Читать книгу - "Восприятие мира у детей - Жан Пиаже"

такое? – … – Он из чего-то или совсем из ничего? – Из чего-то. – Из бумаги? – [Смеется] Нет. – Из чего? – Из слов. – А слова из чего? – Из голоса». «А голос сна откуда? – С неба. – А на небе откуда? – … – А как он возник на небе? – …» «Сон сам появился или что-то его послало? – Сам появился. – Почему нам снятся сны? – Если думаем о чем-то». Видно, что Рис смышленая! Но она уподобляет мысль голосу и продолжает считать, что сон приходит извне: «Из чего состоит голос? – Из воздуха. – Откуда он берется? – Из воздуха. – А сон? – С неба».

Монт (7;0) утверждает, что вещи, которые он видит во сне, находятся «у стены. – А я бы их увидел, если бы был там? – Да. – Откуда они появляются? – С улицы. – Кто их посылает? – Разные люди». «А что ты видишь во сне? – Одного человека, который попал под машину. – Этот сон был перед тобой или в тебе? – Передо мной. – А где именно? – Под окном. – А я бы увидел, если бы был там? – Да. – А твоя мама? – Да. – Ты бы увидел его утром? – Нет. – Почему? – Потому что это был сон. – Откуда берется сон? – … – Ты сам его сделал или кто-то другой? – Кто-то другой. – Кто? – Один папин знакомый [человек, которого переехала машина]. – Он делает все сны? – Только один раз. – А другие разы? – Другие люди».

Энгл (8 ½): «Откуда берутся сны? – Не знаю. – А как ты думаешь? – С неба. – Как это? – … – А куда они приходят? – В дом. – А где сон, когда он тебе снится? – Рядом. – Когда тебе снится сон, у тебя глаза закрыты? – Да. – А где сон? – Наверху. – Можно его потрогать? – Нет. – А увидеть? – Нет. – А кто-то рядом с тобой мог бы его увидеть? – Нет». «Чем мы видим сны? – Глазами».

Мы посчитали необходимым привести так много примеров, чтобы показать, насколько эти ответы, столь разные в деталях, неизменны по существу. Для всех этих детей сон – это изображение, иногда на основе голоса, оно появляется извне и выстраивается перед глазами. Это изображение – ненастоящее в том смысле, что не отражает реальных событий, но объективно существует как образ, внешний по отношению к ребенку и не имеющий ничего общего с ментальным образом. Необходимо в нескольких словах уточнить природу этого убеждения.

Для начала обратим внимание на наш вопрос: «Кто-то рядом с тобой мог бы увидеть твой сон?» Дети, которым присущ реализм мышления – например, Хад и Монт, – отвечают на этот вопрос утвердительно. Так, в их представлении сон – это готовое изображение, исходящее от вещей, которые снятся, и размещается рядом. Другие дети, как Бург и Энгл, напротив, говорят, что нет. Примечательно, однако, их предположение о том, что они и сами не видят «сон». Дело в том, что в тот момент, когда мы задаем наш вопрос, они думают не о самих ощущениях, составляющих то, что мы видим во сне, но о чем-то, что, так сказать, производит сон в комнате: «Сон нельзя увидеть, – говорит Бург, – потому что темно». И тут ребенок – уже не такой реалист. То, что он помещает в комнату, – это просто причина сна. Значит ли это, что он локализует изображения в голове? Вовсе нет. И хотя эти дети говорят, что глаза во сне у них закрыты, все до одного думают, что видят «глазами» образы, которые причина сновидения производит снаружи. Рядом с ними словно что-то есть, оно оказывает воздействие на глаза, оставаясь при этом невидимым для всех. Здесь мы имеем дело с первым уровнем субъективизма по сравнению с Монтом и его группой, но это по-прежнему реализм. В сравнении с последующими стадиями дети из первой группы все еще в плену у первичного реализма, а дети из второй группы – у реализма причинно обусловленного, то есть вторичного реализма. Впрочем, оба типа ответов наверняка существуют параллельно у каждого ребенка.

С точки зрения локализации сна эти две группы ответов соответствуют двум различным типам убеждений. Часть детей (Монт и другие) уверены, что сон находится там, куда он нас переносит: если снится человек на улице, сон находится на улице «под окном». И в то же время ничто там не настоящее, потому что это – сон, то есть ложный образ. Но образ как изображение материален и существует «под окном». Это – первичный реализм или смешение того, что «есть», с тем, что «кажется»: кажется, что сон на улице, значит, он на улице. Но – и мы на этом настаиваем – это смешение никогда не существует в чистом виде у детей, которые знают, что сновидение – обман. Иначе говоря, те же дети, которые говорят, что сон – на улице, считают также (по принципу партиципации и несмотря на противоречия), что он в комнате. Например, Монт говорит, что сны находятся «у стены» его комнаты и в то же время – на улице. Вскоре мы снова встретим подобные случаи (см. случаи Метра и Джамба), так что не имеет смысла теперь на этом задерживаться.

Второй тип убеждений просто предполагает веру в то, что сон находится в комнате. Такой реализм представляет больший интерес, поскольку не зависит напрямую от иллюзий самого сна. Кажется в самом деле, что дети должны были бы помещать сны либо в вещах, под влиянием первичного реализма (как это отчасти делает Монт), либо в голове. Но в действительности дети помещают сон рядом с собой, потому что они развиты достаточно, для того чтобы больше не верить в реальность сна, но еще недостаточно для того, чтобы воспринимать образы как субъективные внутренние изображения. Тем самым поместить сон в комнате – это компромисс между полным реализмом и субъективизмом. Ребенок уже не путает «быть» и «казаться», но еще не понимает внутреннего характера образов.

Итак, убеждение во внешнем характере образов, составляющих сон, невероятно устойчиво. На первый взгляд можно предположить, что дети нас плохо поняли и решили, что мы спрашиваем: как им кажется, где находится сон? Но ничего подобного. Так, Барб, определив сон как «картинки, которые видишь», решительно отказывается, несмотря на наш намек, поместить эти картинки внутри себя: «Он не во мне (сон), иначе я не мог бы его видеть». Вот особенно показательный случай продвинутого ребенка, который готов освободиться от убеждений первой стадии и почти спонтанно выдвигает предположение – впрочем, далее он его отбрасывает, – что сон находится у него внутри.

Метр (5;9): «Откуда берется сон? – Думаю, что спишь так крепко, что видишь сон. – Он