Читать книгу - "Театральные очерки. Том 2 Театральные премьеры и дискуссии - Борис Владимирович Алперс"

рода Жанной д’Арк — бесстрашной героиней, до конца сохраняющей верность своей идее. Автор хорошо понимает историческую обреченность этой идеи. Но образ мужественной Марины не теряет от этого в его глазах человеческое обаяние и трагическую силу.

Персонажи, которых Кулиш показывает со сцены, привлекают его прежде всего своей внутренней патетикой, своей трагической позой.

В «Патетической сонате» автор смотрит на действительность глазами героя пьесы. Вместе с Илько он становится над схваткой, над событиями революционной борьбы, рассматривая их с высоты своего мансардного уединения.

Такая позиция приводит к тому, что люди различных общественных категорий и слоев, участвующие в этой борьбе, оказываются в его глазах равными — каждый со своей правдой. Драматург не разделяет их на правых и неправых по социально-историческим признакам. Все они страдают по-своему. Каждый из них имеет право на равное внимание автора и на его сочувствие.

Даже самую неприглядную фигуру пьесы — великовозрастного кадета Пероцкого — автор поворачивает в последний момент такой стороной, которая заставляет аудиторию содрогнуться. Фигура этого звереныша в кадетском мундире, уволакиваемого на расстрел двумя рослыми красногвардейцами, вызывает острую, щемящую жалость.

Большим человеческим обаянием овеян у Кулиша образ Марины. Все в этой девушке должно вызывать симпатии зрителя. Она — мужественна, решительна, находчива. В ней есть благородная прямота и смелость. Наконец, она действует бескорыстно: пристрастие ее к идеалу воинствующего национализма не обосновано ни ее имущественным, ни социальным положением. Марина — дочь украинского учителя, добродушного чудака и обывателя. Ее поступками движут не осознанные классовые интересы, но идея — пусть ложно понятая. И во имя этой идеи она идет на смерть. Трагический конец Марины придает этому образу черты жертвенности.

У Марины тоже есть своя мечта, мечта о «самостийной» Украине. Так же как Илько, она стремится к своей мечте через музыку, находя в звуках «Патетической сонаты» ее неясные отголоски. И так же как Илько, она становится жертвой своей мечты.

Мало того, такой мечтательностью охвачены почти все персонажи «Патетической сонаты». Прачка Настя мечтает о лучшей жизни, склонясь над утюгом в сыром подвале. Проститутка Зинка с надрывом тоскует о красоте какой-то иной, несбывшейся судьбы. Безногий Абрам исступленно идет на гибель, отдавая смерти свое ненужное обрубленное тело.

Все персонажи «Патетической сонаты» бездейственны. На них лежит печать странной задумчивости и размышления. Даже генерал Пероцкий подан автором как задумавшийся бездеятельный чудак, затянутый в военный сюртук и стоящий в качестве наблюдателя у окна своей квартиры. Его единственный поступок в пьесе отмечен благородством и эмоциональным порывом: он выходит на улицу в полном генеральском облачении в момент уличных боев, чтобы спасти своего младшего сына от расстрела. Его поведение на суде чрезмерно очудачено автором и театром для того, чтобы этот персонаж мог приобрести черты сознательного врага революции.

Еще сильнее такой лирической теплотой овеян образ Ступай-Степаненко, тоже прикованного к своей мечте о «шевченковской» Украине. Он, конечно, смешон в своих архаических шароварах, в своем анекдотическом пристрастии к романтической старине Украины. Но в этом смешном есть и обезоруживающая трогательность. Добродушный юмор у автора не переходит здесь в насмешку над анекдотическим украинофилом. Ступай-Степаненко у Кулиша — безобидный наивный старик, боящийся междоусобиц и кровопролитий. Его фантазии не выходят за стены его комнаты. Они обращены главным образом на внешнюю, национально-костюмную сторону и получают свою реализацию в широких, как Черное море, шароварах и в наивной декламации под звуки той же бетховенской сонаты.

Даже наиболее последовательный в своих поступках белогвардеец — старший сын генерала Пероцкого — обрисован Кулишом в смягченных, затуманенных красках. В конце концов, он всего-навсего — позирующий гвардеец, который в решительный момент отказывается от своей миссии — спасения Украины от большевиков. Только магическое влияние экзальтированной Марины толкает его на активное выступление и приводит к гибели.

Нейтральный лирический подход автора к изображению социальных сил, определявших ход революционных событий, сказался и в обрисовке общественно-положительных персонажей пьесы. Все фигуры активных бойцов за революцию обескровлены в «Патетической сонате». Они проходят через события пьесы бледными тенями. Их активность сведена до минимума. Они выведены либо в лирическом плане, как это случилось с Лукой, выполняющим роль сентиментального «уговаривателя» своего друга Илько, либо им отведено скромное место второстепенных, бездеятельных «пейзажных» фигур. Они не совершают революции, не двигают по своей воле событиями. Революция совершается помимо них, какими-то самостоятельными, стихийными путями. Она только захватывает их в свой водоворот. Они — безвольные и бессознательные выполнители ее безличных велений.

Какая-то плотная вуаль наброшена автором на события и на действующих лиц великой эпохи. Эта вуаль скрадывает резкие мужественные очертания жестокого и трагического времени. Социальный пафос событий драматург переводит на приглушенный лирический язык людей-одиночек, разделенных между собой пролетами многоэтажного дома и втянутых в круговорот совершающихся событий. Эти одиночки сталкиваются друг с другом, носимые волнами разбушевавшейся стихии. Многие из них гибнут, и гибнут трагически. Но все они по существу — мечтатели. И у каждого его мечта рассыпается от соприкосновения со стихией революции.

«Патетическая соната» проникнута глубоким пессимизмом. Жизнь развертывается в ней как серия сонных видений, проплывающих перед зрителем под звуки сонаты Бетховена.

В этой страстной музыке звучат одинокие голоса обитателей многоэтажного дома. В ней слышатся стихи лирического поэта, гимн шовинистической Украины, лепет старого учителя, предсмертное ворчание седого генерала, жалобы проститутки, крики расстреливаемых, нестройный шум и выстрелы вздыбленной революционной улицы.

Эта музыка объемлет в себе все голоса мира. Она сливает их в один звуковой «бассейн», сплетает их в стройные мелодии, в целый хор согласно организованных звуков. Рожденные отдельными существами, одиночками, затерянными в огромном мире, эти звуки выражают индивидуальные чувства: гнев, боль, ненависть, любовь, радость и страдание. Они претворяются здесь в сложное гармоническое целое, выражающее трагическую музыку человечества.

В основе авторского замысла «Патетической сонаты» лежит обостренный индивидуализм одиночки, неспособного примирить индивидуально-человеческое с социальным. Своеобразное примирение автор находит для себя только в искусстве, собирающем весь нестройный и разноречивый материал действительности и превращающем его в гармоническую систему очищенных музыкальных образов. И в этой образной системе нет места для социальных различий. Каждый крик, каждый вопль, вырвавшийся из человеческой груди, находит свое равноправное место в звучащем оркестре, претворяется в свою мелодию.

В «Патетической сонате» революция встает не как сознательный творческий акт восстающего класса, несущего с собой новый мир, новую систему взглядов, мыслей, чувств, но как стихийное явление, подобное грозным явлениям природы. Она врывается в жизнь мечтателей-одиночек, сталкивает их друг с другом, сплетает их пути, втягивает в свой бурлящий поток, с тем чтобы выбросить на берег мертвыми телами или полуживыми людьми с опустошенной душой.

3

Как мы уже говорили,