Читать книгу - "Британия. Краткая история английского народа. Том I - Джон Ричард Грин"

Величайшим благодеянием для народа во времена правления Кнута был мир. С него началось то внутреннее спокойствие, которое отличает нашу дальнейшую историю. В течение двухсот лет, за исключением тяжелой эпохи нормандского завоевания и смут при Стефане, только Англия из всех европейских государств наслаждалась безмятежным спокойствием. Войны ее королей велись далеко от ее пределов — во Франции, Нормандии или, как в случае Кнута, в далеких странах Севера. Твердое правление обеспечивало порядок внутри страны. Отсутствие внутренних распрей, а также истощения Англии страшными вторжениями датчан, ее долговременное спокойствие обусловили возрастание богатства и благосостояния страны.

Тем не менее, большая часть Англии еще не была возделана. Большие пространства были покрыты лесом, кустарником и вереском. На западе и востоке тянулись обширные топи; болота длиной в сотню миль отделяли Восточную Англию от центральных ее областей, а такие местности, как Гластонбери или Ательней, были почти недоступны. На болотистой почве, окружавшей Беверлей, водились еще бобры, лондонские ремесленники охотились за вепрями и дикими быками в лесах Хемпстеда, в то время как волки бродили вокруг усадеб на севере. Но мир и, как следствие его, развитие промышленности преображали пустыню: олень и волк бежали от человека, топор земледельца расчищал леса, на вырубках вырастали деревни. Расширение торговли было заметно в богатых портовых городах восточного побережья. Торговали, вероятно, звериными шкурами, канатами и корабельным лесом, но в основном железом и сталью, которые долго поставляла в Британию Скандинавия.

Сами датчане и норвежцы открыли гораздо более широкое поле торговли, нежели северные моря; их барки ходили в Средиземное море, а по рекам России они доставляли товары в Константинополь и на Восток. «Что ты привез нам?» — спрашивают купца в старинном английском диалоге. «Я привез шкуры, шелк, драгоценные камни и золото, — отвечает он, — и, кроме того, разную одежду, вино, масло, слоновую кость, бронзу, медь, олово, серебро и многое другое». Купцы из Прирейнских земель и Нормандии заходили со своими кораблями в Темзу, на грубых набережных которой складывались самые разнообразные товары: перец и пряности с Дальнего Востока, корзины с перчатками и платьем, быть может, ломбардского производства, мешки с шерстью, железные изделия из Льежа, бочонки с вином и уксусом из Франции и, наряду со всем этим, продукты сельского хозяйства страны — сыры, масло, сало, яйца, свиньи и другая живность.

Главной целью Кнута было завоевать любовь своего народа, и все предания свидетельствуют о том, как успешны были его старания, но величие его дела обусловливалось исключительно его личными качествами, и с его смертью созданная им империя сразу распалась на части. Вступление на престол Англии его сына Гарольда на несколько лет отделило ее от Дании, но затем обе страны снова объединились под властью второго сына Кнута — Гарткнута. Беззакония преемников превратили в ненависть популярность, приобретенную было Кнутом. Долгий мир внушил народу отвращение к новому взрыву кровопролития и насилия. «Никогда не видала Англия такого кровавого дела со времен прихода датчан», — пел народ, когда воины Гарольда схватили возвратившегося в Англию Альфреда, брата Эдмунда Железнобокого, перебили каждого десятого человека из его сторонников, продали остальных в рабство, а самого Альфреда ослепили и оставили умирать в Или.

Еще более жестокий, чем его предшественник, Гарткнут вырыл из могилы тело брата и бросил его в болото, а восстание против своих телохранителей в Уорчестере он подавил сожжением города и разгромом всей провинции. Его смерть была достойна его жизни: «Он умер во время попойки в доме Осгода Клапа в Ламбете». Англия многое терпела от королей, подобных этим, но их преступления помогли ей отказаться от невозможной мечты Кнута. Еще более варварский, чем она сама, север не мог дать ей новых начал цивилизации и прогресса. Осознание этого и ненависть к правителям, подобным Гарольду и Гарткнуту, в соединении с уважением к прошлому содействовали восстановлению на престоле потомков Альфреда.

Глава II

АНГЛИЙСКАЯ РЕСТАВРАЦИЯ (1042–1066 гг.)

В переходные моменты в жизни нации ей нужны холодная рассудительность, чуткий эгоизм, своевременное понимание условий, в которых приходится действовать, — качества, отличавшие ловкого политика, которого смерть Кнута поставила в Англии на первое место. Годвин замечателен в нашей истории как первый политик, не бывший ни королем, ни священником. Человек незнатного происхождения, Годвин достиг высокого положения исключительно благодаря своим талантам; женитьба породнила его с Кнутом, от которого он получил в управление графство Уэссекс, а затем он был сделан вице-королем, или верховным правителем государства.

Командуя вспомогательным отрядом английских войск во время скандинавских войн, он обнаружил мужество и военный талант, но истинной сферой его деятельности было внутреннее управление. Проницательный, красноречивый, деятельный администратор, Годвин соединял в себе бдительность, трудолюбие и осторожность с особым умением обращаться с людьми. В смутную эпоху, следовавшую за смертью Кнута, он старался, по возможности, продолжать политику своего повелителя, стремясь сохранить единство Англии под датским правлением и обеспечить ее связь с севером. Но после смерти Гарткнута такая политика стала невозможной, и Годвин, оставив дело датчан, последовал за потоком народных симпатий, призывавших на престол Эдуарда, сына Этельреда.

С самых юных лет Эдуард жил в изгнании при нормандском дворе. Ореол нежности окружил впоследствии этого последнего представителя старой династии английских королей. Ходили легенды о его набожной простоте, веселости и кротости, о его святости, принесшей ему прозвище Исповедник и погребение в качестве святого в церкви Вестминстерского аббатства. Певцы воспевали долгий мир и славу его царствования, перечисляли воинов и мудрых советников, окружавших его трон, вспоминали о подчинении ему уэльсцев, скоттов и бриттов. Его образ выделяется светлым пятном на мрачном фоне той эпохи, когда Англия лежала униженной у ног нормандских завоевателей, и память о нем стала столь дорогой для англичан, что, казалось, в его имени воплотились сами свобода и независимость.

Подданные Вильгельма или Генриха, требуя свободы, всегда говорили «о добрых законах Эдуарда Исповедника». Но, в сущности, король был просто тенью прошлого, проскользнувшей на трон Альфреда. В его тонких чертах, невзрачном телосложении, прозрачных женственных руках было что-то неземное, и он проскользнул по политической арене именно как тень. Правительственную работу выполняли более сильные руки. Слабость короля сделала Годвина хозяином страны, и он правил ею твердо и мудро. Отказавшись с неохотой от всякого вмешательства в скандинавскую политику, он охранял Англию при помощи флота, курсировавшего у ее берегов. Внутри государства, хотя эльдормены все еще ревниво оберегали местную независимость, были признаки того, что национальное единство понемногу осуществляется. Во всяком случае, в это время было гораздо больше дела