Читать книгу - "Поздние ленинградцы. От застоя до перестройки - Лев Яковлевич Лурье"

Сергей Юрский: «В тот момент, на переломе 1960-х и 1970-х годов, можно было создать такую компанию. Чтобы сделать декорации для „Фиесты” (действие происходит и в Париже, и в Испании), нужен был Кочергин. И он нашелся».

Эдуард Кочергин: «За какие-то копейки всё это было сделано. Я предложил работать в эстетике условного театра».

Марина Дмитревская: «Этот спектакль замечателен тем, что он сделан из ничего. Была энергетика великих актеров, которые сыграли чуть ли не лучшие свои роли».

В 1965 году на съемках телеспектакля Давида Карасика «Большая кошачья сказка» Сергей Юрский познакомился с молодой актрисой Натальей Теняковой. Он пригласил ее сыграть одну из главных ролей в телевизионной версии спектакля «Фиеста» – Брет Эшли. Во время работы над спектаклем между актрисой и режиссером развился бурный роман, который вскоре завершился счастливым браком. Атмосфера творческого взлета передалась всей съемочной группе. В условных бюджетных декорациях актеры играли азартно, они будто жили в далекой Испании и Франции.

Сергей Юрский: «Есть дыхание и Испании, и Парижа, хотя никаких условий для этого не было. Денег было очень мало. Но дело не в этом. Люди работать умели так, что рождали свои фантазии».

Русские в роли иностранцев обычно выглядят достаточно забавно. В телеспектакле «Фиеста» актеры не пытались копировать Запад, они играли самих себя, выражали личные искания, сродни своим героям. Национальная принадлежность здесь вещь второстепенная. Однако роль молодого испанца – матадора – случай особенный. Требовался артист, способный передать страстность испанского тореро, его внутреннюю свободу, к которой так стремились остальные персонажи спектакля.

В 1964 году в Вагановское училище поступил молодой человек из Риги Михаил Барышников. И вскоре в городе заговорили о том, что этот ученик по своему таланту равен, может быть, Нижинскому и Нуриеву. Когда он дебютировал на сцене Кировского театра (ныне – Мариинского), оказалось, что такого танцовщика сцена давно не видела. Сергей Юрский пригласил балетного артиста на драматическую роль Матадора в своем телеспектакле «Фиеста».

Сергей Юрский: «Как драматическому артисту доказать, что он тореро? Конечно, здесь вопрос, прежде всего, в пластике. Балетный актер – то, что было нужно. Именно Барышников мог лучше всех сыграть настоящую Испанию».

Марина Дмитревская: «Это было время, когда люди говорили на эзоповом языке. В крупных планах Гая, Волкова, Рецептера поколение читало себя».

М. Барышников в телеспектакле «Фиеста»

Телефильм «Фиеста» был снят и смонтирован, однако выпускать его в эфир начальство не торопилось. Вразумительных объяснений не было. Фирсова к этому времени сняли. На ленинградском телевидении один за другим менялись директора, картина лежала на полке. Постепенно выяснилось – дело не в директорах, а в высшем руководстве города.

Эдуард Кочергин: «Насколько я знаю, лично Юрского терпеть не мог Григорий Васильевич Романов. Ему не нравилось, что этот человек свободен изнутри».

Борис Гершт: «Понять логику этик людей, управлявших тогда страной, невозможно. Вот что-то не понравилось Главному, и все».

Фильм о компании молодых писателей и художников, ищущих праздника жизни, вызывал идеологические опасения. Показывать на всю страну подозрительных бездельников, кочующих из ресторана в ресторан?! Такая картина не могла выйти в Ленинграде, городе трудовой и ратной славы. Однако на телевидении нашлись энтузиасты, которые скопировали видеофильм на кинопленку и устраивали полузакрытые показы.

Эдуард Кочергин: «Показывали, кстати, и в Доме кино. Но этот телевизионный фильм нельзя смотреть на экране: специфика другая, другой жанр».

Юрский добился приема у главы Всесоюзного комитета по кинематографии и телевидению Лапина. Телефильм показали, не анонсируя, в неудобное время и без всякой надежды! на повтор. Широкий зритель картину не увидел, но творческая интеллигенция приняла с восторгом.

Сергей Юрский: «Картина имела, я бы сказал, оглушительный успех. Много о „Фиесте” писали, хотя мои отношения с критикой в целом очень сложные».

Телеспектакль «Фиеста» утверждал невозможность человеческого счастья. Этот пессимизм был созвучен времени начала застоя. В обществе и культуре оставалось всё меньше надежд на перемены. «Фиеста» стала одним из последних заметных явлений официальной культуры. Талантливые работы постепенно уходили в подполье. Художники обречены на внутреннюю эмиграцию или бегство из страны.

В 1974 году с гастролей в Канаде не вернулся Михаил Барышников, стал невозвращенцем. Как тогда полагалось, всё, что связано с его именем, должно было быть уничтожено, в частности и пленка с записью спектакля «Фиеста». Монтажер Елена Нисимова спрятала пленку, и она сохранилась.

Сергей Юрский стал нежелательным лицом в кино и на телевидении. Вскоре было дано указание уничтожить все видео- и аудиоматериалы с участием актера. Впрочем, приказ начальства в очередной раз был проигнорирован техническими службами. В театре Юрского поддерживал Товстоногов, разрешал ставить новые спектакли. В 1973 году Сергей Юрский выпустил «Мольера» по пьесе Булгакова, где сыграл главную роль – героя, открыто противостоящего власти. Но в этом неравном противостоянии герой всегда обречен на поражение.

Сцена из спектакля «Мольер». Фото Б. Стукалова предоставлено творческо-исследоват. частью БДТ им. Г. Товстоногова

Сергей Юрский: «Вышло, что „Фиеста” оказалась конфликтной картиной. В этом конфликте очень многое определилось. Для меня лично определилось еще и то, что я хотел бы делать как режиссер».

История «Фиесты» напоминает историю горного обвала. Сначала падает маленький камушек, потом больше и больше, а потом – целая лавина. История, которая не предвещала никаких драматических последствий, аукнулась в судьбе Юрского. Лишенный работы, он вынужден был покинуть родной театр и вместе с Натальей Теняковой в 1979 году окончательно расстаться с Ленинградом.

Ах, эти звезды!

Сорок лет назад ленинградская публика была ошеломлена появлением на сцене Адриано Челентано, Мирей Матье, Джо Дассена, Марлен Дитрих и прочих, виданных разве что на экране, зарубежных звезд. За образами «звезд» скрывались никому не известные выпускники Театрального института на Моховой.

В институте выпускные спектакли каждую весну. В 1979 году прогремел спектакль «Братья и сестры». Его поставили два театральных педагога – Аркадий Кацман и Лев Додин. 1983 год, следующий выпуск Кацмана и Додина – спектакль «Ах, эти звезды!». Сенсация не только городского, но и общесоюзного масштаба.

А. Кацман. Из архива РГИСИ

Аркадий Кацман заканчивает актерский факультет Ленинградского театрального института в 1946 году. В студенческие годы у него обнаруживается несмыкание связок – дефект, из-за которого нельзя выступать на сцене. Но человек он способный, и в институте его оставляют вторым педагогом. Курс ведет известный мастер,