Читать книгу - "Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова"

планирующиеся крепкими амбарчики возникали и покидались без сожаления, при любых неполадках с властями, при любых конфликтах между самой мафией. Зачем обосновываться и тратиться, когда кочевое и странствующее положение не только снижает расходы, но и спасает жизнь непредсказуемостью, неуловимостью. Джиён подумывал о том, хотелось бы ему закрепиться гденибудь или нет? Выстроить собственный шикарный особняк, обнести себя стеной и окружить роскошью. По тому опыту, который он приобретал, молодой человек мог сказать, что этого делать не стоит. Большинство главарей возводит себе дворцы, как они думают, а на деле это оказывается ловушкой. Но возможно ли бегать и скрываться всю жизнь? Они стремятся к власти и деньгам именно для того, чтобы обрести состояние и тот самый здоровенный коттедж, где будут чувствовать себя королями. В итоге, все их дни – стремление к тому, что их погубит. Судьба коварна. Позади Джиёна, увлеченный предвкушением прибыли, ожидаемой от сбыта наркотиков, возился его нынешний босс. Неглупый, но безумно жадный, как все воры, мужчина. Сынхён передал другу, что китайцы, объединившись с которыми они хотят избавиться от этого типа, изъявили пожелание, чтобы Джи сам убил своего патрона. В этой же комнате, где упомянутый ковырялся в счетах и проверял качество поставленных кокаина и марихуаны, стояли два телохранителя, исполинских и туповатых, но, тем не менее, быстрых на расправу. Исполинские они, конечно, по азиатским меркам, скорее всего рядом с африканскими или европейскими качками подобные бугаи покажутся суховатыми и низкорослыми. Те наёмники и недовольные делёжкой общака члены из банды, что участвовали в заговоре, предлагали Джиёну дождаться ночи и тогда совершить задуманное, но он отказался. Ночь – нарочитая банальность, в ней всегда настигают излишние подозрения, предусмотрительность, да и стихает всё, так что любой выстрел или вскрик докатится до другого конца причала, а привлекать внимание полиции ни к чему. Куда проще и надежнее потасовка и переполох, творящиеся в череде множества полуденных переполохов этой гавани, бурлящей, галдящей, стучащей латанием днищ яхт и лодок, визжащая свёрлами и шлифмашинами технических мастерских. За окном мелькнули знакомые тени, первая партия заговорщиков прошла на позицию, с которой начнётся перестрелка. Сколько людей сегодня погибнет? Сколько пострадает? Будут ли задеты непричастные? «Я должен выжить, остальное не в счёт» - подумал Джиён. - Джи, что ты там, уснул, а? – раздался насмехающийся голос шефа. Он доверял своей Ящерице безоговорочно, после того как Джиён, можно сказать случайно, попал под нож вместо него. Его приняли за преданного защитника. На самом деле он был неудачливый дезертир. Не все попытки сбежать заканчиваются успехом, иногда бежать бывает просто-напросто поздно. «Надеюсь, сегодня бежать не придётся» - продолжал рассуждать Джиён, разворачиваясь. Его пырнули вместо босса потому, что парню надоело быть никем, а дело в гору не шло. Это было «пан или пропал», рискнуть и получить шанс на взлёт, либо же умереть. Жить ничтожеством Джиён никогда не собирался, его воротило от мысли остаться посредственностью и состариться тем, о ком и не вспомнят, о ком не будут говорить, кого не будут бояться, уважать, о ком не пойдут легенды и мифы. «Все Иисусы, Гераклы и Хон Гильдоны рождались сопливыми младенцами и ссались в пелёнки, как все. И лет в десять они вряд ли осознавали какую-то избранность и предначертанность. Нет, им захотелось славы, и они совершали подвиги и творили фокусы, чтобы стать знаменитыми, чтобы остаться на века». Он хотел сбежать от этой безвестности и серости, хотел получить билет в сказку – взрослую, с пачками долларов и красивыми шлюхами, - и получил. Теперь он правая рука главаря, с которым они приехали сюда из Сеула, чтобы развернуть бизнес шире. Да и босса притесняли в Корее, а здесь было просторнее, и наживы больше. - Нет, солнце разморило, - улыбчиво ответил Джиён и подошёл к столу, на котором главенствовал бардак с примесью некой систематичности. Счета были классифицированы, но лежали не ровными стопками, а разъехавшимися кучками. Записки на цветных бумажках, как в каком-нибудь отделе маркетинга, и ручки были сдвинуты в одну четверть стола, но напоминали приготовленные к сожжению осенние листья и ветки. Отшельником лежал на краю блокнот в кожаном переплёте, ежедневник с важной информацией. «Неаккуратный человек не сможет всегда удерживать в руках порядок, в котором следует содержать своих подчинённых. А где нет порядка – там нет действенности». Джиён всегда думал о том, что, будучи преступником, подчинившим себе какую-нибудь территорию, неплохо было бы сочетать это с легальным бизнесом, финансовыми операциями, ресторанным кашеварением, банковской арифметикой, гостиничным делом, туристическими афёрами – чем угодно, ведь имея силу - имеешь и все условия. Он советовал своему боссу развернуться в эту сторону, сотрудничать и с официальными предпринимателями, но тому было лень, тому не хотелось думать, тратить время на переговоры, сделки и оформления документов. Поэтому он отказался поспособствовать Чхве Сынхёну, другу Джиёна, в организации финансово-кредитной фирмы. План был хорош, с убедительными экономическими прогнозами, да и Сынхён умный парень, он бы состряпал тут компанию, которая приносила миллионы, и всем бы пошла прибыль, но нет, босс душил инициативы, предпочитая дешевое рэкетирство и передачу наркотиков от оптовиков к рознице. Джиён воспользовался этой недальновидностью для переманивания на свою сторону шестёрок. Он посулил им золотые горы и объяснил, что из-за узколобости шефа они остаются без тысяч и тысяч, которые стали бы получать, внедряясь в легальный бизнес и сотрудничая с ним. Это было прекрасным доводом для простаков. Истинной-то целью Джиёна было всё-таки завоевать первое место, стать самому себе хозяином. И Сынхёну он тогда сможет помочь, и вместе разживаясь и творя более осмысленные и продуманные дела, они пойдут дальше. Ожидаемый шум где-то снаружи, неподалёку, вывел Джиёна из задумчивости. - Что это там? – насторожился босс. – Джи, ты слышал? - Похоже на глухой выстрел… - изобразил он испуг, изумление и взволнованную, чуть трусливую серьёзность. - Среди бела дня? Кому бы понадобилось стрелять? – Мужчина замер, не решаясь отпустить пакет с зеленоватой пахучей травой, который был в его руках. Расчёт оказался верным, он и помыслить не мог, что кто-то до захода солнца способен учинить заваруху. Словно бандиты вампиры, а не люди, что за предрассудки? Но вопросы у главаря кончились, и языком он больше не молол – прислушивался. Было жарко, и кондиционер, старый и слабый, плохо помогал, создавая больше гула, чем прохлады, но Джиён не сомневался, пот на висках мужчины выступил не от духоты и летнего зноя. Телохранители положили руки на револьверы, тоже стараясь угадать через стены и на