Читать книгу - "История Церкви. Вторая ступень. История - Андрей Николаевич Зайцев"

псалом всегда опускают; хорошо, если хоть споют «Единородный Сыне». Зато, как дойдут до заупокойной ектении, минут 15–20 читают помянники (за чтение записок духовенство и причт получали отдельные деньги. – А.З.)»[155].

Миряне и некоторые священники просто не понимали церковнославянского языка, духовенство часто не проповедовало за богослужением, а среди прихожан были распространены различные суеверия.

Патриарх Тихон служит молебен у Никольских ворот.

Москва. Фото 1918 г.

Еще одной проблемой приходского богослужения было многократное произнесение ектений (особых прошений). Большое число повторов отнимало (и отнимает, если говорить о сегодняшнем дне) много времени, которого не хватало на медленное и четкое прочтение или пропевание текстов, связанных с конкретным праздником, или на чтение Священного Писания. Некоторые участники предсоборной дискуссии предложили учесть это при создании приходского устава[156].

Все эти темы будут обсуждаться на Поместном Соборе 1917–1918 годов, активная подготовка к которому началась после Февральской революции и отречения Николая II.

Весной 1917 года, 2 марта, последний русский император отрекается от престола в пользу своего брата Михаила Александровича. Через несколько дней последний тоже отказывается управлять страной. Монархии в России больше не существовало, и Церковь должна была сразу отреагировать на это событие. Необходима была новая литургическая формула поминовения правителей, в которой уже не было места для царской семьи. Свое отношение к отречению Святейший Синод выразил 9 марта 1917 года. В обнародованном воззвании «к верным чадам Русской Православной Церкви по поводу переживаемых ныне событий» было написано: «Святейший Синод усердно молит Всемилостивого Господа, да благословит Он труды и начинания Временного правительства, да дает ему силу, крепость и мудрость, а подчиненных ему сынов великой Российской державы да управит на путь братской любви»[157]. Лишь сделав такого рода официальное заявление, Церковь смогла сосредоточиться на подготовке Поместного Собора. Так получилось, что последним обер-прокурором, который фактически передал свою власть Собору, стал известный историк Церкви Антон Карташев.

Сами заседания Собора открылись в Москве за несколько месяцев до Октябрьской революции 1917 года, и участники этого совещания должны были очень быстро решать два важнейших вопроса: об организационной структуре Церкви и об отношении к новой власти.

Всероссийский Церковный Собор открылся 14 августа 1917 года на праздник Успения Пресвятой Богородицы. Делегатами на Собор были выбраны 564 человека[158], но в заседаниях участвовало разное число людей. Работа Собора проходила в 1917–1918 годы в несколько сессий, с большими перерывами, причиной чему была катастрофическая ситуация в стране. В конечном итоге в 1918 году делегаты вынужденно прекратили свою работу, не обсудив всего, что было вынесено на повестку. Но даже то, что удалось сделать клирикам и мирянам в этих тяжелейших условиях, позволяет назвать Всероссийский Церковный Собор величайшим Поместным Собором XX века.

Разумеется, главной заслугой этого совещания стало восстановление патриаршества на Руси. С августа до 4 ноября велись острые споры по этому вопросу. Противники считали, что появление фигуры Предстоятеля ставит под угрозу принцип соборности, сосредотачивает очень большую власть в руках одного епископа. Сторонники восстановления патриаршества, напротив, считали, что после отречения царя и нескольких переворотов верующим нужна фигура, вокруг которой они могли бы сплотиться. Кроме того, патриаршество является канонически правильной формой организации Церкви, в отличие от управления ею государственным чиновником или императором.

Вспоминая, «что же заставило нас, большинство, стоять за патриаршество», митрополит Вениамин (Федченков) указывал не на речи и доводы умных ораторов, а на духовное состояние членов Собора. «В Патриархе мы предчувствовали организующий творческий принцип власти, без него слабость или, еще хуже, борьба анархий», – вспоминал владыка. При этом большинству хотелось, чтобы Патриарх был наделен всей полнотой власти, действуя полноправно в период между Соборами. Митрополит Вениамин называл восстановление патриаршества своего рода переворотом, возвратившим Церковь к ее многовековым устоям. Действительно, это был исторический парадокс: «Безрелигиозное революционное движение помогает лучше организоваться церковному обществу, дав ему свободу самостоятельности, чего не хотели давать цари»[159].

В результате 4 ноября 1917 года Собор принял «Общие положения о высшем управлении Православной Российской Церковью», согласно которым высшей властью в Церкви отныне обладали Поместные Соборы, в промежутках между ними – Патриарх. Теперь оставалась выбрать самого Предстоятеля: с помощью голосования и жребия[160]. Первым Патриархом после 217-летнего перерыва стал святитель Тихон (Белавин), которому предстояло управлять Церковью в эпоху приближающихся гонений. Он не был лидером в ходе голосования, но судьбу Церкви решил жребий: на табличке, вынутой из ларца после литургии в Храме Христа Спасителя, стояло имя митрополита Московского Тихона.

Поместный Собор также разрешил новому Предстоятелю Церкви назвать имена трех своих преемников (Местоблюстителей) и трех заместителей Патриарших Местоблюстителей, которые будут управлять Церковью в случае невозможности созыва Поместного Собора. Это историческое решение впоследствии сохранит Церковь как структуру, но приведет к ожесточенным спорам вокруг фигуры митрополита Сергия (Страгородского). С 7 апреля 1925 года (дня кончины святителя Тихона) до 2 февраля 1945 года, когда Поместный Собор изберет Патриархом митрополита Алексия (Симанского), в Церкви будут идти споры о границах полномочий заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Они приведут к нескольким крупным расколам и движению «непоминающих». Впрочем, об этом мы поговорим в главе, посвященной митрополиту Сергию, а пока скажем несколько слов о том, какие еще решения принял Собор 1917–1918 годов.

Несколько документов касалось отношения к взявшим власть большевикам. В стране происходили изменения. Церковь лишалась государственной защиты (поскольку объявлялась отделенной от государства): ее имущество отбиралось, а святыни осквернялись. В этих условиях лишь решения Собора и восстановление патриаршества дали Церкви в России пережить жесточайшие годы гонений. Также Поместный Собор обсудил возможность совершать богослужение на русском языке или на национальных языках народов России. Однако политическая ситуация в стране не позволила подробно остановиться на этом вопросе, а потому в конце XX века Русскую Православную Церковь ожидал новый виток спора вокруг языка богослужения.

Впрочем, Русская Церковь вступала в самую трагическую эпоху своего существования, так что споры о приходском уставе или богослужении пришлось отложить. На повестке дня стоял вопрос о выживании православного христианства в России.

О том, как Владимир Ленин и другие руководители советского государства захотели уничтожить Церковь, мы поговорим в следующей главе.

Глава 24

Как Ленин пытался уничтожить Церковь

На Всероссийском Церковном Соборе 2 декабря 1917 года его участники принимают определение «О правовом положении Православной Российской Церкви» – это была отчаянная попытка спасти ситуацию. Большевики уже пришли к власти, и Церковь хотела сформулировать те принципы, на которых новые правители и