Читать книгу - "Коллаборационисты. Три истории о предательстве и выживании во время Второй мировой войны - Иэн Бурума"

Обладатель «золотого сердца» генерал Бергер на самом деле был яростным антисемитом и, перед тем как возглавить Ваффен-СС, состоял в штурмовых отрядах. Помимо прочего он нес ответственность за массовые убийства на Восточном фронте и похищение 50 тысяч детей из Восточной Европы в рабство. В числе его ближайших соратников был Оскар Дирлевангер, психопат, руководивший расстрельным отделом из бывших заключенных, один из самых беспощадных убийц евреев и других мирных жителей Польши и Белоруссии. После войны Бергера осудили как военного преступника. Дирлевангер умер в лагере для военнопленных, что для него было милостью – ему точно грозила виселица.

«Идеалиста» Рудольфа Брандта повесили в 1948 году за военные преступления и преступления против человечества. Заместитель президента института Аненербе, гиммлеровского мозгового центра по вопросам расовой чистоты, Брандт отвечал за страшные медицинские эксперименты на заключенных концлагерей. Он также участвовал в «исследовании», связанном с убийством восьмидесяти шести русских евреев, чьи скелеты отправили как «образцы» врачу СС в Страсбург. Эксперименты на заключенных проводились, в частности, в Дахау. Американская журналистка Марта Гелхорн в 1945 году разговаривала с польским врачом, который был там заключенным. Он рассказывал: «Немцы проводили здесь какие-то странные опыты. […] Они хотели понять, сколько летчик продержится без кислорода, на какую высоту способен подняться. Это смерть быстрая. […] Не больше пятнадцати минут, но тяжелая. В ходе этого эксперимента они убили не так много человек, всего восемьсот»[64].

Брандт, маленький, щуплый, в очках, до самого конца был верным членом штаба Гиммлера. Он славился своими стенографическими навыками. В показаниях на Нюрнбергском процессе Вальтер Шелленберг назвал его «человеком – печатной машинкой».

Из трех лучших друзей Керстена в СС Шелленберг был самым непростым. Скорее ловкий манипулятор с располагающей улыбкой, чем чванливый громила, Шелленберг был убежденным нацистом, который поднялся по служебной лестнице в СС. Репутацию он заработал беспощадностью в так называемом инциденте в Венло. В ноябре 1939 года, притворившись немецким офицером – противником Гитлера, Шелленберг вступил в переговоры с двумя агентами британской разведки в нейтральной Голландии, после чего по приказу Гейдриха сотрудники СС их похитили и отправили в немецкие концлагеря. Шелленберг убедил Гитлера, что эти агенты совместно с голландской разведкой замышляли убийство фюрера. Это послужило предлогом для вторжения в Нидерланды. Тем не менее Керстен настаивал, что Шелленберг – «приличный человек», «жаждавший вырваться из щупальцев нацистской системы»[65].

Если так, то эту свою жажду Шелленберг прекрасно скрывал. Ему доверяли и Гейдрих, и Гиммлер, он играл ведущую роль во многих задачах СС. В 1941 году он организовал необходимую транспортную поддержку немецкой армии в Польше и странах Балтии, чтобы помогать эскадронам смерти (айнзацгруппам) уничтожать евреев.

Не вполне ясно, почему Керстен упорно настаивал, что все они порядочные люди, которым, как и ему, претили действия нацистов. Разумеется, когда поражение Германии казалось уже неизбежным, они были связаны с тайными попытками вступить в переговоры с союзниками, и Гиммлер знал об этих попытках. Вероятнее всего, заговорщики, включая и самого Керстена, были взаимно заинтересованы в сокрытии неприглядных подробностей своего прошлого.

В отличие от Брандта, Шелленберга и Бергера Керстен не нес ответственности за массовые убийства. Как минимум, однако, он значительно облегчал жизнь главного массового убийцы. Летом и осенью 1940 года он сопровождал Гиммлера в поездках по Европе, часто сидя взаперти в роскошном частном поезде начальника СС, выслушивая его бесконечные монологи о чистоте расы и поисках арийской религии, которая придет на смену христианству. Поскольку в том, что касалось избавления от болей в желудке, Гиммлер всецело полагался на своего массажиста, Керстен еще более утвердился в роли его главного доверенного лица. Пользуясь этим положением, он мог помогать некоторым людям. Например, промышленник Август Ростерг, клиент и благодетель Керстена, попросил того вмешаться, когда одного из его сотрудников, бывшего социал-демократа, арестовали за политическую неблагонадежность. По словам Керстена, это был его первый опыт с такой своеобразной формой манипуляции во всех смыслах этого слова. Порой Керстен обращался к Гиммлеру за особым одолжением. Изнемогая от боли, начальник СС мог согласиться почти на все что угодно, кроме снисходительности к евреям, ибо это было дело принципа. Но с освобождением сотрудника Ростерга не должно было возникнуть проблем, если Керстен избавит Гиммлера от боли[66].

В марте 1941 года Керстен наконец получил разрешение поехать в Нидерланды – продать дом и забрать личные вещи. Одним из главных своих достижений после войны он считал то, что поддерживал связь с участниками голландского Сопротивления: свои письма они адресовали на безопасный личный ящик при частной экспедиции Гиммлера. Керстен делал вид, будто так он тайно общается со своими многочисленными любовницами. Гиммлер, «человек светский», все понимал. Так что никто не мог сунуть туда свой нос.

Керстен действительно поддерживал в Голландии связи, но вряд ли его корреспондентов можно назвать участниками Сопротивления. Главным его информатором был некий Якоб Ньивенхёйс, сомнительный персонаж, который вступил в голландскую нацистскую партию (НСБ) до войны в Голландской Ост-Индии (ныне Индонезии). Керстен призывал его поближе сойтись с НСБ в оккупированной Голландии. Насколько полезен был Ньивенхёйс как информатор, оценить невозможно. Очевидно, человек довольно беспардонный, он со временем рассорился со всеми: и с голландскими нацистами, и с немцами, подозревавшими его в шпионаже. Ближе к концу войны Керстен помогал ему перебраться в Швецию. На пути возникли официальные препоны: голландское посольство в Стокгольме не желало иметь с коллаборационистом ничего общего.

Еще одним подозрительным корреспондентом в Гааге был торговец искусством Чарльз Бигнелл, глава аукционного дома «Ван Марле и Бигнелл». Керстен рассказывает в мемуарах, как добился от Гиммлера освобождения Бигнелла после того, как гестапо арестовало его по подозрению в сотрудничестве с Сопротивлением. Главой СС в Нидерландах был свирепый верзила Ханс Раутер. Керстен, как нам известно из его собственного рассказа, унизил Раутера, подозвав Гиммлера к телефону, чтобы тот отменил меры, принятые против предполагаемого участника Сопротивления Бигнелла.

Ребенком я слышал о Бигнелле в Гааге. Его внук, школьный хулиган, ходил со мной в одну начальную школу. Хотя Бигнелл до сих пор был довольно видным человеком в гаагском обществе, люди шепотом поговаривали о его небезупречной репутации; да, только шепотом, ведь о неприятных событиях прошлого в обществе, как правило, не говорили. Все-таки Бигнелл был джентльменом. А на самом деле – подлецом. Во время оккупации он весьма преуспел, выставляя на аукционы изъятые у евреев предметы искусства. Их и другие ценности он продавал немецким нацистам, а также Феликсу Керстену, который до самой своей смерти в 1960 году оставался его