Читать книгу - "Лачуга должника и другие сказки для умных - Вадим Сергеевич Шефнер"

Андрей. Сейчас вы это увидите».

Андрей исчез с экрана. На экране появилось море. Мы как бы летим над ним. Вот показался островок. Вот он приблизился. Видны деревянные временные причалы, около них множество небольших суденышек. Мы облетаем остров. Он невелик и пустынен. Вдали, мористее, видны землесосы, намывающие песок. На островке еще нет капитальных зданий – только длинные пластмассовые бараки. Островок кишит людьми. Одни простыми лопатами копают котлованы, другие выравнивают линию берега, третьи, четвертые, десятые тоже заняты земляными и прочими работами. Слышен гул, шум, звучат песни на разных языках. Работающие – главным образом молодежь – всех национальностей и цветов кожи. Но встречаются и пожилые люди.

Затем остров исчез, и на экране снова появился Андрей. Корреспонденты опять стали задавать вопросы.

«18-й корреспондент. Меня удивило, что на острове применяются столь примитивные орудия труда. Можно подумать, что мы вернулись в первую половину Двадцатого века. Из какого музея извлекли вы эти лопаты, кирки, ломы?

Андрей. Я их ниоткуда не извлекал. Это они сами заказали их по старинным чертежам какому-то ленинградскому заводу, сами привезли их на остров.

18-й корреспондент. Кто „они“?

Андрей. Добровольцы. Они съехались со всех концов света.

19-й корреспондент. Но есть же на вашем острове современная техника для земляных работ. Ведь есть?

Андрей. Есть. Но они не дают ей работать. Они ее оттеснили. Хотят работать сами, своими руками.

20-й корреспондент. Но ведь на острове есть Врачи охраны труда. Слово Врача – закон.

Андрей. Врачей они не слушаются. И потом, добровольцев так много, что они работают не более часа. Так что это здоровью не вредит.

21-й корреспондент. Есть ли на острове травмы в результате применения несовершенных орудий труда?

Андрей. Крупных травм нет. Но есть ушибы, мозоли. Вчера один чилиец повредил лопатой палец на ноге.

21-й корреспондент. Надеюсь, его немедленно эвакуировали в больницу на материк?

Андрей. Не сразу. За почетное ранение друзья разрешили ему поработать еще час вне очереди.

21-й корреспондент. Разрешая людям работать примитивными орудиями труда, вы сокращаете их МИДЖ. Как вы на это смотрите?

Андрей. Земляные работы скоро кончатся, и тогда за дело примутся специалисты.

22-й корреспондент. Попробуйте в краткой популярной форме изложить сущность своего открытия».

Здесь Андрей начал объяснять суть открытия, но говорил он столь невнятно и отвлеченно, что я ничего не понял и отошел от экрана, не дослушав своего друга до конца. Но, не скрою, я был тронут вниманием Андрея. Мне было приятно, что он назвал остров моим именем.

В этот же день я решил съездить на местный Почтамт. Меня интересовали марки. На улице я остановил элтакси и вскоре вошел в зал Почтамта. Первое, что мне бросилось в глаза, – это бесконечное количество стендов, на которых были выставлены марки. Решение Всемирного Почтового Совета о том, что каждый человек может выпускать свои марки, уже действовало, многие филателисты успели выпустить личные почтовые знаки и предлагали их на выбор всем желающим. Марки были самые разные по расцветке и по тематике. Очень много было женских портретов – это филателисты увековечивали своих возлюбленных. Хоть почта стала бесплатной, но по традиции на каждой марке была обозначена цена. Цену ставили кто во что горазд – от копейки до ста миллионов рублей. Я выбрал несколько марок для себя и несколько для Андрея и немедленно послал их ему, сопроводив коротким дружеским посланием. Затем я направился в Бюро Выполнения Желаний, организованное при Почтамте, с целью заказать свою марку. Я уже решил, какой она должна быть. На марке я решил изобразить самого себя, держащего в руках рукопись СОСУДа. Направляясь через зал к двери Бюро, я вдруг услышал свое имя, произнесенное приятным женским голосом. Я оглянулся и увидел – кого бы вы подумали, мой Читатель? – я увидел Надю, ту девушку, с которой познакомился на Ленинградском почтамте при весьма странных обстоятельствах.

– Что вы здесь делаете? – удивился я. – Вы перевелись на Новосибирский почтамт? Неужели на вас так подействовал тяжелый случай, имевший место на Ленинградском почтамте?

– Я здесь ничего не делаю. Просто зашла посмотреть, как здесь работают, – с улыбкой ответила Надя. И далее она пояснила, что приехала сюда в отпуск, ибо в Новосибирске живет ее брат.

Я, в свою очередь, поведал Наде, что приехал в Новосибирск поработать в здешней библиотеке.

– А как пополняется ваш СОСУД? – спросила Надя.

Признаться, мне весьма польстило, что она помнит о моей работе и интересуется ею, и я ей поведал, что СОСУД пока что не пополняется, ибо в Сибири совсем вывелись люди, умеющие ругаться, и что я в данное время занят «Антологией».

– А сюда вы, видно, зашли как филателист? – поинтересовалась Надя.

– И как отправитель письма. Только что я отослал письмо Андрею Светочеву – человеку, благодаря которому мы с вами познакомились.

– Неужели это был Светочев? – воскликнула Надя. – Вот бы уж не подумала на него! Я ведь и не разглядела тогда, кто был моим обидчиком. Когда будете писать ему в следующий раз, пожелайте ему удачи и передайте от меня, что я нисколько на него не сержусь.

– Он уже наказан за свой проступок, – сказал я. – Ему пришлось убить зайца.

– Как? Его наказали охотой? – огорчилась Надя. – Это так неприятно…

– Не волнуйтесь за него, – мягко сказал я. – Он обидел вас, он был послан в наказание на охоту, но благодаря сцеплению этих обстоятельств он встретил девушку, которую полюбил и которая полюбила его.

– Но почему вы не радуетесь этому? – спросила Надя. – В вашем голосе мне послышалась грусть.

– Я рад за него и рад за нее, – ответил я. – Но за себя я не рад.

Надя ничего не сказала, не стала меня утешать – и мне это очень понравилось. Мы молча вышли из Почтамта и тихо пошли по улице.

– Вам далеко? – спросил я. – Давайте я вас провожу пешком.

– Буду рада, – ответила Надя. – Я очень люблю ходить пешком. Я хотела бы быть девушкой-почтальоном из одного исторического романа, который я как-то прочла. Эта девушка-почтальон не любила ездить на мотоцикле, а ходила от деревни до деревни пешком. Я хотела бы, как она, ходить в лаптях от деревни к деревне по старинному асфальту, стучать клюкой в заборы и отдавать людям письма и радиограммы.

– Только не в заборы, а в ворота, – поправил я.

– Вы, наверное, очень хорошо знаете историю, – почтительно сказала Надя. – Как приятно вести беседу с высокообразованным Гуманитарием.

Не