Читать книгу - "Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Посмыгаев"

Мир, таким образом, сводился к фикции, а философия — к посмешищу. Но к счастью для этого мира, Беркли был священником и богобоязненным человеком. Конечно, мир продолжает существовать, — объявил он, — даже когда его никто не воспринимает. Но как это может быть? Это возможно, так как мир всегда воспринимает Бог.

Такой прием спас Беркли от множества неприятностей (не только с архиепископом и прихожанами).

У мира появилась опора. И она продержалась еще 30 лет, пока на философской сцене не появился Давид Юм.

Жизнь и труды Юма

Юм является единственным философом, идеи которого находят отклик и сегодня. Труды древних греков ныне можно читать как литературные произведения, философия же их всерьез не воспринимается.

Средневековье в лице Августина и Фомы Аквинского чуждо современным опытным знаниям. Благодаря Декарту и рационалистам мы поняли, что человек не исчерпывается разумом, ранний эмпиризм кажется самоочевидным, надуманным или скучным. А философы после Юма почти все попадают в две последние категории.

Юму удалось то, что только что пытался сделать я, а именно: он разрушил философию до основания.

Он сделал еще один шаг после Беркли и довел эмпиризм до его логического завершения.

Юм отрицал существование всего, за исключением самих актов восприятия. Сделав это, он поставил нас в трудное положение. Это называется солипсизм: существую только я один, а мир не что иное, как часть моего сознания. Все, конец игры в философию, тупик, из которого невозможно выйти. Шах и мат.

Затем мы неожиданно осознаем, что это не имеет значения. Несмотря на то что говорят философы, мир остается там же — и мы продолжаем жить дальше. Как и Юм, остроумие и гаргантюанское телосложение которого выгодно отличало его от приведшего нас в тупик солипсизма Беркли. Юм просто высказал новую идею о статусе нашего знания о мире. Мы можем верить в религию, если хотим, но мы делаем это исключительно по собственной воле. И мы можем делать научные умозаключения, чтобы навязать нашу волю миру. Но ни религия, ни наука не существуют сами по себе. Это просто наши реакции на опыт, одни из множества возможных.

Юм происходил из почтенной шотландской семьи. Его биограф Е. Мосснер проследил его родовое древо вплоть до Хома из Хома, который умер в 1424 году. К числу предков философа относятся такие не столь приятные, но, несомненно, выдающиеся личности, как Белчер из Тофта, Хома Блэкаддер и Норвелл из Богхола.

Давид Юм родился 24 апреля 1711 года в Эдинбурге. Его отец умер, когда ребенку было три года. Необыкновенно большое число выдающихся философов лишилось отца в раннем возрасте, и этот факт толкуют на все лады психоаналитические теории. Они говорят о том, что недостаток мужской доминирующей фигуры формирует стремление к созданию чего-то, на что можно опереться, приводит к попыткам создания теоретической системы, занимающей место «абстрактного» родителя. Такие психоаналитические теории могут быть блистательными, завораживающими, возможно, даже информативными (только о чем они говорят, я не знаю точно). Другими словами, они могут объяснить у описываемых ими философов все, что угодно, кроме уровня их интеллекта.

Ко времени, когда Давид Юм появился на сцене, ветвь его выдающегося семейного древа деградировала до такой степени, что Юмы жили в небольшом и неустроенном поместье в Найнвеллсе.

Условия в Найнвеллсе по современным стандартам покажутся примитивными и крайне суровыми: босые слуги, коровы и цыплята, ютящиеся зимой на нижнем этаже дома, диета, основанная во многом на овсянке, просяной каше и кале (питательная традиционная похлебка или отвратительный водянистый суп из капусты, в зависимости от вашего вкуса). Но Юм не считал, что его детство было тяжелым, ни тогда, ни впоследствии.

Он обучался в доме местного учителя вместе с крестьянскими детьми в шотландских традициях равенства, намного опережающих британское образование. Затем с 12 по 15 лет он учился в университете Эдинбурга. Такой ранний возраст поступления в университет в то время не был чем-то необычным (эта традиция поддерживается до сих пор).

После университета Юм должен был заниматься юриспруденцией. Но он уже мечтал о другом и начал читать множество книг по различным темам. Только ценой огромных усилий он находил время на занятия своим основным делом. Так продолжалось три года. Постепенно чтение Юма стало все больше касаться философии, до тех пор пока ему однажды не показалось, что ему «открылось совершенно новое поле мысли». Его философские идеи начали формироваться, и он задумал создать единую философскую систему. Теперь законы «казались ему тошнотворными», и постепенно он решил отказаться от изучения права.

Решение далось не просто. Оно означало отказ от профессиональной карьеры и шанса заработать какие-то деньги. Долгая внутренняя борьба по поводу этого решения привела его к нервному срыву.

Юм вернулся в Найнвеллс, но его выздоровление было лишь частичным. Между приступами депрессии он продолжал развивать свои новые идеи. Несколько раз вызывали местного доктора, который пришел к выводу, что Юм страдает от «болезни ученых». Ему был прописан курс «горьких и антиистерийных пилюль». Также врач посоветовал ему выпивать пинту красного вина каждый день и регулярно заниматься физическими упражнениями в форме продолжительных прогулок верхом.

До этого времени Юм был высоким и худым: долговязым молодым человеком с длинными руками.

Но несмотря на свой режим и упражнения, он начал набирать вес. Во время своих ежедневных поездок по голой, холмистой местности, его лошадь худела, наездник же рос вширь, постепенно превращаясь в полного человека, каковым он остался до конца своей жизни. Это позволяет предположить, что проблемы Юма в тот период были связаны с железами внутренней секреции.

Его выздоровление, возможно, никогда не завершилось полностью. Некоторые загадочные эпизоды в поздние периоды жизни позволяют предположить наличие постоянных проблем с психикой.

Юм не хотел всю жизнь жить со своей матерью в Найнвеллсе. В 1734 году друг семьи нашел ему работу на должности клерка у портового купца в Бристоле. Мотивы для поиска работы были различными. Конечно, ему нужны были деньги, но также он думал, что работа предполагает командировки за границу. Это нравилось Юму, склонному к приключениям, к тому же могло оказаться полезным для его здоровья.

Существуют свидетельства, что оно продолжало беспокоить Юма. На пути в Бристоль он проезжал через Лондон. Здесь он сочинил длинное письмо к доктору Арбутнотту, одному из самых известных врачей того времени. В нем Юм постарался описать свою болезнь, хотя ему мешали отсутствие точных знаний и нечеткие понятия того времени. Он описывает свою болезнь как «расстройство» и говорит о своем «воспаленном воображении». Он пишет: «В течение продолжительного времени