Читать книгу - ""Русская Ганза". Жизнь Немецкого подворья в Новгороде, 1346–1521 годы. - Марина Борисовна Бессуднова"

Hirop seggen uns de russen, wylle wy er nicht kopen, se willen sey in de stede bringen eren vrunden, de se gerne kopen, und seggen, dat id en let sy, dat sey des lange nicht in spe en sin geworden. Leven hem, besorget uns hir ane, dat id in den Steden oc gheholden werde; wylle gy des in den steden nicht holden, so en stet id uns hir oc nicht to holdene, wante gy sein dat wol vor ogen, wat van troynissen in de stede komet, dat se van den russen nicht wedder ut en werden ghevort. Hir möge gy op trachten, dat des nuw en wandel werde; hir negest, wan ment geme dede, so is id to spade. Vortmer wetet, dat de uns(en) so guden kop laken geven ume sulver an pluckinge by laken by x, dat de(n) russen ume de butinge nicht en is, dat nuw werlde so gemeyne und so vele en hevet gewesen, alse id nu is, dat dem kopman doch groten schaden dot. Dot wol und syt hir inne vordacht ume des ghemeynen besten willen. Anders nicht op disse tyd, mer sint gode bevolen to langer tyd. Gescreven to Nowerden des sundag(es) to mytvasten anno d(omini) 1424.

Olderlude und wisesten und ghemeyne kopman, nu tor tyd to Nowerden.

44

Купцы Немецкого подворья сообщают дерптскому городскому совету об ухудшении отношений с русскими по причине задержки с присылкой в Новгород посольства ливонских городов, полномочного принять решение по делу об убийстве и ограблении новгородских купцов пиратами. Ганзейцам грозило тюремное заключение, которого удалось избежать благодаря заступничеству «добрых друзей», в том числе новгородского владыки; решение направить в Ливонию Германа Дудинга, который в течение 14 дней обязался прояснить ситуацию, в случае же его неявки новгородские власти угрожают репрессиями обитателям подворья.

4 июля 1425 года.

Опубл.: LEKUB 1. Bd. 7. № 311. S. 220–222; HR 1. Bd. 7. № 824.

Почтенным и благоразумным мужам, бургомистрам и ратманам города Ревеля, да придет это письмо с выражением почтения.

[Примите] наш дружеский привет с благим пожеланием всего доброго. Почтенные любезные господа, да будет известно вашей любезности, что мы тут, как мы вам часто писали, ныне пребываем в трудных отношениях с русскими; чем дальше, тем раздраженнее обращаются они в нашу сторону. К сему добавилось то, что наши послы, которые провели здесь Пасху [8 апреля], поручились за нас и поклялись, что на Иванов день сюда прибудут послы, компетентные во всех делах, и предоставят ответ по поводу пиратов (seirovers), которые убили их [собратьев], а их товары забрали. Теперь и Петров день [29 июня] прошел, а о наших послах слуху все нет. Ныне они [новгородцы] сказали на общем вече перед всем Новгородом, что это им представляется неправдой и наши послы не прибудут, и что мы, как было сказано, лживы во всех наших делах. И мы надеемся, что наши послы не давали такой клятвы относительно вышеупомянутого срока. Далее, любезные господа и друзья, на протяжении примерно пяти дней они ежедневно созывали по одному-два веча по нашему делу, и как только летнее время переваливало за полдень, они прибегали на подворье, подобно лающим псам, как если бы одни хотели нас сварить в кипятке, а другие изжарить, и [требовали], чтобы нас сразу же отправили в темницу и в железа. Это нас и прямь не миновало, ежели б тому не воспротивились добрые люди, в особенности епископ [владыка], который так за нас просил, что из-за своей мольбы и отсутствия разрешения, которое он не хотел давать, вызвал великое недовольство русских, а также некоторые другие начальники (uppersten), так что дело дошло до перемирия, однако мы приняли перед Новгородом обязательство послать человека, [который] за 14 дней и не дольше возвратится сюда с известием от наших старшин (oldesten) о том, хотят они отправлять сюда послов держать ответ за их собратьев и товары согласно крестоцелованию или же нет. Далее: ежели из того ничего не выйдет, и этот посланец не привезет от вас доброго ответа, и ваши послы сюда не прибудут, тогда они желают сами вершить суд, и поступить с нами так, как поступили с их собратьями, забрать товаров так много, сколько было у тех; ежели потом возникнет нужда в посольстве, они его пошлют после. Это они сказали нам на открытом вече при заключении соглашения. Любезные господа и друзья, поразмыслите об этом наилучшим образом, ведь ежели такового не случится, мы можем предположить для себя нечто еще более страшное, что нам будет очень тяжело преодолеть, поскольку новгородцы не внимают советам и злоба здесь в настоящее время чрезвычайно неистовствует; мы также надеемся, что, получив ваши письма, нас отпустят. Окажите же милость, подумайте еще и о том, как нам отсюда уехать, поскольку здесь находится много молодых людей, которые прожили все, что у них имелось, частью даже носильное платье. Чтобы все эти дела не принесли нам беды, вы написали Новгороду записочку (seddelken) про дары, которые прибудут сюда с посланцами [купцов], и мы поклялись в том, что они должны вернуться и доставить известие о том, когда прибудут послы, чего не случилось. Отсюда, если верить их словам, которые мы должны все время выслушивать, происходят то недоверие и та неправда, что случились с Винеке Гельреманом, и многое другое, что мы не в состоянии все описать. Любезные господа, подумайте о том, чтобы эти послы доставили новгородцам для нас благоприятный ответ и тем положили конец нашим страданиям. Ежели этого не случится, новгородцы сотворят с нами то, что много раз хотели [сделать]. Потом мы должны обратить внимание еще и на другую сторону дела: мы более не можем долго содержать наших молодых людей, которых здесь много, 125 человек, и которые частью уже потратили все свои деньги. Здесь никто не вступится за нас, и мы по чужой милости окажемся в тюрьме и сложим головы из-за товаров, которые здесь находятся. Если их [собратьев] с товарами будут удерживать, то мы все просидим здесь двадцать лет, а потому сюда все-таки должны прибыть послы, которые нас отсюда вызволят. Затем всем купцам желательно, чтобы Герман Дудинг с Гердом вернулся сюда и привез новгородцам написанный вами ответ. Но ежели дело затянется надолго, то, как нам думается, в нем, как и в [вашем] добром ответе новгородцам, уж не будет нужды. В вышеописанных делах вам следует позаботиться, чтобы в отношении нас не учиняли поношений,