Читать книгу - "НедоСказанная Аксиома или Житие не святого, но Духовного - Леонид Духовный"

подкатить к Лукьяновскому рынку, в районе которого жила моя семья, затем быстренько застегнуть чемоданы, вызвать такси, впихнуть в него все пакеты и баулы вместе с женой, младшим сыном и тёщей и добраться до ж/д вокзала, чтобы успеть на скорый «Киев – Москва». Прямых авиарейсов из Киева во Фриско тогда ещё не было…

Закрывая, увы, в последний раз входную дверь своей Малой Родины, я ещё не верил, неужели пришёл и мой черёд сыграть финальную сцену?!.. «Что ж это мы всё сжигаем корабли?..» — напишу я горестно позже. Пора… А была всё же надежда: уж меня-то никогда не коснётся это горькое слово — «Исход».

 

Я прощаюсь со страной, где

Прожил жизнь, не разберу — чью,

И последний раз, пока здесь,

Этот воздух, как вино пью...

                                          Е. Клячкин

 

Мне было 54 года... Столетиями страна истово вырубала мои корни и... всё вырубила. Значит, стартовать даже не с нуля, а с минуса и прорастать засохшим черенком в незнакомую среду, с надеждой...

P. S. С тех пор минуло более 20 лет. Живу, прорастаю. Через жёсткую плотную среду, постоянно нагреваясь от трения. А «исходный» шрам? Что шрам — он постепенно рубцуется, покрываясь пеплом памяти и тускнея, как головешки прогоревшего ночного костра.

 

...И боль уходит, чуть дыша,

И сердце тает, сердце тает,

И вся из угольков душа

К рассвету затухает...

 

P. P. S. И вправду: «…с погружением в другой мир прежняя культура ...начинает казаться менее значительной и несколько странной...»

                                          Из журнальной статьи

Хотя… Как-то затосковалось и необдуманно-нежданно пришла песня:

 

Русановка

1

Владимир смотрит на Левобережье —

Там киевское солнышко встаёт,

Там надвое метро пространство режет,

Неслышно по Днепру баржа плывёт.

 

Припев:

Район, он, братцы, каждый чем-то славится

У каждого особая краса,

Вот за Днепром Русановка-красавица

Подняла белых зданий паруса.

 

2

Русановка — элитная деревня,

Здесь избы в двадцать с лишним этажей,

Канал, мосты, кустарники, деревья —

Объекты кинофотомонтажей!

А вид из окон — что там Сочи с Гагрой?!

Редчайший случай, надо понимать, —

Над позолотой храмов древней Лавры

Меч занесла стальная баба — Мать.

 

Припев:

Не всяк приезжий с удивлением справится,

Воочию увидев чудеса,

Как за Днепром Русановка-красавица,

Подняла белых зданий паруса

 

3

Отсюда, интеллект твой подтверждая,

За птицей Гоголь редкою следит,

И в профиль нос известный наблюдая,

«Он — наш? Не наш?» — гадает эрудит.

А дом — пред ним кинотеатр «Краков» —

Меня, мою семью когда-то знал!

Из дома я без шмоток и деньг-знаков

За океан навечно уезжал.

Припев:

Русановка, Русановка, Русановка —

Днепровская намытая коса

Русановка, Русановка, Русановка,

Где реют белых зданий паруса.

 

4

Я к ней ещё приду, во что б ни стало,

Воткну цветок в венецианский мост

И, может статься, всё начну сначала.

Я невозможен без неё? Ответ не прост…

Уж много лет, как я тебя не видел,

Уж много лет спокойствия не знал,

Но, если чем нечаянно обидел,

Я песню в оправданье написал.

 

Припев:

А Сан-Франциско Голден-гейтом славится,

Там дом мой новый, новые друзья...

Но за Днепром — Русановка-красавица,

И мне забыть её никак нельзя!

 

Старший сын мой, Саша, предложил иной вариант последнего припева :

 

А Сан-Франциско Голден-гейтом славится,

И здесь меня сегодня знает всяк...

Но за Днепром — Русановка-красавица.

По ходу жизни светит, как маяк

                              Mountain View, California, USA 08/09/09

 

Глава 16

УДАЧА ФАМИЛЬНАЯ

 

В начале 90-х годов мне довелось работать в знаменитом Стэнфордском Университете, что в Калифорнии на Западном побережье США.

 

По ходу дела я просматривал русские зарубежные печатные издания и периодику с начала ХХ века, т. е. с 1900 года, до дней тогдашних, отыскивая и аннотируя историко-мемуарные публикации. Естественно, выносить оригиналы за пределы научной библиотеки (Green Library) было запрещено.

 

Cecil H.Green Library

 

Однако литература, а особенно такая, меня всегда увлекала и зачастую рабочего времени просто не хватало. В этом случае шла в ход машина Xerox, и полученные копии уносились (до утра) домой. Однажды именно с подобной целью, я переснимал, или, как тогда говорили, «рэмил» небольшую книжечку в страниц, эдак, 120. Да, надо добавить, что в те годы на всю эту Library был всего один Xerox. И вот я стою и монотонно то одной стороной, то другой подкладываю в аппарат фолиант. Как вдруг с единственной бумаженцией подскакивает милая, почти курносая студенточка. Но, увидев мою VIP-персону, садится покорно на стоящий поблизости стул, дожидаясь своей «участи». Я «тихо умилился». Убрал свой материал и, улыбнувшись, указал рукой на чудо-технику:

— Please, lady, you can use this one.

На что услышал ожидаемое:

— O, many thanks, sir!

Её работа заняла минуты две и, уже собираясь уходить, видимо, расслышав в моём далеко не совершенном English знакомые интонации, она хитро так и с сильным акцентом спросила:

— Вы говорьите по русськи?

— Да, — удивился я, — а откуда вы знаете этот сложный язык?

— Я три года, with pleasant, стажировалася в Ростовском Юниверсити. Программ — обмен студентами.

— Понятно.

— Прозтите, сэр, а как вас зовьют?

— Леонид.

— Как? Я не поняла.

Пришлось, указывая на свои дремучие «брови Брежнева», с улыбкой, повторить: «Леонид». Она вдруг, захлёбываясь, прямо-таки по-детски, стала хохотать.

— Понимайте, — с трудом выдавила, — мой фэмилий — Маркс!

Я, охнув, тоже засмеялся. Мы разговорились... Как выяснилось, задорная австриячка из Вены проходила постдокторантуру по обмену здесь же, в Стэнфорде...

Мне этот забавный случай как-то запомнился. И, оказалось, не напрасно. Лет, эдак, через 15, уж не знаю по какому поводу, в окружении любопытствующих поклонниц, сгрудившихся вокруг меня на крыльце townhouse, в котором вот-вот должен был начаться private концерт классика — Александра Моисеевича Городницкого, я излагал эту историю. И, конечно, — дружный смех после фразы: «Мой фэмилий — Маркс»... Вот только одна красивая молодая даже не улыбнулась.

— Ну, да, если вы Андропова, то?.. — чувствуя подвох, попробовал пошутить я.

В ответ же с обидой прозвучало:

— Тю, Андропова? Моя фамилия — Брежнева!

На многоголосый заразительный хохот выскочил хозяин дома и, всё узнав, вприпрыжку побежал порадовать нашего гостя.

....«Пусть жизнь преподносит сюрпризы сполна...» — пел я в юности собственную песню… Сюрпризы. Разве, что радостных было не