Читать книгу - "Последние дни Сталина - Джошуа Рубинштейн"

фотографий пропадали убитые им прославленные деятели революционного движения, Маленков стирал своих живых «соратников», по-прежнему входивших в руководство страны. Он как бы отправлял их в оруэлловскую «дыру в памяти», а ведь они пока еще обладали властью и авторитетом в партии и в правительстве. Этой неуклюжей и очевидной уловкой Маленков обнаружил неуверенность в себе[197].

Как показывают фотографии в Правде, новое руководство было занято реорганизацией правительства с намерением установить коллективное правление вместо сталинской диктатуры. Поздно вечером в пятницу 6 марта по радио было передано заявление, призванное показать всем, что правительство будет действовать с должной бдительностью и что старая гвардия, давние «соратники» Сталина, остается на своих местах. Но последующие сообщения из Кремля выдавали явную тревогу новых руководителей. Любой неожиданный переходный период чреват хаосом, даже в условиях конституционной демократии с четко прописанным механизмом передачи власти, а в диктатуре, подобной СССР, где один человек определял жизнь целой страны на протяжении четверти века, его наследники опасались эффекта вакуума в центре политической власти. Подстегиваемые чувством неуверенности, они призывали не допустить «любого рода беспорядков и паники», как если бы опасались, что хрупкая конструкция принудительного единства разрушится и ситуация выйдет из-под контроля[198]. Если все, что скрепляло страну вместе, был сталинский террор, то как его наследники могли удержаться у власти, выпустив из рук дубину?

Для населения не имело никакого значения, будет ли руководящий орган называться Политбюро или Президиум и будут ли в нем заседать двадцать пять членов или всего девять. Назначение Георгия Маленкова председателем Совета министров поначалу лишь подтвердило распространенное мнение, что его в качестве преемника выбрал сам Сталин. Маленков был закоренелым бюрократом, он никогда не руководил местной партийной или правительственной организацией, не говоря о региональном или республиканском аппарате. Он был слугой Сталина, неутомимым производителем официальных документов и отчетов. Несколько раз он оказывался на грани забвения, например в 1946 году, когда на него возложили ответственность за неудачи в авиационной промышленности и это привело к временному понижению в должности и потере благосклонности Сталина, а могло стать концом карьеры, если не жизни. Маленков к тому же был склонен к полноте, что для некоторых означало его неспособность воплощать образ вождя[199].

Но самым значимым изменением в ходе реорганизации правительства и определении дальнейшего направления его работы стало объявление о слиянии Министерства государственной безопасности и Министерства внутренних дел в одно министерство, которое должен был возглавить Лаврентий Берия. При Сталине этот человек долгое время руководил службой государственной безопасности. Теперь же Берия прибирал к рукам самые мощные силовые рычаги внутри страны. Он был самой зловещей фигурой в сталинском окружении; годы работы в качестве начальника управления государственной безопасности и жестокость по отношению к заключенным принесли ему недобрую славу, и его назначение вызывало особую тревогу. Но, кроме того, Берия сыграл важную роль, возглавляя советский атомный проект, а его интеллект и административные способности превращали его в крупную фигуру в составе нового правительства.

Другие назначения не казались такими важными. Из опалы вернулся Вячеслав Молотов, восстановленный на посту министра иностранных дел, а Андрей Вышинский, печально известный прокурор на показательных процессах, который заменял Молотова в МИДе, был понижен до должности первого заместителя министра иностранных дел и постоянного представителя СССР при ООН. Николай Булганин стал министром обороны. Со своей аккуратной подстриженной эспаньолкой Булганин выглядел очень импозантно, нередко его видели в маршальской форме, увешанной орденами и медалями. На самом деле Булганин никогда не командовал войсками. Своим военным званием он был обязан Сталину, который еще в 1930-е годы выбрал его для руководящей работы в исполкоме Моссовета, а затем использовал для наблюдения и контроля за армейскими военачальниками во время войны. Лазарь Каганович и Анастас Микоян вошли в состав Президиума в числе четырех заместителей председателя. Микоян был старым большевиком армянского происхождения, которого ценили за достижения в области внешней торговли. Климент Ворошилов одно время был близок к Сталину, особенно во время Гражданской войны, когда они вместе командовали частями Красной армии. Позднее он сыграл важную роль в чистке в вооруженных силах в 1936 и 1937 годах, что еще больше укрепило его отношения со Сталиным. Но во время Зимней войны с Финляндией в 1939 году, когда Красная армия потерпела ряд крупных неудач, а некомпетентность Ворошилова как военного стратега стала очевидной, он потерял всякую реальную власть. Его сняли с поста наркома обороны. Правда, он сохранил формальную должность в руководстве страны, а после смерти Сталина стал председателем Президиума Верховного Совета — официальным главой государства. Михаил Первухин и Максим Сабуров были едва известны широким слоям населения, и их назначение на должности в экономическом аппарате никак не влияло на процесс дележа власти. Были планы отодвинуть Хрущева; его освободили от обязанностей первого секретаря Московского комитета партии и назначили на должность с неопределенным кругом обязанностей в Центральном комитете. Казалось, его звезда померкла. Старые ветераны из числа «соратников» Сталина вновь обретали своей почетное место.

Тем не менее Хрущев был назначен председателем комиссии по организации похорон. Выходец из обычной шахтерской семьи, он дослужился до должности первого секретаря партии в Москве, а затем, во время войны, возглавлял партийную организацию Украины, после чего в 1949 году вернулся в Москву, чтобы стать одним из самых доверенных подчиненных Сталина. Беспощадный, когда это было необходимо, он проводил сталинские чистки в Украине. В то же время Хрущева знали как дружелюбного, открытого человека, доступного для рядовых членов партии и простых людей, более человечного и приземленного, чем его коллеги. И мир оценит эти его качества, когда он поднимется на вершину власти. В ходе Второй мировой войны Хрущев, в отличие от большинства коллег, ездил по стране во время и после гитлеровского вторжения. Он видел героизм солдат, разрушения, глупость партийных комиссаров, мешавших компетентным военачальникам, и офицеров, переживших чистки. Он не боялся «испачкать сапоги», и он никогда не любил уезжать по работе в Москву от шахтеров и колхозников, которых по-настоящему любил. Кроме того, — и это не мелочь, — у Хрущева была добрая интеллигентная жена, которая, по свидетельствам современников, старалась смягчить его нрав и поощряла все благородное и гуманное, что было в его натуре. Эти качества выделяли Хрущева на фоне остальных сталинских приближенных.

В комиссию по организации похорон входил также Лазарь Каганович, один из давних членов советского руководства и единственный еврей, остававшийся на этом уровне власти. Кроме того, по версии The New York Times, он был еще и шурином Сталина — это ничем не обоснованное утверждение повторялось