Читать книгу - "Стрелы степных владык - Анна Макина"

Мысленно он добавил: «А вот Шенне это не понравится, и её варвару тоже, если она решится признаться ему». Бывшую любовницу следовало хорошенько щёлкнуть по носу, а то она чересчур зазналась, когда прыгнула в постель неотёсанного кочевника, будь он хоть трижды шаньюем.

Глава 22. Тени за пологом

— Мне нужно новое тело, — сказала Шенне, когда они с Модэ лежали в постели тёплой весенней ночью.

Она произнесла это так, как другие женщины требовали бы у мужей новое платье или украшение.

Невольно оглянувшись на бесчувственную Алтынай, вытянувшуюся на ковре у очага, Модэ отметил, что на её лице появились первые морщинки.

— Принцессу ещё не скоро доставят сюда, — заметил он.

— Неважно, можно взять другую девушку. Эта мне надоела. К тому же пошёл слух о том, что я отравила динлинку. Лучше если Алтынай умрёт, а я займу тело твоей новой жены с незапятнанным именем.

— Мне нравился твой облик, — задумчиво проговорил Модэ, вспоминая первую брачную ночь с Алтынай.

Тогда юная дочь и внучка казнённых князей рода Лань опрометчиво попыталась заколоть ненавистного мужа. Выкрутив тонкую девичью руку, шаньюй отобрал у дерзкой нож, впился поцелуем в её нежные губы, а затем толкнул Алтынай в объятия Шенне. Потом ему пришлось отвернуться и подождать, пока лиса овладеет телом девушки и позовёт Модэ к себе.

— Ты же говорил, что предпочитаешь моё истинное обличье?

— И сейчас я так считаю. Всё-таки немного жаль Алтынай. Скажи, может она стать прежней?

— Нет, никогда. Это как с очагом: пепел в нём может ещё не остыть, но искры пламени уже погасли. Если я долго пребываю в чужом теле, его душа не выдерживает соседства со мной и может уйти.

— Понятно. Есть у тебя на примете подходящая девушка? — спросил Модэ.

Шенне проговорила ему в ухо имя, и шаньюй одобрил её выбор. Они договорились о том, что Алтынай тихо умрёт вскоре после отъезда шаньюя на войну с юэчжами, Шенне порезвится на свободе, а по возвращении из похода Модэ женится вновь.

* * *

На войне Гийюй не щадил себя и всё-таки выходил из очередной схватки почти невредимым. Ему везло как заговорённому — он сам этому удивлялся. Юэчжи упорно сопротивлялись, но хунну основательно потрепали их и отбросили до предгорий Тянь-Шаня.

В конце лета Модэ увёл основную часть войска домой, оставив на отвоёванных землях тумэны родов Ливу и Сюйбу, чтобы те разорили отдалённые владения одного из князей юэчжей. Гийюй остался с людьми своего рода, которыми командовал младший брат князя Увэя. Сестру с детьми хорошо охраняют, его подчинённые знают свое дело, значит, можно отлучиться.

Честно говоря, Гийюю не особенно хотелось возвращаться в ставку, погружаться в интриги и разбор мелочных женских склок. На войне проще: здесь мужчины противостоят мужчинам и убивают, глядя в лицо врагу.

Воины Сюйбу отправились домой в середине осени. По дороге Гийюй услышал новости из ставки шаньюя: оказалось, что в начале лета умерла яньчжи — просто не проснулась утром. По ней особо не горевали: по кочевьям ходили слухи о том, что Алтынай была колдуньей.

Гийюя эта новость обрадовала, ведь шаньюй освободился от оборотня. А другому известию радовались все воины рода Сюйбу — вернувшись из похода, Модэ женился вновь на пятнадцатилетней Айго, дочери Увэя, и назвал её яньчжи.

Гийюю стало обидно за Чечек, ведь сестре опять предпочли совсем юную девушку. С другой стороны, добросердечную Айго любили все родичи, и немудрено, что шаньюй тоже оценил её обаяние.

Надо было преподнести новой яньчжи достойные подарки, и Гийюй решил добавить к золотым украшениям и свёрткам ярких тканей случайно попавшую в его руки редкую вещь — статуэтку из чёрного, отполированного до блеска камня в виде лежащей собаки. Таких длинноухих псов с узкими, точёными мордами он не видел вживую. Айго любит собак, ей тоже будет интересно взглянуть на старинную иноземную безделушку.

Своим родным Гийюй тоже привёз подарки. Показалось, что его жена Сайхан больше обрадовалась тому, что он вернулся здоровым, и не привёл с собой молоденькую пленницу. В ночь после его возвращения жена льнула к Гийюю, всячески ублажала его и призналась, что очень хочет ещё ребёнка. Гийюй постарался быть нежным с Сайхан, но не верил в то, что рано постаревшей жене удастся родить.

Князь Увэй устроил пир в честь вернувшихся с войны, а через два дня Гийюй уехал в ставку шаньюя. Он побывал у Модэ и поздравил его, затем поговорил с сестрой, которая не выказывала обиды и хвалила Айго:

— Она молода, нравится народу. Модэ от неё без ума. Думаю, нам с ней будет легче найти общий язык, чем с Алтынай. Жаль покойную, она умерла бездетной так внезапно, а отчего — неизвестно.

Потом Гийюй направился к яньчжи, а за ним шагал раб с подарками. В юрте яньчжи не оказалось — она ушла прогуляться. Пришлось подождать, к счастью, недолго.

Между юртами показалась Айго, за ней спешили четыре служанки и пятеро стражников. Новая яньчжи двигалась легко и плавно в своей роскошной рысьей шубе, её шапка поверх алого покрывала была отделана тем же мехом. Губы Айго розовели ярче лепестков шиповника, брови изгибались крыльями над блестящими тёмными глазами — её прелестным свежим лицом можно было любоваться бесконечно.

Гийюй с восторгом убедился в том, что Айго подросла и расцвела, из милого ребёнка превратилась в красивую женщину — немудрено, что шаньюй выглядит совершенно довольным и благодушным. Когда она подошла поближе, Гийюй поклонился и приветствовал прекрасную яньчжи.

— Здравствуй, дядя, — почти пропела Айго, и у Гийюя ёкнуло сердце — он с трудом узнавал голос юной родственницы.

«Девочка выросла, вот голос и поменялся немного», — убеждал себя Гийюй.

Он поздравил Айго с вступлением в брак, получил в ответ несколько вежливых фраз и приглашение пройти в юрту.

Внутреннее убранство юрты почти не изменилось с тех пор, как её занимала покойная Алтынай, добавились лишь новые рубиново-алые шёлковые занавеси. Служанки помогли госпоже снять верхнюю одежду. Айго села, изящно скрестив ноги, так, что из-под подола золотистого платья выглядывали вышитые подошвы белых башмачков, и произнесла:

— Всё ли благополучно в твоем жилище, дядя, здоров ли ты сам и твои родные?

— Хвала богам, с моей семьёй всё в порядке, и на здоровье мы не жалуемся. Твой дядя Алдар, с которым мы вместе вернулись домой, и твой почтенный отец со своими домашними тоже благоденствуют.

— Благодарю Великое Небо за ваше счастливое возвращение, — отвечала Айго.

Гийюй отметил, что она повзрослела.