Читать книгу - "Ловцы времени. Археологические открытия от Трои до современности - Эрик Х. Клайн"

чего хотели добиться обитатели Гёбекли-Тепе, но Шмидт был уверен, что это, возможно, самое раннее священное место, специально построенное людьми. В 2008 году журнал Smithsonian задавался вопросом, является ли это первым известным храмом в мире, а в 2011 году National Geographic в своей статье предположил, что «толчок цивилизации дало стремление поклоняться».

В этой статье National Geographic автор отметил, что строителям Гёбекли-Тепе удалось «вырезать, обработать и переместить 16-тонные камни на сотни метров, несмотря на отсутствие колеса или вьючных животных». Он также отметил, что они жили в мире, где пока еще не было письменности, обработки металла или керамики.

Для нас важно то, что Гёбекли-Тепе расположен на северном краю Плодородного полумесяца и, по всей видимости, является одним из самых ранних памятников этого периода. Более того, он, вероятнее всего, возник непосредственно перед тем, как его обитатели научились искусству одомашнивания, потому что тысячи найденных и изученных костей животных показывают, что жители охотились на дичь и ели ее – в первую очередь, газелей и птиц.

Долгое время считалось, что люди смогли перейти к оседлости, потому что научились одомашнивать растения и животных, как мы описали раньше. Однако поселения вроде Гёбекли-Тепе указывают на обратное. Само количество людей, которые собирались в подобном поселении, чтобы строить каменные круги, делать резьбу на стоящих камнях и так далее, означает, что нужно было придумать, как их всех накормить, когда обычная охота и собирательство не могли обеспечить достаточно еды. Мы выяснили, что Гёбекли-Тепе – это невероятно важное место, но его археологические исследования начались совсем недавно. Раскопки под руководством нового главного археолога продолжаются, так что мы еще услышим о нем в ближайшие годы[8].

Впрочем, также важно отметить, чем Гёбекли-Тепе не является. Это точно не райский сад, и Шмидт никогда не говорил, что это он – хоть некоторые медиа и утверждали, что он так сказал. Это также, скорее всего, не древнее место, связанное с библейскими Стражами или Исполинами, или с глобальной катастрофой, которая случилась после окончания последнего ледникового периода, как утверждалось в опубликованной в 2014 году книге.

Это просто один из самых интересных неолитических памятников, которые сейчас исследуют археологи – не больше и не меньше. Оно может пролить свет на самые ранние религиозные практики, и уж точно оно прояснит детали того периода, когда человечество перешло к оседлости и начало одомашнивать растения и животных. В этом смысле оно встает в один ряд с двумя другими невероятно интересными поселениями, которые мы сейчас рассмотрим: Чатал-Хююк в современной Турции и Иерихон на Западном берегу реки Иордан у Мертвого моря.

* * *

Иерихон – место, знакомое многим благодаря библейскому рассказу об Иисусе Навине и израильтянах, которые вторглись в Ханаан в конце Исхода из Египта. С археологией этой истории связано много сложностей, но на самом деле желание подтвердить библейскую историю и привело к открытию неолитического Иерихона.

Иерихон расположен в оазисе посреди заброшенной пустыни. Воды тут достаточно и для питья, и для ирригации, что позволило людям выжить и даже процветать. С 1930 по 1936 год раскопки в Иерихоне проводил известный британский археолог Джон Гарстанг. В рамках своей интерпретации того, что обнаружил, он идентифицировал один из слоев насыпи как город, захваченный Иисусом Навином и израильтянами. Впрочем, его гипотеза подверглась жесткой критике – предполагали, что он ошибся в датировке керамики, найденной в этом слое, а значит, ошибся во всем.

В конечном итоге он пригласил молодого археолога Кэтлин Кеньон, которая училась вместе с Мортимером Уилером и раскапывала археологические останки Самарии чуть севернее Иерихона, чтобы она еще раз посмотрела на найденную им керамику. Она пришла к выводу, что имеющихся доказательств недостаточно для окончательного ответа и что ей нужно провести дополнительные раскопки на этом же участке (археологи часто принимают такое решение).

Итак, в 1952 году она вернулась в Иерихон и начала свои собственные раскопки. Стратиграфия участка оказалась более сложной, чем ожидалось, и показала четыре уровня и четыре периода заселения. Сделанные ею после раскопок целой части насыпи рисунки изображают в разрезе запутанный клубок стен, полов, слоев разрушения и других археологических останков.

Также нам стоит отметить, что заимствованную из геологии концепцию стратиграфии в ближневосточную археологию несколькими десятилетиями ранее впервые привнесли Уильям Мэттью Флиндерс Питри и Фредерик Джонс Блисс во время раскопок местности под названием Телль-эль-Хеси к западу от Иерихона. Они верно утверждали, что более ранние объекты обычно находятся ниже, чем более современные, особенно в искусственных насыпях-теллях, которые можно увидеть по всему Ближнему Востоку, включая Иерихон. Они также отметили, что стратиграфия памятника может быть невероятно сложной, что и выяснила Кеньон в Иерихоне.

Обнаруженная керамика и другие свидетельства показали Кеньон и большей части научного сообщества, что найденный Гарстангом слой разрушения на самом деле на тысячу лет старше Иисуса Навина – останки города принадлежат к раннему бронзовому веку, а не позднему. Более того, по всей видимости, к середине второго тысячелетия до нашей эры город уже оставили, и к моменту, когда Иисус Навин с израильтянами вторглись в регион, город был совершенно пуст.

В любом случае, пока Кеньон раскапывала Иерихон, она обнаружила еще и неолитические слои, которые включали в себя стены, постройки и гробницы – на них мы и сконцентрируемся. К 7500 г. до н. э. население Иерихона, вероятнее всего, насчитывало самое большее около двух-трех тысяч жителей. Он на две тысячи лет младше, чем останки Гёбекли-Тепе, о которых мы только что говорили, но всё еще принадлежит к докерамическому неолиту. Его защищала мощная каменная стена, из-за чего в археологической литературе появилась идея, что Иерихон был первым городом, защищенным стенами.

В том же культурном слое Кеньон раскопала так называемую Иерихонскую башню высотой около восьми метров и с диаметром основания около девяти. Она возведена из необработанных камней среднего размера, внутри полая, а верхний и нижний уровни соединяет лестница. Вполне вероятно, что она служила складом или древним элеватором, который хранил собранную пищу, пока она не понадобится, однако также она, скорее всего, была еще и оборонительным сооружением для защиты города. Некоторые ученые предполагают, что она могла иметь и какую-то более общественно важную функцию или даже служила для астрономических наблюдений.

В то время жители Иерихона хоронили своих мертвых под полами собственных домов. Кеньон обнаружила почти три сотни захоронений, но особенно странным было то, что обитатели Иерихона делали с черепами умерших во второй половине докерамического неолита B, который длился еще тысячу лет, до примерно 6000 г. до н. э.

В это время в Иерихоне и в десятке других поселений на Ближнем Востоке жители отделяли череп