Читать книгу - "Неправильный - Грета Шелест"

смысле этого слова. Бухнулся прямо в ноги. Целиком.

Белов растерялся. Второй раз мажор сам к нему приходит, и второй раз растягивается на полу. Если так и дальше пойдет, то у него разовьется ещё одна дурная привычка. Перспектива пожизненно валяющегося у его ног Старкова напугала Марка до такой усрачки, что, не отдавая себе отчета в действиях, он машинально пнул тушку одноклассника. Тот пьяно ойкнул.

– Что за манера такая – пинать своих гостей? – невзирая на свое состояние, Игнат все равно умудрялся выглядеть не пьяным дровосеком (коим Марк его и считал), а слегка подвыпившим Датским принцем. Пожалуй, умение сохранять лицо ему передалось на генетическом уровне.

«Аристократ, мать его…»

– Вставай давай, пьянь. Когда же ты успел так наебениться?

– А что еще делать в гостях у лучшего дург… друга? – выговорил он.

– Ну, как вариант, разговаривать, травить анекдоты, следить за своей девушкой и поменьше прикладываться к выпивке… Не пробовал? – Марк пытался поднять тело, но Игнату, по всей вероятности, нравилось сидеть на полу.

– Боже, ну ты и зану-уда, Апельсинка, – хрипло засмеялся Игнат. – И как ты живешь вообще?

– Это я зануда?

– Коне-ечно. Я вообще диву даюсь, как ты живешь с таким занудством. А еще ты гребаный перефекц… префекцин… уф… пер-фек-цио-нист. Вот. Ты настолько любишь, когда все идеально, что тебе проще корячиться самому, чем принять чью-то помощь.

Марк еле улавливал смысл пьяного бреда.

– Чего? Блядь, Старков, иди проспись! Ты не соображаешь, что несешь.

– Ты отказался от моей помощи в докладе, – Марк замер. – А ведь это была парная рабо-ота! – последние слова были произнесены с такой неприкрытой обидой в голосе, что Белов малость опешил. Он уже и успел забыть об этом.

Да, две недели назад им действительно дали задание по парам. Пары распределял сам преподаватель. И им, разумеется, «повезло».

Белов сразу понял, что совместной работы не получится. Тут было два варианта. Либо один из них не доживет до рассвета, либо…

О втором варианте Марк даже думать боялся. Потому что это было слишком… пугающе. Но такова была действительность. Одноклассник действовал на него странно. Он стал частым гостем в мыслях днем, а ночью вообще начинался ужас. Игнат пинком открывал дверь в подсознание Марка, без спросу влезал в его сны, самым наглым образом превращая их в кошмары.

Поэтому, когда Старков подошел к нему на перемене, перепугавшийся Марк не нашел ничего более умного, чем отказаться от помощи, сославшись на то, что похожий доклад писал его друг. Мажор потемнел лицом, кивнул и отошел. И Марк решил, что сделал все правильно. А Игнат, видно, принял отказ, как личное оскорбление.

«Бред, не мог же он расстроиться из-за того, что мы не работали вместе». Да это абсурд! Они оба устали друг от друга. И недавно Старк прямым текстом ему об этом сказал.

Кстати, об этом…

– Помнится, ты хотел отдохнуть от меня, – заявил Марк, переводя тему.

– От тебя можно отдыхать, когда ты далеко. Когда ты мозолишь мне глаза, это в раз труднее, – усмехнулся Старков, и тут же зевнул.

– Звучит как признание.

– А если так и есть? – Игнат прищурил глаза, и Марк отчетливо понял одно: он сам не более трезв, чем этот полуночник.

Да. Не выпей он лишних пару бокалов с непонятного цвета жидкостью в них, сейчас он точно отреагировал бы на это странное заявление по-другому. Но он выпил, и определенные рефлексы на этого парня были поставлены в режим анабиоза.

«Прекрасно… Я пьян, этот – вообще в говно, и мы вдвоем в одной комнате. На ночь глядя. Пиздец какой-то».

Видимо, молчание Марка Игнат расценил по-своему, потому что он продолжил:

– Вот скажи мне, что тебе стоило остаться дома? И тебе спокойно, и мне хорошо. Или ты думаешь, что Алекс съел бы твою Денисову?

Марк решил, что выгнать придурка сейчас будет непросто, поэтому прошел мимо него и сел в одиноко стоящее кресло.

– Я думаю, что под угрозой была вовсе не Соня. Да не будь здесь меня, она бы точно надрала задницу твоему дружку. Знал бы ты, сколько раз я убирал от нее подальше ножи, – нахально улыбнулся он, откинувшись в кресле. – А так Соня хоть как-то сдерживалась.

– Зато мне огромного труда стоит сдерживаться. Я планировал провести этот вечер иначе. А теперь… впрочем, что уж теперь…

Он вскочил так быстро, что Марк и квакнуть не успел. А мажор уже навис над ним, положив руки на подлокотники кресла.

– Если бы ты знал, насколько мне сложно держать себя в руках, Апельсинка, то не приехал бы сюда даже ради спасения планеты, не то что ради подруги, – Игнат пристально изучал его, словно впервые увидел. Взгляд плавно стекал вниз, к губам. – Собственно, а ради чего я сдерживаюсь… – казалось, он говорит сам с собой. – Ты все равно будешь считать меня мудаком, что бы я ни делал… – прошептав это, он практически упал губами на губы Марка.

К слову сказать, охуевшего Марка, который оказался полностью парализован. Ведь только так можно объяснить то, что он не оттолкнул Игната. Разве могут быть еще причины?

«А ты подумай», – хитро подмигнуло подсознание, и парень едва не подпрыгнул от понимания того, что, мать вашу, тут происходит.

Он положил руку на плечо Игната, намереваясь отпихнуть его от себя, но у того, очевидно, были другие планы. Потому что, едва Марк сомкнул пальцы на плече, как с грудным стоном Игнат отбил ладонь и притянул его к себе еще ближе за шею.

Попытка возмутиться была варварски затоптана языком Старка, который чуть ли не с победным кличем викингов ворвался в его рот. Под этим натиском у доброй половиной извилин, отвечающих за здравый смысл, произошло короткое замыкание. И тело Белова стало самым позорным образом откликаться. Первый предал своего хозяина, разумеется, член. Он красноречиво твердел. Сознание раскололось на две половины. Собственно, жизнь Марка – тоже.

«Черт, признай, дятел. Тебе хочется… Ты уже давно переспал с этой мыслью. Поэтому не гони волну!» – кричала одна сторона.

«Ни хрена подобного. Ты тупо хочешь узнать, как это! Пошли все к херам и расслабься», – орала другая.

Но обе стороны вели к одному и тому же. Марк закрыл глаза. И расслабился.

Старк тут же уловил перемену, поэтому слегка разжал пальцы на затылке, позволив им скользнуть вверх, зарываясь в густые волосы.

– Как же меня бесят твои волосы. Как ромашка, блядь, – выдохнул