Читать книгу - "Заберу твою жену - Мария Сергеевна Коваленко"

единственную пришедшую в голову причину.

- Нас никто не потревожит. – Отрицательно качает головой моя роскошная шпионка. – Просто расслабьтесь. Вам будет хорошо.

Тонкие пальчики ложатся на резинку моих домашних брюк. Поглаживают материал, словно он часть кожи. И осторожно тянут вниз, освобождая уже налитый каменный от желания член.

Глава 38

Глава 38

Катя

Чувствую себя настоящей проституткой.

Правда, между нами разница размером с пропасть. Обычно те сами решают, с кем им «работать», а кого избегать. И еще получают плату.

В моем случае вместо платы – право на жизнь. А вместо выбора – бездушное «надо».

Уже пять лет я свыкаюсь с этой участью, и все равно – каждое унижение как в первый раз. Так же страшно, так же стыдно и так же противно.

Хотя... вру.

С Германом это не «противно», а что-то другое.

Моя девичья влюбленность все еще трепыхается где-то внутри – сбивает сердечный ритм и притягивает меня к этому красивому мужчине.

Как последняя извращенка я снимаю с себя одежду и, стараясь не искать глазами камеры, иду к кровати. Проклиная мужа, опускаюсь на колени. Тяну вниз резинку мягких пижамных брюк...

А в следующий момент оказываюсь прижатой к матрасу.

- Тш-ш... – морщась, шипит Герман. – Продолжать не нужно, - обдавая горячим дыханием, шепчет на ухо.

- Но...

Не представляю, как объяснить, что у меня нет выбора. Слов нет. А тревога постепенно сменяется отчаянием.

- Спокойно. Все хорошо.

- Нам... - Облизываю губы. - Нужно...

- Не нужно! В этом углу слепое пятно, - прерывает Герман.

- Он не видит? Точно? – Не верю, что такое возможно.

- Тш-ш... - Стиснув зубы, экс-Глеб снимает с себя халат и бросает на середину кровати. – За ним все видно. До него нет.

- Господи...

Кажется, я готова расплакаться.

Полдня дикой трясучки. Час ожидания под дверью Германа и внутреннего торга с собой. Миллион сожженных нервных клеток. А у него СЛЕПОЕ ПЯТНО! Да еще на полкровати!

- Но стонать придется, - хрипит Герман. – Звук! – Не объясняя, он показывает на картину над изголовьем.

- Да-а-а... – Смахиваю с ресниц соленые слезы. – Конечно... Да-а-а...

Вздрагиваю всем телом от жесткого отката.

- Фантастическая девочка! – глядя мне в глаза, произносит Боровский. – Давай еще!

Смотрит с улыбкой и вызовом. Такой красивый сейчас! Самый лучший с этим фингалом под глазом и ссадиной на щеке.

- О да! - Чувствую, как губы сами разъезжаются в улыбку. – Да!

- Так намного лучше! Чувствуешь? – Гладит меня по щеке.

- Мне нравится...

Выпускаю его член из рук и аккуратно, чтобы не причинить боль, поправляю резинку штанов.

- Ух... – Закрыв глаза, он с шумом выдыхает.

Трудно понять – из-за ран или из-за сильного возбуждения.

- Спасибо. Спасибо...

Крылья за спиной вырастают.

Не нужна никакая игра на камеру. Не нужно больше ломать себя. Для спектакля вполне хватит правильных фраз и вздохов. Но все же... я поддаюсь порыву. Обхватываю его лицо руками и благодарно прикасаюсь губами к губам.

Тыкаюсь в них как слепой котенок.

На миг становлюсь прежней Катей, которая сходила с ума от этого брутального красавца и не надеялась на ответные чувства.

Целую так невинно, как в наш первый раз. Без надежды. Не задумываясь о последствиях... окунаюсь как в омут.

И Герман откликается.

Требовательно раздвигает мои губы и с глухим стоном врывается языком в рот. Целует с животной жадностью. Быстро, глубоко.

Выносит из головы все тревоги своей страстью. Ласкает меня с такой одержимостью, о какой глупенькая девочка Катя не могла и мечтать.

- Прости, Катя, - оторвавшись от губ, хрипит он на ухо.

- Все хорошо... – Не знаю, как реагировать.

Тело требует продолжения. Голова кружится. А за ребрами чечетка.

- Совсем от тебя шизею. - С глухим выдохом Герман прижимается лбом к моей груди. – Ничего с первого раза не изменилось, - совсем тихо добавляет он.

- С первого поцелуя? – Сейчас не время разбираться в прошлом, но эта его последняя фраза цепляет так сильно, что не могу молчать.

- С самого первого. – Горько улыбаясь, он ведет указательным пальцем по моим губам.

- Ты...

Сердце пропускает удар.

Глянув на проклятую картину, я тяну на нас одеяло. Укрываю обоих с головой и шепчу:

- Ты меня выгнал. Выставил как попрошайку.

Герман поправляет нашу пуховую защиту и добивает новым откровением:

- Я просто сбежал. Уже тогда одна необычная девочка сносила мне крышу.

- Что?.. – Мгновенно тупею. – Что ты имеешь в виду?..

- Я все расскажу. – Целует в нос. - Больше никаких тайн! Ни у меня. Ни у тебя.

Герман сбрасывает одеяло и демонстративно, как опытный порноактер, стонет:

-А-а-а...

- А луну с неба ты не попросишь?

Не могу на него смотреть. Эти признания, поцелуи и вынужденная интимность превращают мой мозг в малиновое желе. Заставляют забыть, кто я и зачем здесь. Делают слишком зависимой и слабой, чтобы выжить под крышей этого дома.

- Я попрошу о другом. – Герман накрывает меня своим телом. Выворачивает нутро внимательным взглядом. И вдруг шепчет на ухо немыслимое: - Катя... познакомь с сыном. Пожалуйста.

Глава 39

Глава 39

Катя

Следующую ночь я мучаюсь вопросом: как быть? Можно попросить Мишу увезти Роберта в деревню – там огромный дом, охрана с собаками и полная безопасность. Иногда, когда в городе решаются важные дела, муж так и поступает – высылает нас, а сам закрывает вопросы дома.

За городом Роберта не достанут ни Мишины враги, ни Герман. Туда не суется даже местный отряд полиции. Идеальное место. Но я останавливаю себя.

После того как Герман спас меня от позорной близости, он больше не кажется таким опасным. Я уже не знаю, кто он: враг, посторонний или возможный союзник.

Больше всего на свете я хочу довериться. Хоть раз за эти пять лет позволить себе слабость – положиться на мужчину.

Учитывая ситуацию и скорую сделку, это опасное желание. Проще дождаться какого-то финала, а потом уже решать по обстоятельствам. Однако я соглашаюсь на одну короткую встречу, и во время завтрака приглашаю Германа к нам на детскую площадку: «Вечером, около шести, если у тебя хватит сил выйти».

Как становится ясно в шесть, со свиданием я поспешила.