Читать книгу - "Война менестреля - Владислав Адольфович Русанов"

Альт Грегор встал на четвереньки, оттолкнув солдата.

Огляделся.

Вирулиец Пирелло лежал в двух шагах от него, раскинув руки крестом. Как будто прилёг отдохнуть и погреться на солнце. Только, вот беда, головы у него не было.

Жаль. Хороший был человек. Менестрель, конечно, слабенький. Зато честный и самоотверженный. Родился за тридевять земель от Трагеры, а вот поди ты — довелось погибнуть, защищая её от чужеземного вторжения.

Теперь альт Грегору придётся сражаться одному на батарее. Хорошо, если не во всём форте, ибо трудно сказать — остался ли кто-то в живых. Браккарцы постарались. Впрочем, что удивляться? Они ради этого и шли — уничтожить всех защитников Эр-Трагера, сравнять с землёй город, не оставив камня на камне, от береговых укреплений.

Ланс тряхнул головой.

Кажется, какие-то звуки пробились сквозь плотный слой глухоты, залепившей уши, как глина пушечный ствол.

Ничего. Мы ещё поборемся.

Можно отступить, сказаться раненым, попроситься в лазарет. А кто будет сражаться? Надеяться на случайность? Так можно всю жизнь разменять на пустые потуги. Выжить? Как там говорили в первой Роте наёмников, где менестрелю довелось послужить ещё в отрочестве? Выгоднее побыть немного трусом, чем навеки остаться мертвецом. Замечательная пословица. Она как нельзя лучше подходит для наёмников. Но не для лобровольца, который отправился на войну просто потому, что не мог поступить иначе.

Как там говорил комендант форта?

Когда воину предлагают выбор между жизнью и смертью, он должен выбрать смерть…

Опираясь на плечо вестового, Ланс поднялся на ноги.

Их батарее досталось от браккарского залпа. Половина пушек опрокинута, лафеты разбиты. И здесь, и там лежат раненые и убитые.

Где же лейтенант?

А вот и он. Сидит, привалившись плечом к брустверу, будто устал и решил немного передохнуть. Только остановившийся взгляд и тонкая струйка крови, стекающая по виску, давала понять — пран Хорхе уже шагает со святым Бедой по крутой тропке, ведущей из нашего мира в Горние Сады.

— Разыщи капитана Айо. — Альт Грегор говорил громко. Скорее всего, кричал, поскольку почти не слышал своего голоса. Орудийная прислуга, остававшаяся на ногах, оглянулась на него. — Скажи — беру командование батареей на себя!

Солдат кивнул и убежал.

Ланс, пошатываясь, подошёл к брустверу, выглянул в бойницу. Признаться по чести, он опасался, что оглохнув, перестанет управлять Силой. Разве можно с уверенностью судить, какое начало берёт в нём верх — музыка или магия? Без слуха музыки нет. Правда, кто-то когда-то рассказывал об унсальском менестреле, создававшем замечательные мелодии, несмотря на то, что с детства был глух, как пень. Мало ли небылиц рассказывают? А вдруг умение слышать и умение пользоваться Силой неразрывно связаны? Увидев слабо светящиеся нити, отмечавшими в прозрачном морском воздухе пути ядер, Ланс вздохнул с облегчением. Трагерцы били с нижних ярусов. И с верхнего тоже. С левой батареи. Молчали только их пушки. Плохо. Даже как-то стыдно…

А что там у Регнара?

Без зрительной трубы Ланс мог видеть только маленькие-маленькие кораблики, окутанные дымами настолько, что выделялись лишь цветные вымпелы и флаги, да когда-никогда в просвет мелькал кусочек раскрашенной надстройки. Форт дымил так, будто там горели склады пеньки и смолы. Может, и правда, разрывающиеся на позициях бомбы браккарцев что-то зажгли?

Но если Северный форт сражается, значит, Регнар ещё там и управляет боем. Ланс свято верил, что с его другом ничего не случится. С кем-то другим — вполне возможно, но чтобы с Регнаром⁈ Трудно найти другого человека, настолько далёкого от войны. Даже в отрочестве, когда Ланс и Коэл мечтали удрать из музыкальной академии и записаться в вольную Роту, Регнар смотрел на них, как на безумцев каких-то. Он никогда не учился фехтованию должным образом — ну, то есть, не больше, чем нужно, чтобы окружающие его дворяне не смеялись и не тыкали пальцем. Кажется, он ни разу не дрался на дуэли. Сам не вызывал и его почему-то не вызывал никто. Ланс припомнил единственный случай, когда видел друга со шпагой в руках — да-да, той самой ночью, когда они невольно помогли браккарской шпионке Дар-Вилле избежать близкого знакомство с тайным сыском Унсалы. Настолько невоенный человек погибнуть в бою не может.

— Батарея! Слушай мою команду! Бань пушки! — Вспомнил менестрель о своих новых обязанностях. Потянулся за пляс, чтобы вытащить зрительную трубку, но ничего не нашёл.

Где же она?

Трубка обнаружилась на камнях в паре шагов. В том самом месте, где Ланс пришёл в себя. Судя по осколкам стекла рядом, весело поблескивающим на солнце, можно было не нагибаться. Жаль, полезная вещица, но ничего не поделаешь.

— Батарея! Заряд в дуло!

Канониры выполняли команды. И даже торопились. Вернее, старались, но большинтсво из них получили раны. Лёгкие, но болезненные. Кто-то берёг руку. Кто-то припадал на ногу. Один из бомбпрдиров обмотал лом оторванным рукавом, чтобы кровь из рассечённого темени не заливала глаза Так вышло, что браккарские ядра раскололи каменную облицовку укрепления. Если бы строители использовали сервоато-жёлтый известняк, какого добывалось в окрестностях Эр-Трагера великое множество, то этого, возможно, не произошло бы. Но базальт, привозимый издалека, в расчёте на его прочность — обтесать плиты было не так уж и просто, разлетался на мелкие кусочки с острыми краями, которые ранили людей подобно шрапнели. Из восьми пушек полные расчёты набрались на три.

— Батарея! Прибить заряд!

— Батарея! Ядро в дуло!

— Батарея! Наводи!

Ланс прекрасно понимал, что с тремя пушками много не навоюешь. Особенно, если в тебя всякий раз целится не меньше трёх десятков корабельных орудий. Браккарцы придерживались прежней тактики. Пять-шесть каракк выходило на расстояние выстрела, давали залп и уходили, забирая на северо-запад «в полветра». В это время ещё до полудюжины судов, не задерживаясь, бежали прямиком к Северному форту, чтобы вступить в бой с командой Регнара.

Первоначальный успех береговой артиллерии объяснялся во многом неожиданностью. Северяне и помыслить не могли, что в Трагере отыщутся маги, способные помогать артиллеристам, увеличив дальность и точность стрельбы. Поэтому в первый «заход» они потеряли передЮжным фортом все лёгкие каракки и две тяжёлые, трёхмачтовые. На втором понесли повреждения, несовместимые с дальнейшим судоходством, только две каракки из ближней линии и одна — из второй. Остальные отделались ломанным рангоутом, рваным такелажем и проломами в надстройках и фальшборте. Как говорится, ушли пощипанными, но не побеждёнными.

Ответный огонь браккарцев нанёс гораздо больше урона обороняющимся.