Читать книгу - "Ведьма из трейлера. Современная американская мистика - Эрвин Хантер"

Были металлисты. Были панки. И все они как один любили Фредди Крюгера». Это при том, что «Кошмар» крутили в тот момент меньше чем в полутора сотнях кинотеатров по всей стране, а Фредди Крюгер присутствовал на экране в общей сложности семь минут из девяноста. Еще через неделю Инглунд услышал соответствующую, Фредди-ориентированную, шутку на выступлении популярных комиков Пенна и Теллера. И прозвучала она в тот вечер вовсе не потому, что актера узнали: его персонаж уже и сам по себе, неумолимо и стремительно превращался в важный элемент цайтгайста 1980-х. Совсем скоро про Крюгера будут шутить все кому не лень, от Джонни Карсона и Билла Косби до Тома Хэнкса и Робина Уильямса. Помешательство достигнет апогея в 1988 году, когда на без малого две тысячи американских экранов вломится (разумеется, с первого места) четвертая серия «Кошмара». Онейрический хоррор переживал тогда период расцвета: практически одновременно вышли «Демон снов» Харли Коклисса, «Дурные сны» Эндрю Флеминга и «Смертельные сны» Кристины Петерсон. Но красно-зеленая майка лидера облегала один-единственный и вполне конкретный обугленный торс.

«Повелитель снов» Ренни Харлина стал самым кассовым из фильмов серии, да и просто хитом (по итогам за год он занял 17-е место, обогнав среди прочих «Последнего императора», «Уолл-стрит» и «Красную жару»), а Фредди собственной персоной удостоился вороха комплиментов от вполне мейнстримных критиков, которые, очевидно, намеревались вписать Крюгера в пусть не культурный, но уж как минимум масскультовый код эпохи: Джошуа Хаммер из Newsweek величал его «самым популярным киношным маньяком со времен Дарта Вейдера», а Ричард Корлисс в Time обнаруживал в «колюще-режущем» крюгеровском юморе «двусмысленности в духе Джеймса Бонда». Дух агента 007 был, к слову, потревожен не единожды: на британской версии постера «Повелителя снов» когтистый силуэт был помещен в центр характерно заплывающего кровью жерла пистолетного ствола и сопровожден слоганом «Его зовут Крюгер… Фредди Крюгер». Увы, правообладатели Бонда из компании EON Productions не оценили постмодернистского изыска, и после вынесенного ими строгого предупреждения афиши исчезли с улиц Лондона в считанные часы. Интересно, что за два года до того никаких претензий со стороны EON не возникло почему-то к главному сопернику Крюгера, Джейсону Вурхизу из «Пятницы, 13»: в начале шестой части его похождений, «Джейсон жив!», цитируется та же самая классическая бондовская заставка. (Впрочем, что касается наружной рекламы, «голкиперу с тяжелым детством» прилетело меньше чем через год: постер фильма «Джейсон завоевывает Манхэттен» отозвали из кинотеатров, придравшись к незаконному использованию логотипа I Love NY — того самого, с сердечком.) К этому времени Крюгер превратился в твердый товарный знак. Рынок наводнила продукция самого разнообразного свойства — от ланчбоксов и пижам до коллекционных фигурок и говорящих плюшевых Фредди, которых малышам предлагалось на манер медвежат и зайчиков брать в кроватку (этих поистине чертовых кукол запретили хотя бы в Канаде, справедливо рассудив, что детоубийца под детским же боком — это все-таки перебор).

Фредди перестал быть исключительно киногероем, засветившись во всех возможных медиа: телесериале, комиксах, книжках-новеллизациях, видеоклипах и компьютерных играх (тут он дорос от легоподобного пиксельного коротышки до полноправного персонажа Mortal Kombat)… в общем, как провозгласил Крюгер перед тем, как в третьей серии высадить экран телевизора головой несчастной героини Пенелопы Судроу в третьем «Кошмаре» — «Добро пожаловать в прайм-тайм, сучка!».

А всего через месяц после премьеры «Повелителя снов» статус Фредди был подтвержден на самом высоком уровне. Выступая перед студентами Юго-восточного университета штата Миссури, Рональд Рейган под аплодисменты и одобрительный хохот заявил, что демократы во главе с Картером принесли стране такие экономические и внешнеполитические ужасы, что «воспоминания о тех временах все больше смахивают на „Кошмар на улице Вязов“». В тот раз президент вообще был щедр на киношные аллюзии («Мы не наблюдали столь радикальных преобразований с тех пор, как Дастин Хоффман сыграл „Тутси“» и прочее в том же духе), но именно с «Кошмаром» попал в самое яблочко.

Впрочем, одними Соединенными Штатами дело не ограничилось: в самом скором времени Фредди простер совиные крыла уже над всей планетой. Огромным успехом «Кошмар» пользовался в Азии (не зря, придумывая сюжет, Крейвен вдохновлялся жуткой и до сих пор не до конца распутанной историей эпидемии, поразившей беженцев с юго-востока в конце 1970-х и вошедшей в медицинские анналы как «азиатский синдром смерти»). Фильм великолепно прошел в Японии, что неудивительно — в нем на самом деле несложно увидеть много общего с традиционными кайданами. А в 1986-м в Индонезии режиссер Кат Джалил («Мистика на Бали» расстелил по киноэкрану «Постель Сатаны» — умилительно дидактичный рипофф «Кошмара» (с точечными вкраплениями из «Полтергейста»), дотошный в копировании отдельных сцен, но отчаянно пренебрегший сутью. Здешний и. о. Фредди не имел за черной душой никакого бэкграунда, был явно не расположен к шуткам, да и к внятной речи вообще, а еще обходился без перчатки — когти-лезвия росли у него прямо из руки на манер Росомахи. Куда представительнее смотрелся «Монстр» видных болливудских авторов Сиама и Тулси Рамсей («Страшный лес», «Проклятый дом», «Закрытая дверь»), запущенный в производство все в том же судьбоносном 1988, а в прокате появившийся к десятилетнему юбилею «Кошмара» в 1994. В этом почти что официальном ремейке нашлось место и для по обыкновению гипертрофированных рукопашных, и неизбежных музыкально-хореографических номеров (в том числе под «Триллер» Майкла Джексона и Depeche Mode; кроме того, за кадром то и дело звучат фрагменты оригинального крейвеновского саундтрека), и самое главное — по-настоящему впечатляющего злодея по имени Махакаал. Пусть злорадные интернет-комментаторы и потешались потом над несгораемой шевелюрой Махакаала и называли его «мужиком, похожим на Микки Рурка с вареньем на лице», но как минимум перчатка у этого «мужика» была съемной и абсолютно безупречной с точки зрения дизайна: хоть сейчас на улицу Вязов.

Однако свою подлинную вторую родину Фредди обрел к концу 1980-х в Советском Союзе. В пантеоне эпохи VHS Крюгер расположился на равных с верховными видеобожествами — Рэмбо и Эммануэль — а по факту был, пожалуй, и поглавнее. В высшей степени символично, что именно в 1984 на воронежском заводе «Радиосигнал» началось серийное производство первого, непобедимого и легендарного отечественного видеомагнитофона «Электроника ВМ-12». Чуть ли не каждый второй из тех, кто застал баснословные годы позднесоветского видео, назовет «Кошмар на улице Вязов» первым посмотренным в жизни фильмом ужасов, а чаще всего еще и первым видеофильмом вообще. В подсознании тогдашнего недоросля Фредди представлял собой нечто среднее между собирательным милляровским Водокрутом Бессмертным из «В гостях у сказки» и местными маньяками, героями тревожных дворовых легенд о местных уже маньяках (вроде истории о вполне