Читать книгу - "Древняя Спарта и ее герои - Лариса Гаврииловна Печатнова"

крайней мере надолго, заменить Афинский морской союз своим собственным. Тем не менее Спарта пошла на необычный для нее шаг: Лисандра, своего политического лидера, она наделила самыми широкими полномочиями и предоставила возможность осуществить лично им выработанную политическую программу.

После Эгоспотам Лисандру пришлось решать вопрос о статусе прежних союзников Афин. Он выбрал путь создания класса «городов-клиентов», совершенно отличных от членов Пелопоннесской лиги и связанных со Спартой системой декархий и гармостов. Учреждение олигархических режимов, какие бы крайние методы при этом ни использовались, вполне соответствовало общей направленности политики и традициям спартанского государства.

По установившемуся мнению, декархии принято рассматривать как собственное творение Лисандра внутри господствующей системы Спарты. «Спарта, — пишет Д. Лотце, — в завуалированной форме была вынуждена отказаться от своего старинного лозунга автономии. Лучшим цементом в сложившихся обстоятельствах оказались классовые интересы олигархических кругов в формально автономных полисах и их безусловно проспартанские настроения»[240].

Трудно ответить на вопрос, как конституционно оформлялись декархии и почему олигархические правительства в городах Лисандр ограничивал числом десять. Возможно, декархии были общим обозначением любых олигархий, учрежденных с помощью Лисандра, и вовсе не обязательно правящий комитет должен был состоять именно из десяти членов. Но в любом случае введение нового термина «декархия» свидетельствует о том, что установление этой формы правления было не делом рук местных олигархов, а централизованно направлялось Лисандром. Лисандр вполне сознательно поставил во главе общин наиболее радикально настроенных олигархов, понимая, что в момент переворота экстремисты имеют больше шансов на успех, чем представители умеренного центра. Он не сомневался в том, что легко сможет манипулировать подобными корпоративными тираниями. Не последними были и соображения материального порядка. От богатых малоазийских городов, возглавляемых его креатурами, Лисандр мог ожидать большой финансовой помощи. Именно декархии, по замыслу Лисандра, должны были обеспечить нормальное функционирование новой системы господства.

Современники декархий Ксенофонт и Исократ (IV, ПО) считали их типичной и достаточно распространенной формой правления. Все олигархии времен Лисандра в их представлении были именно декархиями. Ксенофонт, рассказывая о намерении Лисандра сопровождать Агесилая в Малую Азию, основной целью этого предприятия полагал именно восстановление декархий (Hell. III, 4, 2). Далее, рисуя хаотическое состояние государственных дел в Малой Азии после 403 г., Ксенофонт за эталон порядка и стабильности принимает или демократии времен Афинской союза, или декархии времен Лисандра. «Государственный строй в городах представлял собой настоящий хаос — уже не было ни демократического строя, как было под афинской властью, ни декархий, как было под властью Лисандра» (Hell. III, 4, 7). Из этого отрывка видно, что по крайней мере для малоазийских полисов декархии были всеобъемлющей формой правления, и их учреждение современники связывали не столько со спартанским государством, сколько с Лисандром лично.

Плутарх, говоря об универсальности гармостов и декархий, заявляет, что Лисандр их насаждал не только среди завоеванных общин, но и среди собственных союзников. Приведем полностью перевод этого очень важного отрывка: «Уничтожив демократию и другие законные формы правления, Лисандр в каждом городе оставлял по одному гармосту из лакедемонян и по десять человек правителей из членов тайных обществ, организованных им наспех по городам. В этом отношении он действовал одинаково и во вражеских, и в союзнических городах, подготовляя себе в известном смысле господство над Элладою» (Lys. 13, 5–6). Здесь Плутарх приоткрывает завесу над одним из главных принципов Лисандра — формированием корпуса декархов исключительно из членов тех самых гетерий, главою которых он стал еще в 407 г. Что касается тех союзных городов, в которых, по словам Плутарха, также существовали декархии, то здесь, конечно, имеются в виду не члены Пелопоннесской лиги, чьи права никак не были ущемлены, а скорее ряд островных и малоазийских греческих полисов, таких как Хиос, которые отложились от Афин и перешли на сторону Спарты.

Установление декархий стало непосредственным поводом для насильственных действий. Возможно, и сами декархии, несмотря на кратковременность существования, остались в памяти греков именно благодаря тем крайностям и эксцессам, которыми сопровождалось их водворение. Антидемократическая направленность политики Лисандра была вполне в духе спартанского государства. Точно также действовали спартанцы по отношению к демократическим режимам и до Лисандра, и после него. Принципиальное отличие Лисандра от прочих спартанских «наместников» заключалось в методах и масштабах репрессалий. Система, созданная Лисандром, могла сколько-нибудь долго сохраняться только при глобальном и постоянном терроре как основном методе поддержания спартанского порядка.

Однако исключительные по своей жестокости методы Лисандра, с помощью которых он хотел добиться полного уничтожения демократических режимов на всей территории бывшей афинской державы, в конце концов вызвали недовольство даже в Спарте. Об этом мы узнаем главным образом от круга авторов антиспартанского толка. Ни лаконофил Ксенофонт, ни Диодор, чьим источником был изгнанный хиосскими демократами Феопомп, не делают акцента на этой стороне деятельности Лисандра и весьма осторожны в своих оценках.

Но благодаря обилию источников эта сторона деятельности Лисандра неплохо представлена. По словам Плутарха, учреждение декархий в каждом городе сопровождалось массовыми казнями и изгнанием всех политических противников. Причем нередко этими противниками становились все без исключения жители города, как было, например, в случае с Самосом и Сестом (Plut. Lys. 14). Предание именно Лисандра делает ответственным за поведение декархов, устраивавших в каждом городе кровавый передел власти и имущества. Так, Плутарх уверяет, что «Лисандр казнил не только за личные вины, а повсюду в угоду своим друзьям, помогая им сводить счеты с многочисленными врагами и удовлетворяя их ненасытное корыстолюбие» (Lys. 19). По свидетельству Исократа, декархи обрекли на смерть больше людей за три месяца, чем афиняне за весь период своего правления (IV, 113).

Конечно, это может быть риторическим преувеличением, но доля истины здесь есть. Лисандр в покоренных общинах вел себя как человек, не считающийся ни с какими условностями. Ему ничего не стоило нарушить собственную клятву, и не случайно Лисандру приписывают слова, что взрослых следует обманывать клятвами так же, как детей игральными костями (Plut. Lys. 8, 5). Его карательные экспедиции в Милет[241] и на Фасос[242] подтверждают справедливость этих высказываний. Лисандр прославился организацией массовых репрессий в масштабах, которых еще не знала Греция. Поэтому, по словам Плутарха, «такую известность приобрели слова лакедемонянина Этеокла, сказавшего, что Эллада не сможет вынести двух Лисандров» (Lys. 19, 5).

Идея декархий и ее осуществление связаны полностью с личной инициативой Лисандра. Этим объясняются и те довольно узкие хронологические рамки, внутри которых зафиксированы декархии (405–402 гг.). Летом 403 г. всевластию Лисандра пришел конец. Ставший в Спарте царем Павсаний радикально изменил политику в отношении Афин. Фактическая отставка Лисандра повлекла за собой быстрое уничтожение его декархий и восстановление в городах прежних конституций