Читать книгу - "Масоны и революция - Арон Яковлевич Аврех"

После разгона I Думы полиция жестоко штрафовала к.-д. за всякое созванное ими собрание. Адвокат Кедрин, устроивший такое собрание, был оштрафован на 1000 рублей. За невзнос штрафа его имущество было описано и выставлено для продажи. На аукцион явился Бебутов и заплатил за продававшуюся пепельницу 1001 рубль, иначе – штраф. После этого, говорилось в книге, штрафовать стеснялись, поскольку положение администрации стало смешным.

По агентурным сведениям, «ближайшее участие» в издании книги приняли Милюков, Гессен и князь Д. И. Бебутов. Начиная с зимы 1911/12 г. Бебутов стал приобретать в большом количестве фотографии для книги в двух столичных фотомастерских. Пепельницу он принес лично, чтобы ее сфотографировали, и рассказал ее историю. Кроме того, он приносил для снимков рисунки и газеты. Служащий одной из фотомастерских опознал в предъявленной книге массу снимков, воспроизведенных с негативов этого заведения.

Одновременно со справкой Петербургского охранного отделения справку на Бебутова, во исполнение резолюции директора департамента полиции, представил ему заведующий особым отделом департамента. В ней, помимо того что сказано в первой справке, приводятся данные о предшествующей деятельности князя, начиная с указанного 1883 г. В ней сообщалось, что в 1905 г. Бебутов входил в состав Петербургского городского комитета кадетской партии. В январе 1909 г. он устроил вечер на квартире известного банкира Д. Л. Рубинштейна, на котором после концерта было дано политическое обозрение, где в карикатурном виде изображались многие высшие административные лица. На вечере присутствовала почти в полном составе кадетская фракция Думы, другие виднейшие кадетские деятели и… несколько правых. Бебутов скрыл от хозяина квартиры, что целью вечера была входная плата в пользу основанного недавно общества «Культурной борьбы с правительством». Сбор составил 4 тысячи рублей[108].

Весной 1911 г. наблюдением в столице были установлены сношения «выдающегося французского масона Шарля Лебука с Бебутовым, 82 лет (ошибка, князю в это время было 52 года. – А.А.), при котором находятся две его дочери – Варвара 25 лет и Милена 23 лет». В октябре и ноябре 1911 г. поступили сведения, что известный Бурцев все денежные средства получил от присяжного поверенного князя Давида Бебутова, «человека очень богатого, проживающего частью в С.-Петербурге, а частью в Берлине и предполагавшего выехать в Америку. Бебутов в последнее время (в 1911 г. – А.А.) разочаровался в розыскном таланте Бурцева». В феврале сего года (1913 г. – А.А.) Бебутов выехал в Париж[109].

Все эти сведения были посланы директором департамента полиции С. П. Белецким 30 марта 1913 г. товарищу обер-прокурора уголовного кассационного департамента правительствующего сената М. В. Литовченко с запросом, достаточны ли они для того, чтобы привлечь Бебутова к суду. 3 апреля поступил отрицательный ответ: одного факта с фотографиями мало. Участие же в издании книги известно только по агентурным данным, и само охранное отделение признает их недостаточными. Кроме того, по ее же сведениям, в издании участвовали Милюков и Гессен, а вопрос возбужден только об одном Бебутове. После этого ответа жандармским офицерам на пограничных пунктах был разослан секретный циркуляр от 11 апреля 1913 г., в котором предписывалось «тщательное наблюдение за прибытием из-за границы во вверенный вам пункт отставного коллежского советника, ныне присяжного поверенного князя Давида Иосифовича Бебутова, 82–84 лет, которого, в случае его прибытия, надлежит сопровождать наблюдением, о чем телеграфировать департаменту полиции с указанием направления пути князя Бебутова»[110].

Циркуляр был принят к неукоснительному исполнению. Каждый приезд Бебутова из-за границы, как и его отъезд, сопровождался наружным наблюдением. В июне 1913 г. департамент полиции, сообщив начальнику столичной охранки, что 16 июня Бебутов прибыл в Петербург из-за границы, потребовал установить за ним «тщательное наблюдение». 7 августа того же года уже начальник Петербургского охранного отделения доносил департаменту полиции о том, что Бебутов, 53 лет, прибыл из-за границы 22 мая, снял сперва одну квартиру, затем сменил на другую, перевез туда имущество, «а сам выбыл за границу».

28 сентября помощник начальника Вержболовского отделения жандармского полицейского управления северо-западных железных дорог донес начальнику Виленского губернского жандармского управления (а последний – директору департамента полиции), что он в соответствии с циркуляром от 11 апреля командировал 25 сентября в Петербург филера для сопровождения и наблюдения за прибывшим Бебутовым. На станции Вильно ему в помощь был дан другой филер. По прибытии в Петербург Бебутов был передан ими двум столичным филерам. На эту поездку было израсходовано 44 рубля[111]. На другой день столичная охранка донесла, что Бебутов взят под наблюдение[112].

Прошло три года, большую часть которых князь, судя по всему, прожил за границей, и розыскные органы дают о нем новый пакет сведений, причем в наблюдение за ним включаются и военные власти. 9 августа 1916 г. Главное управление Генерального штаба (отдел генерал-квартирмейстера. Особое делопроизводство) под грифом «секретно» сообщило департаменту полиции следующее: «Из Берлина приехал в Копенгаген, откуда собирается выехать в Россию, некто князь Бебутов, который, по имеющимся в Главном управлении Генерального штаба сведениям, по приглашению евреев стоял во главе общества вспомоществования русским подданным, оставшимся в Германии после объявления войны. Занимаясь этим делом, князь Бебутов вместе с германским евреем Каном и русским евреем Вязненским допустил ряд злоупотреблений, как то: несправедливое распределение пособий, выдача их только евреям, расход благотворительных денег на кутеж и т. п.». Уведомляя об этом, Главное управление просит, в случае прибытия Бебутова в Россию, сообщить ему об этом[113].

Департаментом полиции были немедленно даны соответствующие указания[114], и вот 11 октября 1916 г. заведующий жандармским надзором на финляндской границе донес департаменту, что за день до этого из-за границы на станцию Белоостров прибыл Бебутов и, согласно отношению департамента полиции от 17 августа сего года подвергнут тщательному досмотру. Однако в багаже князя «ничего предосудительного» обнаружено не было, и под наблюдением агента Петроградского охранного отделения князь отбыл в столицу. Помимо досмотра с князя был снят допрос, копия которого была послана с донесением. Князь дал такие показания: в июле 1914 г. он выехал в Карлсбад для лечения, но задержался в Берлине в связи с войной до июля 1916 г., когда ему разрешили наконец выехать из страны. Он выехал в Стокгольм, где заболел «склерозом сердца», из-за чего вынужден был лечь «в санаторий», в котором пробыл вплоть до выезда в Россию[115]. 18 октября о прибытии Бебутова было сообщено Главному управлению Генштаба[116].

За Бебутовым было установлено наружное наблюдение, но, поскольку оно не давало никаких результатов, начальник Петроградской охранки запросил 20 октября свое начальство: надо ли его продолжать. Ему было отвечено спустя 10 дней, что пока надо. Неизвестно, сколь долго оно бы еще продолжалось, если бы в