника связаны между собой неразрывно и составляют как бы одно торжество. В стихире службы празднику Крещения Церковь так и говорит: «От Вифлеема на Иордан прейдем»[218]. В древности Богоявление называли еще «праздником светов», «святыми светами» или «просвещением». Если в Рождестве своем Сын Божий явился еще «сокровенно» (слова блаженного Иеронима), то в день Крещения этот Божественный свет стал явленным для всех. Когда Спаситель крестился в водах Иорданских, произошло явление Пресвятой Троицы. «Бог Отец явился из отверзтых небес, гласом свидетельствуя о Христе крестившемся: “Сей есть Сын мой возлюбленный, о нем же благоволих” (Мф. 3: 17)» И подтверждая глас Бога Отца, явился Дух Святый в виде голубя. Особо торжественно в этот день была явлена Божественная природа Спасителя, «вступившего в свое