Читать книгу - "Нестор Летописец - Андрей Михайлович Ранчин"

href="ch2-3.xhtml#id486" class="a">[317], что эпизод с возницей, не узнавшим в плохо одетом монахе прославленного игумена, восходит к сборнику кратких сказаний — новелл о христианских подвижниках, называемому Синайский патерик, или «Луг духовный». Однако, по точному замечанию И. П. Еремина, «в патерике аналогичный эпизод излагается вне времени и пространства, как абстрактный пример смирения»[318].

Вот повествование о Феодоте: «Он был очень кроток и смиренномудр. Например, однажды он был в дороге вместе с одним клириком{73}. Архиепископ совершал путь в носилках, а клирик ехал на бессловесном{74}. И сказал патриарх причетнику{75}: „Поделим длину пути и будем меняться местами“. Клирик же не хотел этого сотворить. „Это будет бесчестие для патриарха, — сказал клирик, — если я сяду в носилках, а святитель поедет на бессловесном“. Но божественный Феодот не согласился, настоял на своем и, убедив клирика, что в этом не будет для него бесчестия, заставил поступить по своему желанию»[319].

Иначе у Нестора, который рисует фон происходящего и наделяет рассказ живыми и выразительными подробностями: «Как-то однажды отправился великий отец наш Феодосий по какому-то делу к христолюбивому князю Изяславу, находившемуся далеко от города. Пришел и задержался по делам до позднего вечера. И приказал христолюбец, чтобы смог Феодосий поспать ночь, довезти его до монастыря на телеге. И уже в пути возница, видя, как он одет, решил, что это простой монах, и сказал ему: „Черноризец! Вот ты всякий день без дела, а я устал. Не могу на коне сидеть. Но сделаем так: я лягу в телегу, а ты можешь и на лошади ехать“. Блаженный же Феодосий смиренно поднялся и сел на коня, а тот лег в телегу, и продолжал Феодосий свой путь, радуясь и славя Бога. Когда же одолевала его дремота, то сходил с коня и шел рядом с ним, пока не уставал, а затем вновь садился верхом. Стало рассветать, и начали им встречаться в пути вельможи, едущие к князю, и, издали узнав блаженного, сойдя с коня, кланялись они блаженному отцу нашему Феодосию. Тогда он сказал отроку: „Вот уже рассвело, чадо! Садись на своего коня“. Тот же, видя, как все кланяются Феодосию, пришел в ужас, и в страхе вскочил, и сел на коня. Так и продолжали они путь, а преподобный Феодосий сидел в телеге. И все бояре, встречая их, кланялись ему. Так доехал он до монастыря, и вот вышла навстречу вся братия, кланяясь ему до земли. Отрок же тот испугался еще больше, думая про себя: кто же это, что все так кланяются ему? А Феодосий, взяв его за руку, ввел в трапезную и велел досыта накормить и напоить и, дав ему денег, отпустил. Всё это рассказал братии сам возница, а блаженный никому не обмолвился о случившемся, но всё так же постоянно учил братию не зазнаваться, а быть смиренными монахами, и самих себя считать недостойнейшими из всех, и не быть тщеславными, но быть покорными во всем».

История с Феодосием и возницей под пером Нестора превратилась в один из «беллетризованных эпизодов», которых немало в Житии[320].

Детализация повествования, умение домыслить обстановку той или иной сцены на основе рассказов очевидцев у Нестора настолько развиты, что один из исследователей жизни и произведений Феодосия, вопреки прямому признанию книжника о приходе в монастырь уже во времена игуменства Феодосиева преемника, уверенно заявил: «Хотя в своем сочинении он (Нестор. — А. Р.) нигде не говорит о пр<еподобном> Феодосии как очевидец, но некоторые места в житии, где он говорит о наружном виде его, и в особенности живое и картинное изложение последних дней пр<еподобного> Феодосия и описание самой смерти и погребения его, удостоверяет в нем очевидца этих последних событий»[321]. В действительности, если бы Нестор был знаком с преподобным, был свидетелем конца его земной жизни, он бы не преминул это отметить.

Труд Нестора отличает от переводных византийских житий, образующих его литературный и духовный контекст, значительно более жесткая структурированность. Ряд эпизодов в Житии соединен в триады и выражает символику Святой Троицы. Жизнь Феодосия связана с тремя городами — Василевым, Курском и Киевом, и пребывание в каждом из этих мест имеет провиденциальный смысл[322]. Феодосий трижды пытается покинуть материнский дом, и только третья попытка оказывается успешной. Три события наиболее значимы в духовном пути святого к Богу: крещение и наречение имени, евангельские слова, которые Феодосий слышит в церкви, обращающие его мысль к монашескому служению, приход к Антонию и пострижение. Описаны три посмертных чуда Феодосия. Кроме истории прихода Феодосия в монастырь, рассказано еще о двух монахах — о Варлааме и Ефреме, — которые, как и Феодосий, вынуждены преодолеть сопротивление — запреты родственников и князя.

Центральное повествование — собственно жизнеописание Феодосия — четко разделяется на две основные части. Первая часть — это история прихода святого в пещеру преподобного Антония, обретение им места в мире, предназначенного Богом. Феодосий пытался уйти с паломниками в Святую землю, но был насильственно возвращен матерью; затем он покинул родной дом и удалился в другой город к священнику, но был также понужден вернуться. И лишь третья попытка оказывается удачной — ибо она соответствует божественному замыслу о Феодосии. Он становится печерским монахом и основателем русского монашества. Нестор прямо подчеркивает провиденциальный смысл неудачной попытки Феодосия уйти в Святую землю: «Но милостивый Бог не допустил, чтобы он покинул свою страну, ибо еще от рождения предначертал ему быть в этой стране пастырем разумных овец, а не то уйдет пастырь, и опустеет пажить, благословенная Богом, и зарастет тернием и бурьяном, и разбредется стадо». Число попыток, совершенных Феодосием (три), символично.

Устремленность святого в первой части Жития — от мира к Богу. При этом мир, в лице матери (а в конечном итоге — дьявола) препятствующий святому в его намерениях, одновременно враждебен Феодосию и неведомо для себя как бы благожелателен. Мать Феодосия, противящаяся уходу святого из дома, оказывается орудием в руках Господа. Переезд семьи Феодосия из Василева в Курск удаляет святого от священного центра Русской земли — Киева (Курск расположен на значительно большем расстоянии от столицы) и от будущего Печерского монастыря, одним из основателей которого Феодосий станет. И в то же время неведомым образом, не в географическом, но в духовном пространстве, к Киеву приближает: именно в Курске придет к Феодосию мысль посвятить себя Богу, именно отсюда он отправится в «стольный град».

Провиденциальный смысл переселения в Курск подчеркнут Нестором: «Случилось же родителям блаженного переселиться в другой город, именуемый