Читать книгу - "Пирр, царь Эпира - Саркис Суренович Казаров"

правитель Акраганта Сосистрат, которому удалось вытеснить Фойнона в так называемый «старый город» — остров Ортигию.

Северо-восточная часть Сицилии оказалась под контролем мамертинцев — бывших кампанских наемников Агафокла. После его смерти они отправились домой и по пути в Италию были радушно приняты жителями Мессаны. Соблазнившись богатством горожан, а также благоприятным расположением самого города, наемники ночью вероломно им овладели (Polyb., I, 7, 2–4). Мужское население Мессаны было частью перебито, частью изгнано, а женщины и имущество горожан достались захватчикам.

Прочно овладев Мессаной, мамертинцы, пытавшиеся распространить свое влияние и на близлежащие области, дестабилизировали ситуацию на Сицилии. Их грабительские и опустошительные набеги являлись настоящим бедствием для сицилийцев. Первоначально действия мамертинцев были направлены против сиракузян и карфагенян, но затем они заняли и разграбили большую часть острова (Polyb., I, 8; Plut. Pyrrh., 23). Мамертинцы владели значительным числом укрепленных пунктов, в числе которых оказались даже Камарина и Гела (Diod., XXIII, 1–2). Таким образом, мамертинцы превратились в серьезную силу на острове, с которой были вынуждены считаться как карфагеняне и греки, так и прибывший сюда Пирр[406]. И все же, думается, мамертинцы едва ли всерьез угрожали греческому господству на острове, поэтому не стоит преувеличивать опасность с их стороны, как это делают некоторые современные историки[407].

Гораздо более серьезную опасность представляли собой карфагеняне (это и понятно, ибо ресурсы мамертинцев не могли идти ни в какое сравнение с карфагенскими), которые с давних пор имели на острове свою собственную зону влияния (так называемая эпикратия). При любой удобной возможности карфагеняне переходили в наступление и пытались расширить границы подвластной им территории. И на этот раз, воспользовавшись междоусобной борьбой между Фойноном и Сосистратом, карфагеняне выступили против Сиракуз с большим флотом и сухопутной армией (Diod., XXII, 7, 2–3). Будучи не в состоянии своими силами противостоять врагу, оба правителя обратились за помощью к Пирру (Diod., XXII, 7, 3; Zon., VIII, 5, 9; Just., XVIII, 2, 11; Oros., IV, 1, 23). Призывы о помощи стали еще настойчивее, когда карфагеняне со 100 кораблями и 50 тыс. воинов ранней весной 278 г. до н. э. осадили Сиракузы (Diod., XXII, 8, 1).

Момент для экспедиции на Сицилию был выбран Пирром как нельзя лучше. Д. Ненчи, анализируя ошибки эпирского царя, отмечал, что главная из них заключалась в том, что Пирр прибыл на остров в 278, а не в 280 г. до н. э., еще до столкновения с Римом, когда он имел отборные войска[408]. Однако с подобным суждением едва ли можно согласиться. В данной ситуации главным было не торопить события и дождаться момента, когда сами греки будут просить царя прибыть на остров; и тогда он будет способен явиться в образе освободителя всех сицилийских эллинов. Как справедливо заметил Э. Вилль, прибудь Пирр на Сицилию раньше того, как для этого созрели необходимые предпосылки, т. е. до карфагенских наступательных операций, против него объединились бы и греки, и карфагеняне[409].

Сама переправа на Сицилию представляла для Пирра определенные сложности. Наиболее короткий путь из Италии на остров проходил через Мессинский пролив, но этот маршрут был недоступен для царя, ибо Регий и Мессана, два стратегически важных города на обеих сторонах пролива, находились в руках врагов. Кроме того, карфагенские корабли зорко стерегли сам пролив (Diod., XXII, 7, 4–5). Именно поэтому переправа заняла достаточно длительное время. Из Тарента царь со своими силами двинулся морским путем в Локры, куда прибыл лишь через десять дней. По мнению А. Б. Недерлофа, такое могло произойти только в том случае, если бы плавание шло в дневное время, а ночи войска проводили на суше[410]. Вероятно, по пути Пирр занял некоторые прибрежные города, такие как Гераклея, Фурии и Кротон. Пирр пересек пролив у Тавромения, тиран которого Тиндарей открыл ему ворота (Diod., XXII, 7, 4).

Здесь уместно обратить внимание на один вопрос, в свое время поставленный рядом исследователей, но на который до сих пор вразумительного ответа не получено: почему карфагенская эскадра, находившаяся в проливе, не предприняла ничего, чтобы помешать переправе Пирра на остров[411]? Версии на этот счет различны. Во-первых, возможно, что Пирр просто проскользнул незамеченным, выбрав тот маршрут, где враг его не ждал. Во-вторых, карфагеняне могли не решиться на сражение, более того, не исключено, что это даже не входило в их планы.

Каковым же был флот, с которым Пирр отбыл на Сицилию? Во время сицилийской кампании его флот насчитывал 200 кораблей, из которых 140 были сиракузскими. У нас нет информации о том, что кто-то из сицилийских тиранов предоставил царю, кроме сухопутных сил, еще и суда. Следовательно, собственный флот Пирра должен был состоять, видимо, из 60 кораблей. Но мы не имеем точных данных о том, были ли это военные или транспортные суда (либо и те, и другие вместе). Впрочем, если принять во внимание довольно низкую вместимость военных кораблей в то время, то едва ли 60 судов было достаточно для транспортировки 8800 воинов, 800 лошадей, более 10 слонов, вооружения и различных припасов. Стало быть, стоит согласиться с мыслью Р. Шуберта и А. Б. Недерлофа, что упомянутые 60 кораблей были военными, конвоирующими транспортный флот, число которого могло превышать 100 судов[412]. При этом нельзя забывать, что, переправляя ранее из Эпира в Тарент армию в 25 тыс. чел., Пирр должен был обладать большим количеством транспортных судов.

Войско, с которым Пирр выступил на Сицилию, по всей видимости, насчитывало 8 тыс. пехотинцев, а также некоторое число всадников и слонов (App. Samn., 11, 6) — именно эти цифры первым принял Б. Г. Нибур[413].

Относительно времени отбытия Пирра на Сицилию сообщает Диодор: он пишет, что Пирр отправился на остров после того, как провел в Италии 2 года и 4 месяца (Diod., XX, 8, 1). Если прибытие царя в Италию падает на апрель 280 г. до н. э., то его отъезд отсюда, по расчетам О. Гамбургера, должен датироваться концом августа 278 г. до н. э.[414]

Появление Пирра на Сицилии вызвало небывалый энтузиазм среди греков. Все спешили выразить ему свою лояльность и встать «под знамена» царя. Наступил момент, которого так ждал эпирский царь. Его силы увеличивались день ото дня. Р. фон Скала, опираясь на информацию Плутарха, допускал, что армия Пирра к моменту его наступления на карфагенскую эпикратию включала 30 тыс. чел. пехоты и 2500 всадников, большую часть которых составляли сицилийцы[415]. О ее составе можно судить по следующим данным: сам Пирр к моменту прибытия на остров имел ок. 8 тыс. чел. пехоты и некоторое число всадников (App. Samn., 11, 6);