Читать книгу - "Восточная Пруссия глазами советских переселенцев - Юрий Владимирович Костяшов"

посылали, как на картошку. Кто-то добросовестно рабо­тал, а некоторые тяп-ляп. Канаву не выкопают даже, бросят сверху доски, засыпят землей и все. А вода-то себе дорогу най­дет. Много раз дамбу прорывало. Часто приходилось ее заделы­вать. У немцев рядом проходила узкоколейка, мы ее прямо на дамбу поставили и с вагонетки сыпали землю, поднимали уро­вень дамбы.

Иная, совершенно непривычная для переселенцев, оказа­лась у немцев пастбищная система. Александр Тимофеевич Игнатьев и Агния Павловна Бус ель считают, что новосе­лам у немцев было чему поучиться. К примеру, все пастбищ­ные угодья у них были огорожены проволокой, а переселенцы поснимали ее на всякие нужды. Колодцы были вырыты для питья скота. Луга на квадраты разделены: скот пасется на квад­рате несколько дней, потом его в другой квадрат загоняют, потом в третий, а там пока трава подрастет. Специально тимо­феевку, клевер и люцерну подсевали.

Переселенцы, приехав ни новую землю и столкнувшись с такими проволочными «квадратами», не воспринимали их час­тью пастбищной системы. Обычная мысль, приходившая в те послевоенные годы, что это противопехотные заграждения или что-то в этом роде. Сетку и проволоку снимали, сдавали в металлолом. Анна Александровна Гуляева из поселка Рожково Гурьевского района признается, что односельчане ходили по полям, выкапывали столбы и два года топили ими печи.

В воспоминаниях селян мы смогли найти немного приме­ров освоения немецких традиций в сельском хозяйстве.

Средняя урожайность по Восточной Пруссии в 1943 г. составляла (в центнерах с гектара): рожь — 18,6, пшеница-20,2, картофель -125.

Из справки о состоянии сельского хозяйства Восточной Пруссии ГАКО. Ф. 181.0л. 1 вс.Д. 10. Л. 109 об.

По отчетным данным средний урожай зерновых в колхозах указанных [Нестеровского, Гусевского и Краснознаменского] районов не превышает 3-4 центнера и 25 — 30 центнеров картофеля с одного га <...>

Причиной низких урожаев в переселенческих колхозах Калининградской области в 1947 году послужило невыполнение постановления февральского пленума ЦК ВКП(б) «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период.

Из отчета о проверке хозяйственного устройства переселенцев Калининградской области за 1947 год

ЦГА РСФСР. Ф. 374. Оп. 2. Д. 631. Л. 129

Корова-кормилица

Восточная Пруссия была в Германии краем развитого жи­вотноводства, чему способствовало обилие пастбищ, лугов, раз­нообразие трав. Это не сразу учли и осознали первые переселен­цы и те, кому было поручено руководить созданием новой со­ветской области. В этом отношении любопытны воспоминания жителя Краснознаменска Михаила Николаевича Мешалкина.

— В конце войны воинским частям давали задание соби­рать скот, лошадей. Наша дивизия собрала что-то около трех тысяч лошадей и коров, их отправляли в Смоленскую, Орлов­скую области. Правда, там они начали дохнуть: климат не подходил, корм был другой. Оттуда стали скот назад возвра­щать. И сейчас порода крупного рогатого скота здесь немец­кая. А тогда мне запомнились строчки из стихотворения, на­печатанного в нашей армейской газете: «Крыши острые, а коровы только пестрые».

Вспоминает Анна Ивановна Рыжова:

— Коровы — вот что меня поразило. Какой-то особой немец­кой породы, черные с белым, длинные рога. Они давали очень много молока. Кажется, их не коснулось наше «неприятие все­го немецкого», их стали разводить. Лошади были тоже другой породы: низкорослые, с мощными ногами. Они могли перево­зить до пяти тонн груза.

О славе восточнопрусских коров свидетельствует история, которую поведал Николай Исаакович Пашковский: ему по личному заданию Микояна было поручено разыскать знамени­тую корову Квапе. Дело в том, что в нынешнем поселке Янтар­ном при немцах была организована в основном добыча янтаря, а перерабатывался он в Кёнигсберге, Лейпциге, Ганновере и в других городах. Помимо этого, в Пальмникене разводили поро­дистый скот — Пальмникенский. Именно здесь была выведена корова по имени Квапе, ставшая рекордсменкой мира и полу­чившая две золотые медали. Она давала 18 тысяч килограммов молока в год при жирности 4,5 процента. К сожалению, поиски успехом не увенчались, выяснилось, что корову эту вывезли еще накануне войны. Сохранились только стойло, в котором она находилась, а также фотография рекордистки и ее скотника. Не удалось отыскать и потомство знаменитой коровы. Но вернемся от рекордисток к обыкновенным коровам.

Вспоминает Александра Андреевна Клюка из поселка Со­вхозное Багратионовского района, которая первое время рабо­тала вместе с немцами. Переселенцев поражало многое — и добротные дороги, проложенные к каждой ферме, и чистота, порядок в животноводческих помещениях: «Коровы породис­тые, чистые. Вымя и хвосты с мылом мыли. Подстилка — сено — всегда сухая, чистая. Доили четыре раза в день, по одному ведру». «Поразили чистота и порядок. Колхозный двор был выложен булыжником, хоть в какой дождь ходи в тапочках. Отдельно был выделен участок, где коровы доились; цементи­рованные корыта, навоз в штабеля уложен» (Пелагея Дмитрие­ва Тюляндина, поселок Севское Правдинского района).

Неман. Наш кор. участковый агроном т. Опанасенко в клубе Новоколхозненского сельсовета прочитала интересную лекцию на тему: «Повышение продуктивности молочного скота». На лекцию собралось свыше 100 животноводов из ближайших колхозов и совхозов. Они внимательно прослушали лекцию и задали т. Опанасенко 36 различных вопросов.

Калининградская правда. 1950. 17 янв.

Острейшей проблемой тогда, как, впрочем, и теперь, была нехватка кормов. Вот что рассказывает Анна Ивановна Трубчанина о голодной зиме 1947 года: «В поселке Июльское жили только немцы. Скотину они не держали, но у них были боль­шие скирды соломы. И вот мы, чтобы прокормить голодных колхозных коров, ездили в Вильмас за соломой. Немцы даром отдавать солому не хотели, а заплатить им за нее — в колхозной кассе ни копейки не было. Наши молодые переселенцы, когда ездили за соломой, брали с собой немецкие автоматы, благо, их было много, чуть ли не в каждом дворе. Но наши ребята не стреляли, они автоматы только показывали немцам.

Столкнулись переселенцы и с острой нехваткой орудий для сельскохозяйственного труда. Из дома много не повезешь, а на месте производство их еще не было налажено. Вот и пришлось пользоваться тем, что осталось от прежних хозяев. Этим инст­рументам Александр