Читать книгу - "Я тебе изменил. Прости - Инна Инфинити"

уехать, но он отказался из-за меня и Майи. Его друг, Арбатов, который давно и успешно жил в США, предлагал Давиду тоже переехать. Муж тогда спросил меня, что я об этом думаю. Я сказала, что не хочу переезжать в другую страну, и Давид ответил Арбатову отказом. Больше вопросы переезда у нас никогда не поднимались.

Казалось бы, сравнение Тимура и Давида не в пользу первого. Вот только Тимур в отличие от моего мужа своей девушке и матери своего ребенка никогда не изменял.

По коридору раздаются шаги Майи. Вздрогнув, я прогоняю из головы картинки счастливого прошлого с Давидом. Время, проведенное в воспоминаниях, — потерянное время.

Глава 31. Внук

Тимур

 

Мимо меня по тротуару проносится доставщик продуктов из популярного сервиса, и грязь от колес его не то велосипеда, не то мопеда летит прямо на мои белые кроссовки. Чёрные капли падают небрежными кляксами на носы и шнурки. Я смотрю на свою обувь и чувствую, как горлу подступает тошнота. Память сразу меняет черные капли на красные, а нос вместо холодного весеннего воздуха ощущает металлический запах свежей крови.

Сглатываю тошноту и усилием воли прогоняю воспоминания из раннего детства.

— Придурок, — вырывается вслед уехавшему курьеру.

Сажусь в машину, завожу мотор и еду к бабушке. Пора навестить ее.

Я один раз солгал Вере во время игры в голую правду. Я сказал, что никогда не видел своих родителей. Это не так. У меня есть одно воспоминание о них — как на глазах у меня двухлетнего отец с такой силой ударил мать, что она не устояла на ногах, упала виском на угол кухонного гарнитура и рухнула на пол к моим ногам. Кровь из ее рассеченной головы брызнула на меня, и маленькие красные пятна покрыли мою светлую одежду, мои руки и мое лицо, а нос уловил запах крови. Алая лужа под маминой головой растеклась по полу и намочила мои пальцы в смешных детских носках.

Больше я никогда не видел своих родителей. Мама умерла в тот же день в больнице, а отца посадили и через несколько лет он скончался в тюрьме. Меня вырастила бабушка по отцу. Родители мамы отказались от меня, потому что я «отродье того ублюдка, что убил их дочь».

— Ба, привет! — открыв дверь своим ключом, прохожу в квартиру. — Ты дома?

Из зала доносится звук работающего телевизора, и через несколько секунд выходит бабушка.

— Тимоша! — она идет ко мне с доброй улыбкой на лице, распахнув руки для объятий.

— Привет, ба, — обнимаю ее и целую в исполосованную морщинами щеку.

— Как я рада, что ты приехал. Проходи, проходи, — оглядывает меня с головы до ног. — Ты как будто похудел, — недовольно цокает языком. — Давай борщ тебе погрею. И пирожки с капустой есть. Твои любимые.

Я невольно улыбаюсь. Бабушке всегда мерещилось, что я голодный и худой.

— Буду и борщ, и пирожки, — отвечаю, чтобы не обидеть ее. — Но сначала мне нужно почистить кроссовки. Испачкал.

Я прохожу в ванную, достаю из рюкзака средства для чистки белой обуви, которые всегда ношу с собой, и быстро устраняю грязь. Я ненавижу пятна. Никакие. Будь то пятна от уличной лужи, жирной еды или крови.

— Как твои дела? Как Эшли? Ты давно не присылал новых видео.

Я прохожу на кухню и сажусь на свое любимое место за столом у стены. Бабушка поставила кастрюлю борща на плиту, аромат от него уже разнесся по помещению. Бабушка категорически отказывается пользоваться микроволновкой, называя ее бесполезным предметом, который «греет тарелку, но не греет еду».

— Извини, забыл. Сейчас скину тебе, — лезу в карман за телефоном.

Пока бабушка греет борщ, отправляю ей последние видео своей дочки, которые присылала Рэйчел. На одном они гуляют на детской площадке, Эшли играет с другими детьми. На втором Эшли плавает в бассейне. На третьем Эшли на дне рождения своей подружки из садика.

Бабушка надевает очки, берет в руки телефон и с грустной улыбкой на лице смотрит видео. Ее глаза становятся влажными от слез.

— Тимоша, она так на тебя похожа.

— Да, есть такое.

— Я купила кое-что для Эшли. Мы можем сходить на почту и отправить посылку?

— Конечно.

— Помру, наверное, так и не увижу правнучку, — бабушка вытирает слезу, выкатившуюся из уголка глаза.

— Ба, ну хватит! — прошу с раздражением.

Тяжело вздохнув, машет на меня рукой — мол, ну тебя — и встает выключить

погревшийся борщ. Я оглядываю простенький интерьер кухни, в которой вырос.

Бабушка не хочет делать ремонт. Она вообще от всего отказывается, что я ей предлагаю. «Мне ничего не надо» — вот ее ответ. А если я сам, не спрашивая, что-то ей покупаю, то она либо не пользуется вообще (как микроволновкой), либо сдувает пылинки (как с нового большого телевизора).

Бабушка привыкла жить в бедности и вечной нехватке денег Она не понимает, как можно просто пойти и купить что-то новое и дорогое, ведь нужно копить деньги пару лет. Я рос в этом бесконечном дефиците денег абсолютно на всё: продукты, одежду, обувь, мебель. При этом бабушка все равно старалась дать мне все самое лучшее, что могла, отказывая себе в элементарных нужных вещах типа нового пальто или новых сапог. И на мой первый компьютер она копила два года. Тогда в детстве я и пообещал себе: однажды я буду зарабатывать столько, что моя бабушка ни в чем не будет нуждаться, а у меня будет все, что я захочу.

Я исполнил свое обещание. Только бабушка по привычке живет, на всем экономя (зачем тратить деньги, даже если их много!). Ну а я действительно имею все, что мне хочется: от конкретной квартиры, в которой хочу жить, до конкретной девушки, с которой хочу спать. Сейчас это Вера.

— Меня все соседи спрашивают, чем ты занимаешься. Я отвечаю, что ты айтишник. Но они просят рассказать подробнее, а я не могу. Что именно ты делаешь, я не могу никак понять. Мне эти твои компьютеры непонятны.

Я ем борщ и улыбаюсь.

— Моя работа не столь осязаема, как была твоя.

Бабушка всю жизнь проработала акушеркой в роддоме. У нее каждый день был день рождения, а то и не один.

— По-моему, компьютеры только портят молодежь, — разводит руками. — Как посмотрю, кто по улицам ходит.