Читать книгу - "Изгой Проклятого Клана. Том 6 - Владимир Пламенев"

Как только я увидел его, всё мгновенно встало на свои места…

— Полукровка, — хмыкнул я. — В папу ты пошёл куда больше, да?

Он даже не отвёл взгляд. Оставался таким же спокойным, беспристрастным. Словно не от мира сего.

— Мой отец — смертный, — ответил он ровным голосом.

— Так даже интереснее, — хмыкнул я. — Потому что богини редко связываются со смертными. У богов-мужчин с этим, как-то, попроще.

Это он не комментировал.

— Мой Мастер хочет с тобой поговорить.

— Кто он? — я наклонил голову набок. — Бог? Древняя сущность? То, что было до сотворения мира?

— Человек. Когда-то был им.

— Конкретнее, — чуть нажав, сказал я. — Если мы с тобой говорим о людях, значит я хочу знать кто они и зачем лично МНЕ с ними встречаться. Твой вид, конечно, впечатлил бы любого. Но не меня, — я-то на полубогов уже насмотрелся в прошлой жизни.

С непривычки многие могут смотреть на них часами. Аура у них такая. Вызывает чувство прикосновения к божественному. Даже большее, чем если человек встречается с полноценным божеством. Потому что когда боги вступают в контакт со смертными, то, обычно, используют какой-то образ или аватар. Но в своей истинной природе они показываются редко. Очень редко.

Потому что такая демонстрация может либо свести неподготовленного смертного с ума, либо вовсе убить. Ну, или получится вот такое вот «чудо», как передо мной — полукровка. Плод любви человека и божества.

Причём, от богини. Точнее, технически, от смертной женщины, которая стала для богини аватаром. В некоторых жреческих культах других миров практиковали подобные вещи, чтобы «явить в мир божественное дитя». Вот только рожали их смертные тела. И были полукровки вполне смертны. Пусть и жили в несколько раз дольше обычных людей, не болели смертными болезнями и, в целом, могли считаться счастливчиками.

Одинокими. Не способными никогда почувствовать себя частью мира людей…

Но когда необычным людям было просто?

И ладно, если они были детьми безобидных богов. А ведь божественный родитель мог быть богом чего-то специфического. Например, насилия, болезней или некромантии. Потому что такие полукровки несли в себе энергетический и идейный потенциал божественного родителя.

Так, один из детей бога войны, однажды чуть не сгубил несколько королевств своего мира. Аккурат перед вторжением демонического легиона.

Как его там звали… кажется, Архид. Вот он решил завоевать весь мир. А потом его же мир решили завоевать демоны. Они вторглись в ослабленный войнами мир Архида. А потом сражались уже с ним и его бывшими врагами.

Архид погиб, защищая свой мир от демонов, с именем своего отца — бога войны — на устах. В тот самый день, когда к ним на помощь пришёл я со своими соратниками из «Зеркальной Башни».

Яркий был человек. Не добрый и не милосердный, жёсткий, но по-своему справедливый и благородный. Отчаянный смельчак, ещё и живучий. Сражался даже без одной руки и с торчащим из спины демоническим копьём.

Ха! Достойный воин!

Я замотал головой. Что-то вспомнилось…

А стоящий напротив меня полукровка и сам не торопился ничего говорить.

— Я слушаю, — сказал я ему.

— Мастер не хочет, чтобы ты знал слишком много до того, как вы встретитесь.

— Тогда зачем мне с ним встречаться? Если ты думаешь, что твоя полубожественная природа хоть как-то поможет в переговорах — нет. Пусть пришлёт кого-нибудь другого.

Тут на лице полукровки впервые проступили эмоции. Он чуть опустил брови вниз. Смутился.

Ага, значит, без результатов он возвращаться не собирался. Приказ таков. Это хорошо, значит, я смогу выудить из него что-нибудь.

Сам факт того, что полубог у кого-то на побегушках, конечно, необычный. Потому что простому человеку он бы не служил. Как правило, полукровок использовали сильные мира сего. Например, в храме, в качестве символа что вот: «Наш-то храм святее всех святых! У нас даже полубог есть!». И не важно, что он быть ребёнком бога вообще из вражеского пантеона.

Из светских правителей полукровок чаще всего забирали верховные правители. Для какого-нибудь царя царей иметь при дворе полубога, в качестве слуги или телохранителя, было вопросом репутации и престижа. Ведь если тебя охраняет полубог, то и его божественный родитель тоже. И это работало.

Порой полукровок брали в жёны… и тогда это могло закончиться чем угодно. Начиная от привнесения в династию божественной крови и заканчивая её вырождением. Потому что первое поколение полукровок выживало очень редко. И, ещё реже, не создавало огромное количество проблем. Наподобие создания магических аномалий и массовых жертвоприношений во славу своего предка.

В общем, полукровки могли быть как большой пользой, так и большой проблемой.

— Что молчишь, будто воды в рот набрал? — спросил я. Что смутило полукровку ещё больше. Он выглядел растерянным.

— Мой Мастер хочет обсудить очень важную тему.

— Мне плевать на твоего мастера. Плевать на его тему. Плевать на тебя. Пока ты не докажешь, что мне это должно быть интересно.

— Ты должен пойти со мной, — нахмурил он брови ещё сильнее и чуть насупился. Мана внутри его тела ускорилась. Хоть мне и не было понятно, каким образом он мог бы использовать её против меня.

— Тебе я ничего не должен. И твоему мастеру тоже. А вот ты… — я сделал несколько «Скачков» за секунду и оказался перед ним почти вплотную.

Но он не отшатнулся, только напрягся до предела, став похожим на натянутую струну. На его теле было навешано как минимум три артефакта. Один помогал ему скрывать тело в тенях. Он был со стихией тьмы и, кажется, тени. Артефакт парной стихии. Удобно. Дорого.

Его Мастер точно был не из бедняков.

В перчатке, которая находилась на его руке, сжатой в кулак, была одна стихия. Земля, она же — камень. Самое то для замкнутого пространства в недрах Титана, где мы оказались. Значит, здесь меня и планировали встречать?

А вот третий артефакт — браслет. Судя по всему, защитный. Потому что он был уже полностью активен. Со стихией кристалла.

Если мы прямо сейчас вступим в схватку, то я увижу, как он проявится.

— Мастер ждёт уже слишком долго, — заговорил полукровка. — Времени и так почти нет. Либо ты идёшь. Либо я тебя заставлю.

— Попробуй, — непринуждённо ответил я.

Но он не сдвинулся с места. Моя уверенность сделала неуверенным