Читать книгу - "Пирр, царь Эпира - Саркис Суренович Казаров"

class="z1" alt="" src="images/i_088.jpg"/> ), в который входили представители отдельных сицилийских городов[451]. Прибыв на остров и не владея полностью ситуацией, Пирр на первых порах, конечно, должен был иметь подобный консультативный орган, и сравнение отношений Пирра и его сицилийских союзников с теми, которые были присущи Коринфской лиге, кажется нам вполне корректным. Однако трансформация Пирром полномочий гегемона в монархическую власть трактуется нашими источниками как «изменение отношения Пирра к сицилийцам». Думается, прав Г. Берве и следующие за ним Г. Бенгтсон и А. Б. Недерлоф, указывающие на то, что Пирр рассматривал полисы Сицилии как полностью подчиненные ему и соответственно этому строил свою политику[452].

Как указывают наши источники, Пирр назначал в города наместников-управляющих из числа своих командиров, которые по своему усмотрению, вопреки существующим нормам, зачастую неправедно, вершили суд, что не могло не вызывать недовольство жителей (Dion Hal. Ant. Rom., XX, 8). Людьми Пирра были также заняты все высшие административные должности. Назначенные Пирром наместники злоупотребляли своей властью, использовали ее для личного обогащения (App. Samn., 12). В результате многие из них, прибыв на остров ни с чем, возвратились на родину настоящими богачами. Многие сицилийские полисы были заняты гарнизонами Пирра, содержание которых тяжелым бременем легло на горожан. Кроме того, по примеру своих современников, эллинистических монархов, Пирр наложил на полисы острова дань (

), которая была для них достаточно обременительна.

Таким образом, налицо было не только ущемление Пирром автономии сицилийских полисов, но и попытка ее полной ликвидации. В Италии эпирот подобного не допускал.

История знает примеры удачного сосуществования полисов и монархической власти в составе эллинистических государств. Наглядным тому примером является Пергамское царство, где Атталиды, удерживая за собой реальную власть, тем не менее сохраняли полисные институты в городах[453].

Совсем иначе себя повел Пирр на Сицилии. Как справедливо отметили Т. Моммзен и У. фон Хассель, Пирр, по-видимому, брал пример с Птолемея, чьи автократические методы управления были возможны в Египте, но никак не в демократических городах-государствах сицилийских греков[454].

Опираясь на известный пассаж Дионисия Галикарнасского (Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 8, 1:

), Р. фон Скала писал, что «Пирр вел себя на Сицилии, как на вражеской территории»[455].

Внезапно возникшая оппозиция Пирру со стороны сицилийских тиранов, ранее горячо поддерживавших эпирота, на наш взгляд, вполне объяснима. Дело в том, что в структуре создаваемого Пирром на Сицилии государства им просто не находилось места. Заняв подчиненное положение, тираны должны были постепенно сойти с политической сцены[456]. Но сами они, вероятно, так не считали, превратившись однажды из друзей и союзников Пирра в его непримиримых врагов. Прямым результатом этого стали казнь Пирром Фойнона и бегство Сосистрата (Plut. Pyrrh., 23). Затем последовали казни влиятельных граждан городов, заподозренных в измене. При этом казни сопровождались конфискацией имущества у богатых горожан. Все это, разумеется, не могло прибавить популярности Пирру.

Еще одним доказательством функционирования государства Пирра на Сицилии (пусть и кратковременного) была чеканка царем собственной монеты. Монеты имели изображения Афины или Артемиды, Зевса Додонского или Ахилла и легенду

. Большинство этих золотых, серябряных и бронзовых монет относят к монетному двору в Сиракузах. Можно утверждать, что они чеканились как символ объединения Сицилии под властью Пирра[457].

Итак, характеризуя модель создаваемого Пирром государства на Сицилии, мы должны видеть в нем пример типичной эллинистической монархии того времени[458].

Как показывает исторический опыт, эллинистическая монархия базировалась на преданной царю, закаленной в сражениях и хорошо организованной наемной армии. Такой армии у Пирра на Сицилии не было, и он все время был вынужден опираться на контингенты различных городов[459]. Являясь фактически полководцем без армии, Пирр был полностью зависим от сицилийских городов, и эту зависимость он до конца так и не смог преодолеть. Главным условием его успехов на острове была единодушная поддержка греков. Лишившись этой поддержки, Пирр стал напоминать полководца без войска.

Ученые называют различные причины крушения планов Пирра на Сицилии. Так, согласно самой распространенной точке зрения, главной причиной было недовольство сицилийцев жесткими мерами царя по набору морских экипажей для экспедиции в Африку, перспективы которой не вызывали у греков энтузиазма[460]. Другая группа историков причиной утраты Пирром авторитета среди греков Сицилии называет неудачу царя при осаде Лилибея[461]. Подавляющее же число антиковедов указывает в данном случае на автократические методы, которые практиковал Пирр по отношению к сицилийцам[462].

И первая, и вторая из названных причин могли, по нашему мнению, быть просто поводом для проявления недовольства, своего рода верхушкой айсберга. По своей сути они не столь серьезны, чтобы привести к полному разрыву отношений между бывшими союзниками.

Как представляется, дело обстояло гораздо сложнее. Создавая на Сицилии свое государство, Пирр не учитывал те полисные традиции, которые задолго до него существовали на острове. Здесь не было достигнуто того разумного сочетания полисных традиций и монархической власти, примеры которого можно найти в других государствах. Кроме того, стоит указать еще на одно обстоятельство: нестабильные государственные структуры, которые успел создать Пирр на Сицилии, не смогли обеспечить ему полного суверенитета над островом.

Дальнейший ход событий был вполне предсказуем. Как образно выразился O. Гамбургер, «почва стала уходить из-под ног Пирра»[463]. На Сицилии вспыхнуло восстание (Plut. Pyrrh., 23), и надо думать, что в подстрекательстве к нему далеко не последнюю роль сыграли именно те люди, которые ранее были причастны к приглашению Пирра на остров, — местные тираны. Некоторые города призвали на помощь мамертинцев, другие — карфагенян. Воспользовавшись этим, Карфаген направил на остров новую армию. Э. Вилль с прискорбием отмечал, что «желание греков видеть карфагенян на Сицилии, нежели умереть у стен Карфагена, было самым худшим их решением»[464]. Утратив поддержку сицилийских греков, Пирр был вынужден покинуть остров. Его пребывание здесь потеряло всякий смысл.

Античная традиция свидетельствует о том, что Пирр покинул Сицилию, так и не потерпев поражения от внешнего врага. Более того, Юстин сообщает, что, оставляя остров, царь еще раз разгромил карфагенян (Just., XXIII, 3, 9: itaque conserto proelio cum superior fuisset…). И хотя Р. фон Скала предполагал, что битва все же окончилась «ничьей», для такого предположения у нас нет оснований[465]. Но внутренний враг, а именно нежелание сицилийских греков подчиниться автократической власти Пирра, оказался